Бытовой нуар — литературный поджанр криминальной фантастики . Хотя этот термин использовался ранее при обсуждении поджанра фильма нуар , [1] этот термин был применен к художественной литературе в 2013 году писательницей Джулией Крауч , которую криминальный писатель Элизабет Хейнс описала как «королеву домашнего нуара». [2] Крауч определила поджанр в своем блоге:
В двух словах, действие «Домашнего нуара» происходит в основном дома и на работе, он в значительной степени (но не исключительно) касается женского опыта, основан на отношениях и берет за основу широко феминистское представление о том, что домашняя сфера является сложной и иногда опасной. перспективы для его обитателей. Там почти все мои работы описаны. [3]
Романы Крауч « Кукушка », «Долгое падение », « Потускневшие » и « Каждое нарушение клятвы » ранее относились к категории психологических триллеров , но этот ярлык она считала неадекватным: 'триллер'.' [3]
Этот термин был принят коллегами-романистами, в том числе Ребеккой Уитни в статье в газете Independent [4] , где она описывает свою тему как «ядовитый брак и его последствия». Уитни цитирует Софи Орм, старшего редактора Mantle, по поводу привлекательности «Домашнего нуара»:
«Читатели постоянно жаждут темного реализма в романах; для книг, в которых они могут отождествлять себя с главными героями, но при этом оказываются оторванными от своего повседневного опыта. Брак кажется мне идеальным местом для изучения здесь — кульминацией пути любви, партнерства, отношений, в которых пара полностью отдает себя в руки друг друга, где на самом деле ставки не могут быть выше». [4]
«Семья... это котел для преступности, приносящий с собой похищения, лишения свободы, проблемы с бесплодием, неверностью и пропавшими детьми. Дом полон скрытых семейных секретов, которые возвращаются, чтобы преследовать нас. Этот поджанр играет на идее, что дом — самое безопасное место, ИЛИ ЭТО…?» [5]