Домашний нуар — литературный поджанр криминальной фантастики . Хотя этот термин использовался ранее при обсуждении поджанра фильма «нуар» , [1] этот термин был применен к художественной литературе в 2013 году писательницей Джулией Крауч , которую автор детективов Элизабет Хейнс описала как «королеву домашнего нуара». [2] Крауч определила поджанр в своем блоге:
Вкратце, действие «Домашнего нуара» происходит главным образом дома и на работе, оно в основном (но не исключительно) касается женского опыта, основано на отношениях и берет за основу широко феминистское представление о том, что домашняя сфера является сложной, а иногда и опасной . перспектива для его жителей. Там описана почти вся моя работа. [3]
Романы Крауч « Кукушка» , «Долгое падение» , «Потускневшие » и «Каждая клятва, которую ты нарушаешь» ранее относились к категории психологических триллеров , и этот ярлык она считала неадекватным: «Двигатель, управляющий моей работой, — это скорее развал, чем высокооктановые американские горки, о которых говорит слово 'триллер'.' [3]
Этот термин был поддержан коллегами-романистами, в том числе Ребеккой Уитни в статье в газете Independent [4] , где она описывает свою собственную тему как «токсичный брак и его последствия». Уитни цитирует Софи Орм, старшего редактора Mantle, о привлекательности «Домашнего нуара»:
«Читатели постоянно жаждут мрачного реализма в романах; для книг, в которых они могут идентифицировать себя с главными героями, но при этом оказываются оторванными от повседневной жизни. Брак кажется мне лучшим местом для изучения здесь – кульминацией пути любви, партнерства, отношений, в которых пара полностью отдает себя в руки друг друга, где на самом деле ставки не могут быть выше». [4]
«Семья... — это котел преступности, несущий с собой похищения, тюремные заключения, проблемы бесплодия, неверности и пропажи детей. Дом полон похороненных семейных тайн, которые возвращаются и преследуют нас. Этот поджанр основывается на идее, что дом – это самое безопасное место. ИЛИ ЭТО…?» [5]