Терси́т или Ферси́т (др.-греч. Θερσίτης, букв. «наглый, дерзкий»[1]) — персонаж древнегреческой мифологии. Сын Агрия (или потомок Агрия[2]), из рода этолийских царей. Сверг Ойнея, затем изгнан Диомедом и убил Ойнея в Аркадии[3].
Терсит впервые упомянут во второй песне «Илиады» Гомера, где его конфликту с Одиссеем посвящено 65 строк[4]. Историки отмечают, что, в отличие от других персонажей, которые играют сходную или даже менее значительную роль, в «Илиаде» отсутствует какая-либо информация об отце, предках и месте рождения Терсита[5]. На этом основании его могут называть незнатным воином[6]. Однако существуют и другие сведения о данном мифологическом персонаже. В одном из схолиев написано: «Ферекид говорил, что Терсит был среди тех, кто пошёл за калидонским вепрем, и пропустивший вепря в схватке Терсит был сброшен в обрыв Мелеагром. Поэтому его тело было изувечено. И он говорит, что Терсит вёл происхождение от Агрия, Дии и Порфея»[7].
Из этого схолия можно воссоздать генеалогическое древо, в котором Терсит — этолийский царевич, родственник нескольких героев древнегреческой мифологии[7]. Псевдо-Аполлодор описывает миф, согласно которому Терсит с братьями свергли Ойнея и передали царскую власть над Этолией своему отцу Агрию. Впоследствии Диомед убил всех сыновей Агрия, кроме Терсита и Онхеста, которые бежали в Пелопоннес, и передал царскую власть Андремону[8][9].
Историки обсуждали вопрос, являются ли позднеантичные источники описанием лакуны гомеровского текста, либо это «Илиада» опускает данные традиционных мифов. По одной версии, в древнегреческой мифологии существовало два Терсита — благородный и знатный царевич, а также дерзкий уродливый простой воин, которые затем были отождествлены в единого персонажа[6]. По другой, знатность Терсита создавала бы проблемы для повествования «Илиады». Замалчивание генеалогии Терсита позволяло рассказчику представить персонажа злобным уродом, которого мог безнаказанно ударить Одиссей[10].
Муж безобразнейший, он меж данаев пришёл к Илиону;
Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади
Плечи на персях сходились; глава у него подымалась
Вверх остриём, и была лишь редким усеяна пухом.
Только Терсит меж безмолвными каркал один, празднословный;
В мыслях вращая всегда непристойные, дерзкие речи,
Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность,
Все позволяя себе, что казалось смешно для народа.
…
Их он всегда порицал; но теперь скиптроносца Атрида
С криком пронзительным он поносил