Па́вел Па́влович Джо́гин (15 [27] февраля 1834, село Понуровка, Стародубский уезд, Черниговская губерния — 4 [16] февраля 1885, Санкт-Петербург)[1] — русский живописец, рисовальщик и литограф, видный мастер академического пейзажа середины XIX века, ассоциируемый со школой М. Н. Воробьева[2], близкий друг и корреспондент И. И. Шишкина. Член Санкт-Петербургской артели художников (с 1863), академик Императорской Академии художеств (с 1867).
Сначала он учился в Черниговской гимназии, а затем поступил в Императорскою Академию художеств, где обнаружил признаки несомненного дарования и где по своим художественным успехам на курсе профессора С. М. Воробьёва всегда шел наряду со своими товарищами: Иваном Шишкиным, Александром Гине и Валерием Якоби.
Еще в бытность его воспитанником Академии, на её годичных выставках стали появляться его картины. Эти виды и этюды разных местностей окрестностей Санкт-Петербурга, Новгородской и Черниговской губерний заставляли предполагать, что из молодого художника со временем выйдет замечательный живописец русской природы. В период своего пребывания в Академии Джогин получил малую (1857) и большую (1859) серебряные медали.
В 1860 году П. Джогин, А. Гине и И. Шишкин обратились в Совет ИАХ с просьбой о выдаче им денежного пособия на издание их этюдов посредством литографии. Совет постановил «за принимаемые ими на себя труды по опытам литографии выдать денежное вознаграждение в количестве 150 pублей серебром на всех трех и объявить им признательность Совета, а г. профессора Воробьева благодарить за успехи тех его учеников»[3].
В 1863 году он был выпущен из Академии со званием классного художника и в том же году (23 апреля) он женился, что внесло коррективы в занятия творчеством. Вот что он написал в письме Ивану Шишкину в Швейцарию:
«Милейший Иван Иванович! Прежде всего надо искренне поблагодарить тебя за память обо мне. Потом сотню раз извиниться за то, что я так давно не написал тебе ни одной строчки. Причиной тому моя новая жизнь, которая, естественно, удалила меня несколько от мира сего и прилепила к жене. Многие считают женившегося человека даже погибшим: оно бывает, только не со мной. Я хоть и сделался нежным супругом, но и остальной мир меня интересует по-прежнему. Так, например, художественный задор разбирает меня сильнее прежнего. …В Академии у нас много фантастических улучшений и перемен. …Они с искусством не знают, что делать — кажется, все это от того, что никто из них его не любит и не понимает. …Пейзаж, один пейзаж пойдет наперекор всем запоздалым мудрецам художественного дела».