Симо́не Марти́ни (итал. Simone Martini; ок. 1284, Сиена — 1344, Авиньон) — итальянский живописец периода проторенессанса сиенской школы[2].
Наряду с Дуччо и Амброджо Лоренцетти Симоне Мартини является крупнейшим сиенским художником первой половины XIV в. Точная дата его рождения неизвестна. Однако известна точная дата его смерти — в сиенском монастыре Сан Доменико в записи об умерших от 4 августа 1344 г. значится: «Мастер Симон, художник, умер в курии; погребение состоялось четвёртого дня в августе 1344 года». Вазари в своем жизнеописании Симоне Мартини сообщает, что на его гробнице было указано, что художник скончался в возрасте шестидесяти лет, следовательно, дату его рождения можно отнести к 1284 г.
О первых тридцати годах жизни художника нет никакой информации. Фердинандо Болонья, итальянский исследователь творчества Мартини, считает, что с 1312 по 1315 г. Симоне часто приезжал из Сиены в Ассизи, где готовил рисунки оконных витражей для капеллы Сан Мартино. Первая достоверная работа Симоне — фреска «Маэста» в городской ратуше Сиены, на которой стоит дата (1315 г.) и подпись «a man di Symone», то есть «работа Симоне». Этому же времени соответствуют две записи в расходных книгах сиенского казначейства — выдача 34 лир и 12 сольди 7 июня 1315 г., и 46 лир и 8 сольдо между 20 октября и 12 декабря того же года. Уже сам факт, что молодому художнику доверили столь ответственную работу в зале сиенского правительства, свидетельствует о его известности и сложившейся к тому времени хорошей репутации . После фрески «Маэста» Симоне по всей вероятности работает над фресками в капелле Сан Мартино в знаменитой церкви Сан Франческо в Ассизи, которые завершает в 1317 году. Предполагается, (хотя это документально не подтверждено) что после этого он работает в Неаполе над алтарем Св. Людовика Тулузского, поскольку тот был канонизирован именно в 1317 г. Некоторые учёные считают, что один из счетов анжуйского двора, в котором король назначает годовое жалование в 50 унций золота некоему «Simone Martini milite», то есть «Симоне Мартини, рыцарю», имеет прямое отношение к художнику, поскольку он вполне мог быть возведён в рыцари за личные заслуги, а также за то, что в своём творчестве выразил знаки почитания к Роберту Неаполитанскому, его семье и французскому королевскому дому. Однако с такой интерпретацией далеко не все согласны, хотя дарование звания рыцаря художникам такого уровня встречалось в позднем средневековье.