Баахан-тайши (калм. Баахн-тәәҗ), собственное имя — Баахан-Манжи (также известен как Богшурга; калм. Богшурһа) — владелец «чёрных калмыков» Джунгарского ханства. Представитель рода Чорос, старший сын Чохура-Убаши, внук Хара-Хулы, принявший русское подданство в 1699 году.
В конце XVII века Баахан-тайши и его брат Цаган, прикочевали со своими улусами из земли зюнгарских калмыков (Джунгарское ханство) на Нижнюю Волгу в улусы известного хана Аюки. Речь идёт о приходе сыновей Чохура-Убаши (Ахай Чокур, Чуукур-Убаши), родного брата основателя и первого хунтайджи Джунгарского ханства Батура-хунтайджи из рода Чорос по линии Хара-Хула-тайши. Первые упоминания Баахане, делает русский посол Посольского приказа В. Литосов в 1665 году во время своего посещения Джунгарского ханства и ставки Сенге. В докладе отмечается, что «В ноябре он прибыл в улус Чохура, который в это время уехал в Тибет, поручив управление улусом своим сыновьям Баахану и Цагану»[1]. Позднее в 1666 году другой русский посол, штатный переводчик Посольского приказа в Джунгарии Павел Кульвинский, знавший не только монгольский и калмыцкий языки, но и тибетский язык, также отмечает, что у Чохура-Убаши есть сыновья Баахан-Манжи и Цаган-Батур[2].
Беспрерывные войны и смуты, начавшиеся в Джунгарии, после смерти Сенге, побудили Баахана в 1686 году перекочевать во главе своего улуса в русские пределы. Первое упоминание о приходе на Волгу джунгарского улуса датируется 18 января 1687 года, когда царское правительство было извещено, что под Царицын из-под Сибири прибыл улус «черных калмыков» в количестве 3 тысяч улусных людей (улусная единица считается по главе семьи). Новоприбывшие калмыки кочевали в районе Сарпинского острова на расстоянии версты от самого Царицына. Вышли они из Сибири примерно летом 1686 года, а весной 1687 года планировали присоединиться к волжским калмыкам Аюки, который кочевал около Астрахани. О причинах прихода на Волгу царицынские власти не знали, при этом они отмечали, что «в прежних годах такие черные калмыки не прихаживали». Тем не менее Джунгары не создавали им особых проблем и вполне мирно торговали с местным населением[3].