Проклятие знания — это когнитивное искажение , возникающее, когда человек, общающийся с другими людьми, предполагает, что другие люди имеют аналогичный опыт и глубину знаний для понимания. [1] Это предубеждение некоторые авторы также называют проклятием опыта . [2]
Например, в классе у учителей могут возникнуть трудности, если они не могут поставить себя на место ученика. Знающий профессор может уже не помнить о трудностях, с которыми сталкивается молодой студент при первом изучении нового предмета. Это проклятие знаний также объясняет опасность того, что обучение студентов основано на том, что лучше всего представляется преподавателям, а не на том, что было проверено студентами. [3]
Термин «проклятие знания» был придуман в 1989 году в журнале «Политическая экономия» экономистами Колином Камерером , Джорджем Левенштейном и Мартином Вебером. Цель их исследования состояла в том, чтобы противостоять «обычным предположениям в таком (экономическом) анализе асимметричной информации в том смысле, что более информированные агенты могут точно предвидеть суждения менее информированных агентов». [4]
Такое исследование основано на работе Баруха Фишхоффа 1975 года, посвященной предубеждению задним числом , когнитивному искажению, при котором знание исхода определенного события делает его более предсказуемым, чем это может быть на самом деле. [5] Исследование, проведенное Фишхоффом, показало, что участники не знали, что знание результатов влияет на их ответы, а если бы они и знали, то все равно не могли бы игнорировать или преодолевать последствия предвзятости. Участники исследования не могли точно реконструировать свое прежнее, менее осведомленное состояние ума, что напрямую связано с проклятием знаний. Фишхофф предположил, что эта плохая реконструкция возникла из-за того, что участник был «заякорен в ретроспективном состоянии ума, созданном получением знаний». [6]Это получение знаний возвращает к идее проклятия, предложенной Камерером, Лёвенштейном и Вебером: знающий человек не может точно реконструировать, что человек, будь то он сам или кто-то другой, без знания думал бы или как бы он действовал. В своей статье Фишхофф ставит под сомнение неспособность сопереживать самим себе в менее осведомленных государствах и отмечает, что то, насколько хорошо людям удается реконструировать восприятие менее информированных других, является ключевым вопросом для историков и «всего человеческого понимания». [6]
Это исследование побудило экономистов Камерера, Левенштейна и Вебера сосредоточиться на экономических последствиях этой концепции и задаться вопросом, вредит ли проклятие распределению ресурсов в экономических условиях. Идея о том, что более информированные стороны могут понести убытки при сделке или обмене, рассматривалась как нечто важное, что необходимо перенести в сферу экономической теории. Большинство теоретических анализов ситуаций, когда одна сторона знала меньше, чем другая, были сосредоточены на том, как менее информированная сторона пыталась узнать больше информации, чтобы свести к минимуму информационную асимметрию . Однако в этих анализах делается предположение, что лучше информированные стороны могут оптимально использовать свою информационную асимметрию, когда на самом деле они этого не могут. Люди не могут использовать свою дополнительную, более качественную информацию, даже когда они должны это сделать в ситуации торга.[5]
Например, два человека торгуются о дележе денег или провизии. Одна сторона может знать размер делимой суммы, а другая нет. Однако, чтобы в полной мере использовать свое преимущество, информированная сторона должна сделать одно и то же предложение независимо от количества материала, подлежащего разделу. [7] Но информированные стороны фактически предлагают больше, когда сумма, подлежащая разделу, больше. [8] [9] Информированные стороны не могут игнорировать свою лучшую информацию, даже когда должны. [5]