Антиохийский собор — поместный собор, состоявшийся вскоре после Никейского собора 325 года, стал одним из первых проявлений антиникейской реакции после возвращения осуждённых вместе с Арием епископов. Основным результатом собора стало осуждение и ссылка одного из лидеров сторонников Никейского собора, архиепископа Антиохии Евстафия, который разорвал всякое общение с арианами и вёл с ними (к которым им ошибочно был зачислен и Евсевием Кесарийским), энергичную полемику[1].
Вскоре после того, как одна из основных и лежащих на поверхности целей Никейского собора — осуждение учения Ария — была достигнута, мобилизованное угрозой догматическим основам христианства большинство восточных епископов начали испытывать опасение, что введённое в Никейский Символ веры понятие единосущный (др.-греч. ομοούσιοσ), не является вполне православным. Это понятие, впервые введённое гностиками[2], не встречающееся в Библии, не гарантировало, с учётом не достаточной терминологической ясности в богословии того времени, «ни единства, ни равночестности соотносящихся предметов»[3], тем более, что доникейские понятия единства и равночестности, при господстве субстанционального субординационизма, сильно отличались от таковых после обнародования никейского символа. В результате, в учении старших никейцев консервативные восточные епископы видели скрытое савеллианство[4]. Взгляды самого кесарийского епископа некоторыми (Сократ Схоластик, Феодорит Кирский, Геласием Кизикским) признавались православными, другими же (Петавием, Баронием, Монфоконом, Леклерком, братьями Баллерини и др.) — арианскими, но, по крайней мере, сам Евсевий себя к арианам не причислял[1], а в своем окружном послании к Кесарийской церкви выразил веру в традиционных для востока понятиях, присоединив к ним анафематства на тезисы Ария.