Гражданский национализм в России
Гражданский национализм в России — концепция, согласно которой граждане России, вне зависимости от этнической принадлежности, составляют единую российскую нацию, многонациональный российский народ, объединённый на основе базовых ценностей и лояльности государству. Многонациональность, по мнению сторонников концепции, выражается в праве на этническое самоопределение в той степени, в которой это не противоречит гражданскому российскому патриотизму[1]. Понимается как идеология российской политической нации, рассматриваемой как общность граждан, которые воспринимают имперский опыт в качестве культурной традиции[2].
В постсоветский период среди российских обществоведов получила распространение идея гражданского патриотизма, связанная с концепцией российской гражданской нации[3].
Как российский гражданский национализм, так и идея существования единой российской нации вызывают критику.
Идея нации появилась в России в конце XVIII века в качестве одного признаков ожидания революционных перемен, в первую очередь, введения конституционного порядка и ограничения самодержавия. В конце XIX века идея нации в России трансформировалась в идеологию, направленную на охрану самодержавия и имперского устройства. С этого периода под русским национализмом в России понимались организационно оформленные группы, продвигавшие идеи национального эгоизма, великодержавного шовинизма и ксенофобии[4].
Идея гражданской концепции нации (1790—1833), связанная с представлениями о народном суверенитете, народном представительстве и конституционном строе, возникла задолго до формирования официального государственного национализма и этнического понимания нации. В течение нескольких десятилетий эта идея преобладала в России. Та или иная её форма разделялась декабристами, которые стремились к ограничению самодержавия через установление конституционной монархии или введение республиканского строя. Та же гражданская трактовка идеи нации использовалась в 1797 году будущим императором Александром I, заявлявшим, что, когда он станет царём, то дарует России конституцию и «нация изберёт своих представителей». Но после восстания декабристов, восшествия на престол Николая I и в особенности польского восстания 1830—1831 годов, выдвинувшего лозунги национального суверенитета, ранний дискурс о нации и национальном представительстве, которые понимались в качестве желанной, хотя и труднодостижимой цели, в официальных кругах сменился на отрицание конституции и национального представительства, понимаемых как неуместные для России в принципе[5].