«Безопа́сность» («Спасение»[2], англ. Safe, также [Safe][3]) — драма Тодда Хейнса об Америке 1980-х, аллегорическое высказывание на тему эпидемии СПИДа[4]. Второй полнометражный фильм режиссёра, закрепивший за ним репутацию одного из самых глубоких и оригинальных американских постановщиков. В центре сюжета ленты оказывается странное заболевание домохозяйки Кэрол Уайт, ставшей жертвой «аллергии на XX век»[5]. Эта работа — первая главная кинороль в карьере актрисы Джулианны Мур[6].
Кэрол Уайт, благополучная домохозяйка, живущая с мужем в долине Сан-Фернандо, начинает испытывать странное недомогание. Сперва она списывает его на стресс, но постепенно её самочувствие ухудшается. Врачи оказываются бессильны ей помочь, а в Кэрол растёт убеждение, что причина её недуга кроется в состоянии окружающей среды, и что она страдает от «аллергии к двадцатому веку». Героиня ищет спасение в нью-эйджевском лагере, но тщетно. В финале фильма на экране лишь бледная тень прежней Кэрол[5][3].
Премьера «Безопасности» состоялась в январе 1995 года в рамках кинофестиваля «Сандэнс», в мае фильм был включён в неофициальную программу «Двухнедельник режиссёров» Каннского кинофестиваля[7]. На американские экраны «Безопасность» вышла 23 июня 1995 года и заработала около 500 тысяч долларов. Дистрибуцией занималась компания Sony Pictures Classics, артхаусное подразделение студии Sony Pictures Entertainment[8]. По мнению продюсера Кристин Ванчон, скромный финансовый результат объясняется изменениями на кинорынке США, который стал ориентироваться на извлечение быстрой прибыли, и фильму Хейнса, рассчитанному на долгий прокат, «чтобы его обсуждали на вечеринках, и одни зрители тянули за собой других», банально «не хватило времени»[2].
Киновед Роб Эдельман указывает, что «Безопасность» Хейнса — подчёркнуто немейнстримное кино: режиссёр не дарит своей героине хэппи-энда и не даёт зрителям «лёгких ответов», проясняющих её состояние, которое служит метафорой «суровой реальности СПИДа». Тодд Хейнс пугает публику, но при этом, пишет Эдельман, обходится без «упырей и потоков крови», «политизирует» сюжет, но избегает явных политических аллюзий[5]. Запоминающаяся зловещая образность фильма рождается, среди прочего, из необычной манеры съёмок, считает культуролог Тимотеус Вермёлен. Хейнс использует неожиданные проезды камеры, фиксирующие «расползающееся перегруженное пространство», а также долгие статичные планы экстерьеров и интерьеров, на фоне которых героиня выглядит «потерянной и отчуждённой». Актёрская игра намеренно безлична, на экране преобладают бледные пастельные тона. Всё это способствует тому, заключает Вермёлен, что «Безопасность» воспринимается как «чувственный опыт», как атмосферное, а не хроникальное кино[3].