Латышский национальный романтизм — региональная вариация северного модерна, получившая широкое распространение в Риге первой половины XX века, преимущественно в период с 1905 по 1911 годы, в связи с бурным ростом города как крупнейшего индустриального центра Российской империи в период второй промышленной революции.
Прирост городского населения был неравномерным в разных частях страны: в прибалтийских губерниях он составил за 1863—1897 гг. 192,6 % (сельского — только 10,6 %), в столицах 141,5 %, а в северных Архангельской, Вологодской, Олонецкой губерниях — только 30,6 %, уступая росту численности селян (32,0 %)[2]. Это стимулировало спрос на строительство, которое стало бурно развиваться в наиболее урбанизированных губерниях страны. К 1914 году население Риги достигло 558 тыс. человек, и по величине и промышленному потенциалу она уступала только Петербургу, Москве и Варшаве[3][4].
Доходный дом оставался на рубеже XIX и XX веков самым активным компонентом застройки Риги, особенно в центре города, отмечает историк архитектуры Янис Крастыньш. В промышленной архитектуре города мало что изменилось, тогда как московские и петербургские зодчие возводили новые железнодорожные вокзалы, банки, универмаги, особняки для крупных промышленников и торговцев. В центре Риги подобные задачи не имели базы, спрос на общественные здания был удовлетворён к 1905 году. А в доходном доме реализовывались вкусы заказчиков, среди которых заметное место получили латышские буржуа. Пользуясь ссудами различных кредитных организаций, латыши развернули широкое строительство жилых домов: по статистике 1907—1913 годов их доля среди домовладельцев достигла половины[5].
Основное внимание уделялось внешней отделке зданий. Латышский романтизм в городской архитектуре многоэтажных каменных домов со съёмными апартаментами также сыграл роль специфического индикатора общего финансового процветания зарождавшейся латышской буржуазии — можно утверждать, что этот стиль, развившийся всецело на национальной этнографической почве, обслуживал коммерческие интересы латышских домовладельцев и предпринимателей, являясь устойчивым выразителем их стабильного экономического положения, упрочившегося как раз к 1905 году. По сути же латышский национальный романтизм можно причислить к вариантным национальным интерпретациям рационального модерна, который пришёл на смену раннему декоративному направлению[5].
Среди разнообразия стилей архитектуры модерна латышский национальный романтизм представляет собой попытки создать самостоятельную, национально-самобытную архитектуру, что было тесно связано с общим подъёмом латышской культуры после революции 1905 года и выходом фундаментального собрания латышских дайн, собранных К. Бароном и изданных в Петербурге при содействии латышского богача Генриха Висендорфа и Императорской Академии наук[6][7][5].