В Тунисе махзен был термином, использовавшимся для обозначения политического и административного аппарата тунисского бейлика до провозглашения республики в 1957 году. Махзен состоял из семей турецкого происхождения, или тюркоязычных мамлюков европейского происхождения, вступавших в брак с коренными народами . Тунисские семьи, которые были крупными торговцами или землевладельцами. [1] Эта сеть семей доминировала на высоких государственных должностях, в руководстве армией, а также на высоких должностях и власти в регионах за пределами столицы. [2] Они также были тесно связаны со старшими улемами . [3] Они были известны как «семьи махзенов». [4] [3] [5] [6] За пределами столицы и крупных городов термин «махзен» обозначал не ведущие семьи, близкие к режиму, а семьи внутренних племен, которые имели доверительные отношения с правящими властями. семья. [7] [8] Вместе великие семьи и верные племена составляли «истеблишмент» страны.
Первоначально термин «махзен» обозначал именно эскорт правителя или его заместителя во время их пребывания за пределами столицы, особенно во время «махаллинских» туров по сбору налогов. Во время этих туров были собраны и сохранены значительные суммы денег ( по - арабски مخزن ( махзен) означает «склад»). При Хусейн-бее этот термин также стал обозначать племена, которые предоставили контингенты мужчин для сопровождения колонны махалли, получившей взамен привилегии.
Состав этого эскорта со временем менялся в зависимости от изменений в администрации и военной организации, даже после того, как термин «махзен» приобрел гораздо более широкое значение, чем его первоначальное использование. В 1864 году махзенский корпус, сопровождавший махаллю генерала Заррука, состоял из домашнего отряда, отвечавшего за зажигание фонарей в лагере, охрану пленных и лошадей, а также самого клада, а зуауа и племенные отряды были приписаны к другим частям. [2]
Эти семьи махзенов представляли собой относительную стабилизацию центральной власти в шестнадцатом и семнадцатом веках по сравнению с политическими системами предыдущих эпох; они заменили старые племенные элиты, поддержка которых ранее была необходима для сохранения власти. В период Османской империи тунисское государство начало консолидироваться, не ища какой-либо существенной основы ни в идеологической легитимации, ни в представлении интересов сообщества управляемых. Это новое государственное образование освободилось от необходимости поддержки племен, сохранив центральную армию и управляя через систему махзенов. [15] : 210 Тунисское государство стало полагаться на средиземноморскую торговлю, чтобы пополнить свои недостаточные внутренние ресурсы. Хотя это приносило пользу существующим махзенам и позволяло им оставаться у власти без какой-либо необходимости в активной местной поддержке, средиземноморская торговля поощряла торговые монополии, позволяя европейским державам и их купцам напрямую участвовать в политике. [15] : 211
Эти семьи составляли элиту, осуществлявшую экономическую олигархию, близкую к центральной власти бея, подкрепленную политическими и семейными различиями в рангах. Большинство высокопоставленных чиновников тунисского государства XVIII века были обязаны своим богатством своему официальному положению, а не унаследовали его. Одним из печально известных примеров был Касим Бен Султана, человек, добившийся успеха самостоятельно, который воспользовался своим официальным положением, чтобы накопить колоссальное состояние, посвятив себя внешней торговле и вооружая каперов, а также эксплуатируя свои городские и сельскохозяйственные владения. Действительно, доминирующие позиции в экспортной торговле часто занимали турецкие или мамлюкские чиновники, такие как Слиман Белхадж, второй по величине экспортер пшеницы, масла и мака, или Хаммуда Ласрам, Ага из Зуауа и глава таможни, который был крупнейшим экспортером мака. Однако эти состояния, какими бы большими они ни росли, оставались ненадежными и находились во власти бея. Бен-Султана, например, был разорен по произвольному решению бея в июле 1730 года. [2]