Духо́вная пре́лесть (от ст.‑слав. прѣльсть, прелесть — обман, заблуждение, обольщение: от греч. πλάνη) — в соответствии с православным вероучением, «обманчивая святость»[1], сопровождающаяся высшей и очень тонкой формой лести самому себе, самообманом, мечтательностью; также порою гордыней, мнением о своём достоинстве и совершенстве[2].
Игнатий (Брянчанинов) (1807—1867) определяет прелесть как «повреждение естества человеческого ложью»[3] или как «усвоение человеком лжи, принятой им за истину» (там же). Согласно учению Игнатия Брянчининова, все люди в той или иной степени находятся в прелести, а осознание этого, по его словам, «есть величайшее предохранение от прелести». Он также заключает: «Величайшая прелесть — признавать себя свободным от прелести»[3].
Состояние духовной прелести характеризуется тем, что человеку кажется, что он достиг определённых духовных высот вплоть до личной святости. Такое состояние может сопровождаться уверенностью человека в том, что он общается с ангелами или святыми, удостоился видений или даже способен творить чудеса. В состоянии прелести человек очень легко принимает ложь, являющуюся, в соответствии со святоотеческим учением[4][5] , следствием дьяволского внушения, за истину.
Учение о прелести формируется в византийском богословии. В частности, этот термин раскрывает Григорий Синаит[6] (XIII век), Каллист I Константинопольский и Диадох Фотикийский и др.[7]
Важность учения о духовной прелести состоит в том, что в православной аскетике оно неразрывно связано с учением о молитве (особенно Иисусовой молитве). Духовная прелесть является основной опасностью, подстерегающей христианина (особенно монашествующего), приступившего к молитвенному подвигу.
Иисус говорит о прельщении (сам термин «прелесть» он не использует): «Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил (πλανήσῃ) вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить: „я Христос“, и многих прельстят (πλανήσουσι)» (Мф. 24:4-5), «и многие лжепророки восстанут, и прельстят (πλανήσουσι) многих» (Мф. 24:11)