Пу Сунли́н (кит. трад. 蒲松齡, упр. 蒲松龄, пиньинь Pú Sōnglíng; 5 июня 1640 — 25 февраля 1715[5]) — китайский новеллист, автор сборника «Описание чудесного из кабинета Ляо».
Родился 5 июня 1640 года в уезде Цзычуань провинции Шаньдун. Предки его имели мусульманские корни и принадлежали к родовитой знати, но отец обеднел и, не выдержав экзаменов и лишившись дворянских привилегий, занимался торговлей. В годы крестьянской войны 1628—1647 годов его дядя вместе с братом возглавлял местный отряд самообороны и был убит повстанцами[6].
Получив классическое образование и принадлежа к бюрократическому сословию учёных, блестящей карьеры Пу Сунлин не сделал, и всю свою жизнь вынужден был прислуживать высшим чиновникам и давать частные уроки. Согласно легенде, в обычае у него было ставить у дороги чайный столик и курительный прибор с трубочкой, останавливая путников и прося их рассказывать ему интересные истории. Помимо того, ему присылали, как сообщает он в предисловии к одному из своих сборников, частные письма с записями мифов, легенд, анекдотов и просто расхожих слухов[7], которые он литературно обрабатывал.
Лишь в 1711 году, в возрасте 71 года, Пу Сунлин получил на экзамене степень суйгуна[8], или гуншэна, дававшее ему формальное право поступить в государственное училище Гоцзы-цзянь[7]. Умер он 25 февраля 1715 года в Цзыбо в возрасте 74 лет.
Является автором обширного сочинения «Ляо-чжай-чжи-и» («Описание чудесного из кабинета Ляо»), 16 томов которого заключают в себе около 500 новелл[7]. Они не представляют собой оригинального жанра, а являются лишь блестящей стилизацией традиционных китайских новелл VIII—XVI вв. в стиле сяошо.
Умело используя как расхожие сюжеты из китайской классической литературы и национального фольклора, так и элементы детектива и фантастики, Пу Сунлин органично объединяет в своих рассказах простонародное, «вульгарное» начало с приёмами классической китайской словесности. С помощью «эзопова языка» и реминисценций из старинной литературы он подвергает острой критике не только государственные порядки, продажность чиновников и насилия чужеземцев-маньчжуров, но и рабскую психологию, невежество и жадность народных низов. Необычайное разнообразие сюжетных коллизий его прозы разрешается главным образом благодаря вмешательству потусторонних сил, действия которых проявляются на бытовом уровне, отражая стремление современной ему литературы к проблемам реальной повседневности, с её трагическими социальными противоречиями, запутанными житейскими ситуациями и сложными коллизиями межчеловеческих отношений[9].