Фрасимах (Θρασύμαχος) (ок. 459—400 гг. до н. э.) — древнегреческий софист, наибольшую известность получил как персонаж диалога Платона «Государство».
Фрасимах был гражданином города Халкидон, расположенного у пролива Босфор. Предположительно он работал софистом в Афинах, однако реальных доказательств того, что он был софистом, нет. Ему приписывают использование пеона в прозе, а также призыв к выражению эмоций через жесты.
Наиболее точно датированное упоминание Фрасимаха сделано в пьесе Аристофана, написанной в 427 г. до н. э. Нильс Рахут по сцене[1] из этой пьесы заключил, что Фрасимах начал преподавать в Афинах за несколько лет до её написания. Более поздний фрагмент, принадлежащий Клименту Александрийскому, сталкивает Фрасимаха с Архелаем Македонским: «Еврипид в трагедии „Телеф“ спрашивает: „Должны ли мы, греки, быть рабами варваров?“, а Фрасимах в своей речи „К людям Ларисы“ ставит вопрос иначе: „Должны ли мы, греки, стать рабами Архелая, варвара?“». На основании чего Рахут заключает, что Фрасимах получил наибольшую известность в последние три десятилетия пятого века. Диллон и Гергель допускают, что этот отрывок был написан во втором веке н. э. Геродом Аттиком, у которого есть фрагменты схожие с работами Климента по духу, похожие на подлинные тексты пятого века до н. э., демонстрирующие детальное знание политики Фессалии.
Человек с таким же именем, упоминаемый в «Политике» Аристотеля, сверг демократию в городе Кумы. Но об этом событии нет никаких данных, невозможно судить, был ли это один и тот же Фрасимах или это были разные люди. Ещё раз Аристотель упоминает Фрасимаха в работе «О софистических опровержениях», где отводит ему центральную роль в развитии риторической теории.
Ибо, как говорят, начало чего бы то ни было есть, пожалуй, важнейшая часть, а потому и самая трудная… Именно так это получилось с искусством красноречия и почти со всеми другими искусствами. В самом деле, те, кто изобрел то или другое начало [искусства красноречия], продвинулись крайне мало. А те, кто ныне пользуется доброй славой, будучи преемниками многих продвигавшихся, как бы сменяя друг друга, приумножали таким именно образом: Тисий — после первых [изобретателей], Фрасимах — после Тисия, Теодор — после него, и так многие внесли не малую долю [в преуспеяние] искусства красноречия, а потому нечего удивляться определенной полноте этого искусства.
Диллон и Гергель отмечают, что это, однако, не делает Фрасимаха учеником Тисия, а Теодора в свою очередь — учеником Фрасимаха.