Ца́рский архи́в Э́блы — коллекция из 1800 целых глиняных табличек, 4700 фрагментов и многих тысяч мелких обломков, найденных в дворцовых архивах[1] древнего города Эбла в Сирии. Таблички были обнаружены итальянским археологом Паоло Маттиа и его командой в 1974-75 годах во время раскопок городища Телль-Мардих[2]. На многих табличках, которые были найдены in situ на разрушенных полках, сохранились глиняные ярлыки, призванные облегчать навигацию. Все они датируются периодом между ок. 2500 г. до н. э. и разрушением города ок. 2250 г. до н. э.[3] Сегодня таблички хранятся в музеях сирийских городов Алеппо, Дамаска и Идлиба.
Таблички были обнаружены именно там, где они упали, когда их деревянные полки сгорели во время последнего пожара «дворца G». Архив упорядоченно хранился в двух небольших комнатах рядом с большим залом (с приподнятым помостом в одном конце); в одном хранилище находились только хозяйственные записи дворцовых чиновников на характерных круглых табличках, в другом, более просторном помещении, хранились ритуальные и литературные тексты, в том числе педагогические тексты для обучения молодых писцов. Многие из табличек ранее не обжигались, но когда все они были охвачены пожаром, уничтожившим дворец, это обожгло их почти так же тщательно, как в печи. Таблички хранились вертикально на частично утопленных деревянных полках и были наклонены назад под углом так, чтобы инципит каждой таблички можно было увидеть с первого взгляда. Сгоревшие стеллажи рухнули на месте, сохранив порядок в расположении табличек.
В письме на табличках фигурировали два языка: шумерский и ранее неизвестный язык, в котором использовалась шумерская клинопись (шумерские логограммы или «шумерограммы») в качестве фонетического представления местного разговорного языка Эблы[4]. Последний был первоначально идентифицирован как протоханаанский профессором Джованни Петтинато, который первым расшифровал таблички, поскольку он предшествовал семитским языкам Ханаана, таким как угаритский и древнееврейский. Позже Петтинато отказался от этого обозначения и решил назвать его просто «эблаитским», под которым он известен сегодня.
Чисто фонетическое использование шумерских логограмм знаменует собой важный шаг в истории письменности[5]. Из более ранней системы, разработанной шумерскими писцами, в которой использовалось смешанное использование логограмм и фонетических знаков, писцы в Эбле использовали сокращенное количество знаков из существующих систем, полностью фонетически, что является самым ранним примером транскрипции (передачи звуков в системе, изобретенной для другой язык) и важным шагом к упрощению в сторону «дружественности к читателю», который позволит более широко распространить грамотность во дворцовом, храмовом и торговом контекстах.