Че́рдынский похо́д — военная операция московской рати в северном Прикамье в 1472 году, в результате которого было завершено подчинение Перми Великой со столицей в городе Чердынь. В результате похода было разрушено коми-пермяцкое святилище в Искоре, а на территории княжества создан русский укреплённый пункт — Покча.
В XV веке расположенная на территории Прикамья Пермь Великая была коми-пермяцким княжеством, которое зависело от Москвы и в меньшей степени от Новгородской республики. Проводниками московской политики были великопермские епископы. Известно, что пермский епископ Питирим в условиях феодальной войны в Московском княжестве поддержал Василия II, издав в 1447 году вместе с другими церковными иерархами Руси анафему на его противника князя Дмитрия Шемяку[2]. Помощь выразилась также в том, что Питирим в 1450 году призвал свою паству на защиту Великого Устюга от Шемяки, который казнил двух пермских сотников[2]. Население Перми Великой составляли коми-пермяки, значительная часть которых исповедовала язычество. В 1455 году епископ Питирим попытался крестить население Перми, но был убит в результате набега вогулов (манси)[3]. Новый епископ Иона Пермский окрестил коми-пермяков в 1462 году[3].
Первый известный великопермский князь Михаил Ермолаевич по летописи «от роду вереиских князей» (вопреки этому некоторые историки считают его представителем пермской племенной элиты) был поставлен на княжество Василием Тёмным в 1451 году[2]. Историк П. А. Корчагин предположил, что назначение князем местного представителя было связано с тем, что это не давало Новгороду, от которого зависела Пермь Великая, формальных оснований для протеста[2]. Но непосредственно перед Чердынским походом великий князь московский Иван III Васильевич в 1471 году разгромил Новгородскую республику в битве при Шелони и лишил её возможности вести самостоятельную внешнюю политику. Таким образом на помощь Новгорода Пермь Великая больше рассчитывать не могла.
Формальная причина похода в летописи описана как неоказание Чердынью помощи при осаде Казани: «пермяки за казанцев норовили, гостям казанским почести воздавали, людям торговым князя великова грубили»[4].