Кощуны (др-рус. кощюны) — слово, используемое в древнерусских текстах. Обозначает некие языческие, нехристианские развлечения.
Е. В. Аничков в книге «Язычество и древняя Русь» (1914) писал: «Слово миѳъ переводилось словомъ: кощуны»[2].
Известно, что в XIV веке «О Соломони цари басни и кощюны и о Китоврасе» включались в южнославянские и русские Списки отреченных книг[3].
Академик Б. А. Рыбаков в своей книге «Язычество Древней Руси» предположил, что «кощуны» — это название древнерусских языческих мифов, плод творчества древнерусских жрецов-волхвов[4]. О том же он пишет в книге «Язычество древних славян».
Он отметил, что в древнерусских книгах XI—XII веков, являющихся переводом греческих текстов, переводчики регулярно переводили греческие слова «myphos» и «leros» как «кощюны», «басни». На основе этого Рыбаков сделал вывод, что «кощюны» и «басни» — это названия разных видов устного народного творчества.[5] «Кощуны-мифы четко противопоставляются правдивым эпико-историческим повествованиям. Церковные писатели того времени считали, что следует „в кощюн место преславных делес повести сказывати“, то есть предпочитали эпос мифам», писал он[4].
Из былины об Иване Годиновиче, изображений на турьем роге из Черной могилы (на илл.), и подходящей волшебной сказки, Рыбаков реконструировал «кощуну» о смерти Кощея Бессмертного, которого Рыбаков называет богом зимы и хозяином потустороннего мира, похожим на античного Аида. Кощей крадёт Анастасию Прекрасною, которая, по мнению академика является славянским аналогом Персефоны, и хочет увезти её в своё царство на стеклянных горах, но гибнет от своей же стрелы по воле высшей силы. Рыбаков приводит античный сюжет, где Геракл ранит Аида стрелой, хотя, по его мнению, героя, побеждающего Кощея, в древней кощуне ещё нет.