«До́лгое госуда́рство Пу́тина» — политический термин, предложенный Владиславом Сурковым в одноимённой статье для обозначения сложившейся в России модели политического устройства как четвёртого в истории страны типа государства, которые условно могут быть названы именами их создателей: государство Ивана Третьего — Великое княжество / Царство Московское и всей Руси, XV—XVII века; государство Петра Великого — Российская империя, XVIII—XIX века; государство Ленина — Советский Союз, XX век; государство Путина — Российская Федерация, XXI век[1].
Эта вторая, после суверенной демократии, идеологема из введённых Сурковым в публичную дискуссию о построении новой политической системы в России в условиях завершения «управляемой демократии» и трансформации системы с доминирующей партией.
Термин введён в оборот 11 февраля 2019 года в статье, опубликованной в «Независимой газете» с заголовком «Владислав Сурков: Долгое государство Путина: О том, что здесь вообще происходит»[2]. Эта идеологема является реакцией автора на термин «глубинное государство», который получил известность в 2017 году при обозначении сторонниками Дональда Трампа утечек информации в СМИ от сотрудников специальных служб и органов исполнительной власти США с целью оказать влияние на президента США.
По мнению Суркова, западные демократии, которые он называет «глубинными государствами», представляют собой скрытую за выставленными напоказ демократическими институтами недемократическую сетевую организацию реальной власти силовых структур. Эта власть, спрятанная глубоко под поверхностью гражданского общества, действует посредством насилия, подкупа и манипуляции. Недоверие, используемое демократией как источник социальной энергии, приводит к абсолютизации критики и повышению уровня тревожности.
Современная модель русского государства построена на доверии — нет деления государства на внешнее и глубинное, так как удержание огромных неоднородных пространств и постоянная геополитическая борьба сделали военно-полицейские функции государства решающими, оттого их не прячут, а демонстрируют. Отсюда две национальные жизни — поверхностная (элита) и глубокая (народ), которые могут проживаться в противоположных направлениях, иногда совпадать, но никогда не сливаться в одну: «Глубинный народ всегда себе на уме, недосягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия… Своей гигантской супермассой глубокий народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить»[2].
Андрей Злобин: Сурков призывает осмыслить комплекс идей и измерений путинизма на понятном широкой аудитории языке, так как созданная в России политическая система «явно имеет значительный экспортный потенциал»[3].