Газан, мусульманское имя — Махмуд (5 ноября 1271[2], Абескун, Мазандеран — 11[3] или 17 мая[4] 1304, Казвин) — ильхан государства Хулагуидов (1295—1304), старший сын Аргуна, внук Абаги.
Газан был воспитан в буддизме[1]. После вступления на престол своего отца Аргуна (1284) был назначен наместником Хорасана, Мазандерана, Кумиса и Рея; этими провинциями управлял и при Гайхату-хане (1291—1295). В период наместничества построил в Кучане буддийский храм.
Газан начал борьбу против Байду, казнившего Гайхату-хана (26 марта 1295 года) и узурпировавшего власть. Могущественный эмир Ноуруз посоветовал Газану стать мусульманином, заявив:
16 июня 1295 года в замке Ларджан, располагавшемся в горах Эльбурс, между Реем и Амулем, Газан вместе со своим окружением принял ислам и получил имя Махмуд. Его наставлял в вопросах веры Садр ад-Дин Ибрагим Хамави (1246—1322), крупнейший теолог и мистик своего времени[6]. Победив и казнив Байду, Газан был провозглашён ильханом на курултае в Карабахе (Арран) 3 ноября 1295 года и сделал ислам государственной религией.
К началу правления Газана хозяйство страны находилась в полном упадке, будучи разорённым монгольским завоеванием и последующим бесконтрольным ограблением крестьян. Крестьяне массово бежали со своих земель, демографическая ситуация постоянно ухудшалась. Принятие ислама позволило ильхану получить поддержку мусульманской чиновной знати. С помощью Рашид ад-Дина, назначенного визирем Высочайшего дивана в 1298 году, были проведены важнейшие реформы, приведшие к некоторому оздоровлению экономики государства. Указом ильхана крестьяне прикреплялись к земле, и вводился 30-летний сыск беглых. Налоговая система была приведена в порядок, произвол сборщиков налогов ограничен. Была установлена единая система мер и весов по образу столичной (столицей тогда был Тебриз).
Помимо этого, Газан-хан способствовал возрождению городского ремесленного производства. Создавались государственные мастерские, в которых сначала работали рабы, которые потом были переведены на положение полузависимых работников, получавших натуральное жалованье. Все эти нововведения временно усилили державу, но дальнейшее усиление налогового гнёта лишь усилило разорение крестьян и их бедственное положение[7].