Муртаза-Кули-хан (перс. مرتضی قلی خان , 1750/1755—1798, Санкт-Петербург / 1800, Астрахань) — иранский принц из династии Каджаров, брат шаха Ага Мухаммеда, ставленник Российской империи, жил в Петербурге в конце царствования Екатерины II.
Во 2-й пол. XVIII века в Иране после убийства Надир-шаха начался кризис, и в ходе борьбы за власть выдвинулись представители кызылбашского племени каджаров. В итоге шахом стал Ага Мухаммед. Ага Мухаммед-шах и Муртаза Кули-хан были сыновьями предводителя тюркского племени каджаров. (Их отец Мухаммед Хасан-хан некоторое время был придворным Адил-шаха, племянника Надир-шаха).
В период смуты, предшествующей воцарения Ага Мухаммед-шаха, Россия поддерживала Муртазу Кули-хана, который укрепился в провинциях Северного Ирана, очень важных для русской торговли. В 1782 году он был правителем Астарабада (Горгана), в 1784 году поднял восстание против Ага Мухаммед-шаха[1]. Он оказался побеждённым и бежал на русских судах в Астрахань. Следствием этого стала крайняя неприязнь шаха Ага Мухаммеда к Российской империи. Одним из проявлением этой антипатии стал приказ в 1780 году арестовать капитана Войновича (приглашённого в гости командующего Каспийской флотилией). Войновича заставили уничтожить земляное укрепление на астрабадском берегу, сделанное для складирования русских товаров[2][3].
В сентябре 1787 г. при поддержке русской флотилии Муртаза Кули-хан вернулся в Гилян. Ага Мухаммед-шах прервал свой поход на юге Ирана и поспешил на север, где разбил войска брата. Муртаза Кули-хан, лишенный своих владений, вновь бежал в Россию[3]. Артемий Араратский пишет, что шах убил мать Муртазы Кули-хана (они были единокровными братьями), грозил и его самого сварить в котле[4][неавторитетный источник].
Спасаясь от брата, Муртаза Кули-хан приехал в Санкт-Петербург, где был благосклонно встречен императрицей Екатериной II, которая преследовала политические цели в отношении Персии.
В одном из писем Екатерина II писала о своем госте: «Это человек добродушный и предупредительный. Он попросил осмотреть Эрмитаж и был там сегодня в четвертый раз; провел там три или четыре часа подряд, рассматривая все, что там находится… как настоящий знаток»[5].