Третья Священная война 356—346 до н. э. — война между фокидянами и фиванцами за контроль над Дельфами, переросшая в борьбу за господство над Северной и Центральной Грецией.
Фокидский союз во второй половине V в. был на стороне Спарты, и города Фокиды даже вошли в Пелопоннесский союз, в составе которого участвовали в Пелопоннесской войне[1].
В дальнейшем Фокида продолжала поддерживать отношения со Спартой, особенно перед лицом усиления фиванцев. Победа при Левктрах покончила со спартанским влиянием в Средней Греции, и Фокиде пришлось вступить в вынужденный союз с Фивами. Поскольку Беотия, в отличие от Афин или Спарты, находилась в непосредственной близости от Фокиды, фиванская гегемония грозила лишить фокидян остатков самостоятельности. Таким образом, конфликт между двумя государствами был всего лишь делом времени. Уже во время последнего похода Эпаминонда на Пелопоннес фокидяне отказались предоставить союзникам вспомогательный отряд, сославшись на то, что у них с Фивами только оборонительный союз. Фиванцам пришлось принять отказ, так как накануне решительной схватки со спартанцами они не могли позволить себе роскоши воевать на два фронта[2].
Битва при Мантинее и гибель Эпаминонда привели к упадку мощи Фив, от которых начали отпадать союзники[3]. Тем не менее, упустить контроль над Фокидой фиванцы не хотели, так как «обладание долиной верхнего Кефиса и Фермопилами было для Фив вопросом их политического существования»[4].
Для того, чтобы удержать под своей властью Фокиду, фиванцы использовали Дельфийскую амфиктионию, руководство которой фактически находилось в их руках. Уже в 363 до н. э. Совет амфиктионов приговорил к изгнанию главу профокидской партии в Дельфах Астикрата и его приверженцев. Изгнанники нашли убежище в Афинах. Весной 356 до н. э. по инициативе фиванцев амфиктиония обвинила нескольких влиятельных фокидян в святотатстве: возделывании посвящённой богу земли. Осуждённые были приговорены к большому штрафу, в случае неуплаты которого к определённому сроку их имущество должно было быть конфисковано.
Хотя это решение касалось не всей общины, но лишь нескольких лиц, оно вызвало в Фокиде всеобщее возмущение[5].