«Золотая рота» — русский фразеологизм, исторически имевший два значения. Оба они связаны с реалиями Российской империи. Первоначально это было неофициальное название Роты дворцовых гренадер, впоследствии это выражение приобрело переносный и бранный смысл и стало обозначать представителей городских низов и преступного мира.
Рота дворцовых гренадер Русской гвардии, которая неофициально называлась «Золотой ротой», несла службу в почётных караулах. Эта рота набиралась из заслуженных старых солдат и носила особые (яркие и эффектные) мундиры, в которых преобладали красные и золотые цвета. Рота была создана Николаем I 2 (14) октября 1827 года. Император лично разработал для неё мундиры.
Впоследствии в просторечии это выражение приобрело переносный и бранный смысл. Название «золотая рота» стали применять к созданным в 1823 арестантским ротам при крепостях[2] и вообще к арестантам[3]. Кроме того, оно стало обозначать деклассированные слои общества, опустившихся, обнищавших людей[4], выступать синонимом слов: «сброд», «босяки», «оборванцы»[3]. Рядовой представитель «золотой роты» назывался «золоторотцем». По свидетельству В. А. Гиляровского, выражение имело общерусское распространение:
И я, действительно, стал зимогором. Так в Ярославле и вообще в верхневолжских городах зовут тех, которых в Москве именуют хитровцами, в Самаре — горчичниками, в Саратове — галаховцами, а в Харькове — раклами, и всюду — «золотая рота»[5].
«Золотая рота» стала стандартным наименованием городских низов в русской литературе XIX века. Например, Н. Н. Златовратский описывал их быт в произведении «Предводитель золотой роты» (1876), а Лидия Чарская озаглавила один из своих романов «Золотая рота».
«Золотой ротой» именовали также верхушку преступного мира[6]. Именно так В. В. Крестовский в романе «Петербургские трущобы» называет достаточно узкий круг самых отпетых и отчаянных мошенников, способных на любые дерзкие операции. «Капитаном золотой роты» именует себя один из главных героев романа — Сергей Антонович Ковров, в характере которого помимо храбрости, предприимчивости и неразборчивости в средствах прослеживаются рыцарские черты.