Смеловский, Иван Андреевич


Иван Андреевич Смеловский (1762—1808) — российский медик, педагог и переводчик; профессор Императорской Медико-хирургической академии; надворный советник.

Иван Смеловский родился в Киевской губернии 6 января 1762 года[1]; происходил из духовенства. Окончив курс Киевской духовной академии, где он усердно занимался латинским языком и, кроме обязательных предметов, изучал с большим желанием польский, немецкий, французский, греческий и еврейский языки, Смеловский получил степень магистра и преподавал в той же академии латинский и греческий языки[2].

28 августа 1788 года он вступил волонтером в Медико-хирургическую Санкт-Петербургскую школу. Успешно пройдя курс последней, был в 1790 году произведен в лекари и, назначенный в 6-й батальон Сибирского корпуса Русской императорской армии, состоял во время войны со Швецией на корельских границах[2].

С 1791 по 1794 год Иван Андреевич Смеловский служил уездным лекарем в городе Вытегре, Олонецкой губернии, 21 апреля 1791 года был командирован в Петрозаводск для лечения усилившейся в Олонецком егерском батальоне цинги, а 2 июня того же года — в город Пудож для прекращения эпидемии; в 1792 году он был послан в Каргопольский уезд для прекращения падежа домашнего скота[2].

В 1794 году он перевелся в Адмиралтейский госпиталь столицы, а в 1795 и 1796 годах работал, кроме того, при «Сухопутной генеральной госпитали»[2].

5 апреля 1796 года И. А. Смеловский прочел пробную лекцию «О болезненных причинах вообще и о чахотке». За эту лекцию Медицинская Коллегия определила его в Санкт-Петербургское Медико-хирургическое училище адъюнктом патологии, терапии и клиники («praxis medica») к первому русскому клиницисту, профессору Григорию Ивановичу Базилевичу; 20 ноября того же года Смеловский получил звание штаб-лекаря «за присланную дельную обсервацию». К этому времени училище уже было значительно улучшено, чему способствовали, главным образом, труды главного директора Медицинской Коллегии, барона Васильева. В 1798 году училище преобразовано в академию, причем Смеловский продолжал читать свой предмет[2].