Корейское конфуцианство — это направление конфуцианства, образовавшееся под культурным влиянием Китая, распространилось в Корее и оказало существенное влияние на ее историю. Конфуцианство повлияло на формирование системы моральных ценностей, жизненного уклада и социальных отношений в корейском обществе. Принципы конфуцианства легли в основу корейского законодательства и юриспруденции. Иногда конфуцианство в Корее рассматривается в качестве прагматичного инструмента сплочения нации без гражданских войн и внутренний разногласий, унаследованных от династии Корё и ранее[1].
Ван Кванджон учредил экзамены для чиновничьего аппарата министерств, а ван Сонджон был ключевой фигурой в утверждении конфуцианства. Король Сонджон основал Гукчагам, высшее учебное заведение эпохи Корё. Этому способствовало создание в 1398 году Сонгюнгвана — академии с конфуцианской учебной программой — и постройка алтаря во дворце, где Ван мог почитать своих предков[1].
В эпоху Чосон неоконфуцианство или сонънихак распространяло даже в большей степени конфуцианские идеи, такие как
Во время государства Чосон, начиная с 1432 года, конфуцианство было главенствующей системой верований среди интеллигенции янбан и среди полководцев. Корейцы исторически легко воспринимают религии и находят их естественными; и для них весьма характерно наложение одной религии на другую. К примеру, полководцы из клана Ли ограничивали буддизм, оставили шаманизм в сельской местности и поощряли конфуцианство в государственном управлении и социальном регулировании, а также интегрировали цивилизованное сообщество[неизвестный термин] с китайскими бюрократическими моделями с целью ускорить импорт китайской культуры.
Были построены корейские конфуцианские школы, все из которых имели в штате обученных за рубежом ученых, большие библиотеки, покровительствуемых ремесленников и художников, и учебную программу на базе конфуцианских идеалов. Так, к началу правления Седжона (1418—1450) все ветви образовательной системы были построены на такой базе философской мысли, хотя буддистским направлениям было позволено развиваться вне основных политических центров из толерантности к другим видам богослужений.