Князь Андрей Иванович Вяземский (16 октября 1754[1] — 20 апреля 1807) — русский чиновник и литератор из рода Вяземских, строитель городской усадьбы на Волхонке и подмосковной усадьбы Остафьево. Отец Петра Андреевича и дед Павла Петровича Вяземских.
Родился в семье князя Ивана Андреевича Вяземского и княжны Марии Сергеевны Долгоруковой (1719—1786), внучки вице-канцлера Петра Шафирова[2]. Двоюродным братом его был Андрей Петрович Оболенский (1769—1852) — тайный советник, попечитель Московского учебного округа[3].
Получил образование во французском духе, знал латынь, владел немецким, английским и французским языками. В 1758 году был записан в армию в чине сержанта, с октября 1760 года — адъютант при собственном отце. Премьер-майор (1769), полковник (1773). С 1773 по 1779 год был командиром Вологодского пехотного полка. Благодаря связям отца был произведён 1 января 1779 года в чин бригадира и 5 мая того же года в чин генерал-майора[4].
С 1782 по 1786 год совершил продолжительное путешествие по Европе. Вяземский побывал в Швеции, Пруссии, Саксонии, Франции, Италии, Англии и других странах, где прославился своими любовными похождениями и роскошным образом жизни, в Лондоне он давал балы, человек на 200 приглашённых[5].
После возвращения в Россию князь Вяземский, произведённый в 1787 году в генерал-поручики, был в 1789 году назначен членом Военной Конторы. Переведённый в тайные советники, он в марте 1796 году был назначен исполнять должность нижегородского и пензенского генерал-губернатора и 24 ноября 1796 года получил звание генерал-лейтенанта. Однако уже в первый год царствования Павла I, не позднее февраля 1797 года, оставил этот пост и был пожалован в сенаторы. Свою служебную карьеру князь Вяземский закончил действительным тайным советником (28 октября 1798).
Лица, имевшие с Вяземским служебные отношения, были часто им недовольны. Князь И. М. Долгорукий, водивший с ним ранее дружбу, встретив его в Пензе, нашёл у него «очень надменный» приём. Как генерал-губернатора, князь Долгорукий считал князя Вяземского «фанфароном», «самым пустым человеком», «делавшего всё некстати»[6], и объяснял это тем, что Вяземский, будучи «испорчен английскими предрассудками», раздавал служебные указания «в разуме аглинских обычаев, забывая, что он начальник не в Девоншире, не в Дублине, а в Пензе»[7].