Этьен де ла Боэси (Боэти) (фр. Étienne de La Boétie [labɔesi], устаревшее написание фамилии La Boëtie; 1 ноября 1530, Сарла-ла-Канеда — 18 августа 1563, Жерминьян близ Бордо) — французский писатель и философ, гуманист, автор переводов Плутарха, Вергилия, Ксенофонта и Ариосто. Близкий друг Мишеля Монтеня, который называл его «вторым Бюде».
За его выступления против абсолютизма и тирании и в поддержку гражданского неповиновения и ненасильственного сопротивления его впоследствии называли «анархистом» и считали своим предшественником такие разные авторы, как ситуационист Рауль Ванейгем и либертарианец Лью Рокуэлл. Мюррей Ротбард считал его «основателем современной политической философии во Франции»[1].
Ла Боэси происходил из купеческой семьи, разбогатевшей на торговле и возвысившейся благодаря покупке государственных должностей. Отец Этьена, Антуан Ла Боэси, получивший юридическое образование и имевший степень лиценциата права, занимал в Сарла пост личного наместника сенешаля Перигора. Рано оставшись сиротой, Этьен был принят в дом своего тёзки Этьена Ла Боэси, приходившегося ему дядей и крёстным отцом, образованного священника, прошедшего юридическую школу. Он оказался для него вторым отцом и позаботился дать племяннику хорошее образование.
Во время обучения на юридическом факультете Орлеанского университета, где одним из его профессоров был известный кальвинист Анн Дюбур, он написал своё первое и наиболее известное произведение — «Рассуждение о добровольном рабстве»[2]. В дальнейшем, несмотря на несоответствие требованию о достижении 25-летнего возраста для вступления в должность, Ла Боэси был назначен советником Бордоского парламента. Был республиканцем по убеждениям, идеализировал Римскую республику. В 1563 году заболел — предположительно, чумой, и умер спустя несколько дней. Во время болезни Монтень постоянно находился при нём, и впоследствии он описал последние дни своего друга в письме к отцу. Ла Боэси оставил Монтеню своё самое ценное достояние — все свои книги и рукописи. Эмиль Золя писал о характере их отношений следующее: «Оба друга нерасторжимы в памяти людей — так, словно бы они покоились вместе в одной усыпальнице; дружба их при жизни была столь тесной, что после смерти они как бы обёрнуты общим саваном и их надгробные изображения почти равновелики»[3].