Стивенс, Нетти
Нетти Мария Стивенс (англ. Nettie Maria Stevens, 7 июля 1861 — 4 мая 1912) — одна из первых американских женщин-генетиков, чей вклад в науку получил официальное признание. Она и Эдмунд Бичер Уилсон независимо друг от друга стали первыми исследователями половых X- и Y-хромосом.
Нетти Стивенс родилась в 1861 году. Была старшей из двух дочерей в семье плотника[2][3]. Была выдающейся студенткой; в течение двух лет она прошла 4-летний курс обучения Уэстфилдской нормальной школы (ныне — Уэстфилдский университет) в штате Массачусетс и была одной из лучших учениц своего курса.
В Стэнфорде она получила степень бакалавра в 1899 году и степень магистра в 1900 году, после чего вернулась в колледж, начав свою карьеру как школьная учительница. Свои научные изыскания в области цитологии Нетти Стивенс продолжила в Бринморском колледже (Пенсильвания), где она занялась исследованиями в рамках того направления, которое задал предыдущий декан факультета биологии Эдмунд Бичер Уилсон и его преемник Томас Хант Морган. Также она выезжала в Европу, где занималась исследованием морских организмов.
Прославившее её открытие различия между наборами мужских и женских хромосом было сделано в Бринморском колледже. Здесь она проводила цитологические и генетические исследования различных насекомых. Впервые наличие Y-хромосомы ей удалось обнаружить у мучного хрущака (Tenebrio). Впоследствии на примере ряда других насекомых она обнаружила, что у большинства исследуемых видов наборы хромосом различаются в зависимости от пола особи. Открытие X- и Y-хромосом относится к 1905 году, однако уже в 1903 году, опубликовав отдельные результаты своих исследований, Нетти Стивенс получает докторскую степень.
Помимо исследований в области цитогенетики, Нетти Стивенс также успешно работала в сфере эмбриологии. Несмотря на значительные достижения в своих исследованиях, никаких должностей на своем факультете она не занимала.
После её смерти Т. Морган написал обширный, хотя и несколько пренебрежительный, некролог в журнале Science, характеризуя её не как ученого, а скорее как лаборанта. Это противоречило его предыдущей оценке, которую он дал в рекомендательном письме: «Из всех аспирантов, которые у меня были в течение последних двенадцати лет, никто не был настолько способен вести самостоятельные исследования, как мисс Стивенс…»
