Ю́рий Влади́мирович Давы́дов (20 ноября 1924, Москва, СССР — 17 января 2002, Москва, Россия) — русский писатель, мастер исторической прозы. Широкое признание получили его книги о дореволюционном подпольном движении.
С 1942 по 1945 год был курсантом Выборгского военно-морского училища, принимал участие в боевых действиях Северного флота во время Великой Отечественной войны. Уволен из ВМФ в 1949 году в звании старшего лейтенанта. В 1944—1949 годах заочно учился на историческом факультете МГУ.
Публиковаться начал в 1945 году. В 1949 году арестован и приговорён к лишению свободы на семь лет по обвинению в «антисоветской агитации». В 1950 году из Бутырской тюрьмы этапирован в Вятлаг[3]. Он был освобождён досрочно в 1954 году и реабилитирован в 1957 году.
С конца 1940-х годов писал биографические, во многом документальные книги о русских моряках и революционерах XIX века. Наибольшей популярностью пользовалась книга очерков о выдающихся русских путешественниках и мореходах прошлого — «Капитаны ищут путь» (1959), многократно переиздававшаяся. Написание каждой книги Давыдов предварял собственными научными исследованиями, в том числе архивными.
С годами внимание писателя переключилось на проблематику «Бесов»: вопросы идейно-морального вырождения деятелей освободительного движения[4]. В романах «Глухая пора листопада» (1968) и «Соломенная сторожка» (1986) Давыдов, прибегая к использованию малоизвестных архивных документов и сенсационно-уголовным сюжетам, художественно исследует развитие системы провокации, сложные отношения и взаимное переплетение полицейских и революционных кругов в пореформенной России. В этих двух книгах, центральных для Давыдова, созданы ёмкие художественно-психологические портреты Сергея Дегаева и Евно Азефа.
Начиная с конца 1960-х годов в книгах Давыдова настойчиво проводится мысль о гибельности самых высоких идеалов, если они реализуются через насилие, без уважения к личности человека. В «Судьбе Усольцева» (1973) показано, как «утопия превращается в антиутопию: чающие рая русские колонисты строят на чёрном континенте ад»[5]. Книгам зрелого периода свойственны «литая фраза, никакой стилизации, живейший, напряжённейший диалог, безупречные лейтмотивы, ни единого вкусового провала» (Дм. Быков)[6].