Система Вагановой является продолжением и развитием традиций французской, итальянской и русской школ, и по праву считается образцом балетной педагогики. Разработана русской танцовщицей и педагогом Агриппиной Яковлевной Вагановой. Система Вагановой сыграла важную роль в развитии балета в XX веке[1].
В XVIII—XIX веках для работы на русской императорской сцене были приглашены представители европейского балета. Их школа творчески усваивалась отечественными исполнителями, обогащаясь русским национальным стилем, эмоциональностью, высокой грацией и свободой. Было взято всё лучшее из французской и итальянской школ. Представителем французской был Христиан Иогансон, ученик Августа Бурнонвиля, который, в свою очередь, учился у Огюста Вестриса. Итальянская школа, получившая расцвет в последней четверти XIX века, была представлена в Петербурге в педагогике Энрико Чекетти, в Москве — в педагогике Хосе Мендеса.
Определённый стиль преподавания и классическая основа русской школы в то время не имело определения как «русская школа», несмотря на значительные успехи некоторых отечественных педагогов.
В 30-е годы, когда была поставлена задача систематизации знаний в самых разных областях, А. Я. Ваганова занялась обобщением тех данных, что на протяжении десятилетий использовали балетные педагоги и накопленного ею собственного опыта, тем самым заложив основу академической методики преподавания. Унификация, требуемая от учебных заведений, привела к написанию единых программ, которым должны были следовать все педагоги, к выработке единой терминологии (которая не требовалась до революции, когда для общения повсеместно использовался французский язык, но оказалась необходимой в новой действительности, когда в силу разных причин приходилось преимущественно использовать русский язык). Аналогичные процессы проходили и в других дисциплинах, преподаваемых в балетной школе — в 30-е годы в Ленинградском хореографическом техникуме закладывались основы методики и обобщались принципы преподавания характерного и бального (исторического) танца.
Ваганова помнила школьные уроки Екатерины Вазем, умевшей вырабатывать у своих учениц мягкость и силу plié, прислушивалась к советам и комментариям Ольги Преображенской по поводу итальянского экзерсиса. Пристально наблюдала за творчеством своего ровесника, хореографа Михаила Фокина, который добивался в своих спектаклях одухотворённости танца и, не без влияния Дункан — непринуждённой и поэтичной пластики рук. Это позволило ей шаг за шагом отобрать наиболее характерные особенности русской танцевальной манеры. Не будучи как-то особенно одарённой от природы, Ваганова была технически сильной и виртуозной танцовщицей. По словам балетоведа Л. Д. Блок, она «сумела понять самую сущность форм классического танца»; «по окончании артистической карьеры она взялась за преподавание и оказалась одарённой исключительными педагогическими способностями».