Алексей Писемский
Алексей Феофилактович Писемский ( русский : Алексе́й Феофила́ктович Писемский ) (23 марта [ OS 11 марта] 1821 - 2 февраля [ OS 21 января] 1881) был русским писателем и драматургом, который считался равным Ивану Тургеневу и Федору Достоевскому в конце 1850-х, но чья репутация резко упала после его ссоры с журналом «Современник » в начале 1860-х. Реалистичный драматург , вместе с Александром Островским ему принадлежит первая в истории русского театра инсценировка простых людей. [1]«Большой повествовательный дар Писемского и исключительно сильное сцепление с действительностью делают его одним из лучших русских романистов», — писал Д. С. Мирский . [2]
Первый роман Писемского « Боярщина » (1847 г., опубликован в 1858 г.) изначально был запрещен за нелестное описание русского дворянства. Его главные романы — «Простак » (1850 г.), «Тысяча душ» (1858 г.), который считается его лучшим произведением в своем роде, и « Беспокойные моря », дающие картину возбужденного состояния русского общества около 1862 г. [3] Он также написал пьесы, в том числе «Горькая судьба » (также переводится как «Тяжелый удел»), в которых изображена темная сторона русского крестьянства. Спектакль называют первой русской реалистической трагедией; он получил Уваровскую премию Российской академии. [1]
Алексей Писемский родился в отцовском имении Раменье Чухломской губернии Костромской области . Его родителями были полковник в отставке Феофилакт Гаврилович Писемский и его жена Евдокия Шипова. [4] В своей автобиографии Писемский описал свой род как принадлежавший к древнерусскому дворянству, хотя все его ближайшие предки были очень бедны и не умели ни читать, ни писать: [3]
Я из старинного дворянского рода. Один из моих предков, дьяк по имени Писемский, был послан царем Иваном Грозным в Лондон , чтобы договориться с принцессой Елизаветой, на племяннице которой царь собирался жениться. Другой мой предшественник, Макарий Писемский, принял монашество и был причислен к лику святых, его останки до сих пор покоятся в Макарьевском монастыре на реке Унже . Вот и все, что составляет историческую славу моего рода... Писемские, насколько я о них слышал, были богаты, но особая ветвь, к которой я принадлежу, пришла в запустение. Мой дед был неграмотным, ходил в лапти, и сам пахал землю. Один из его зажиточных родственников, помещик из Малороссии , взял на себя «устроить будущее» Феофилакта Гавриловича Писемского, моего отца, тогда четырнадцатилетнего. Этот процесс «устроения» сводился к следующему: отца вымыли, дали одежду, научили читать, а потом отправили солдатом покорять Крым . Проведя там 30 лет в регулярной армии, он, уже майор армии, воспользовался случаем повторно посетить Костромскую губернию... и там женился на моей матери, происходившей из зажиточной семьи Шиповых. Моему отцу тогда было 45, матери 37. [5]
Алексей остался единственным ребенком в семье, четверо младенцев умерли до его рождения и пятеро после. Спустя годы он описал себя (о чем свидетельствовали другие люди) как слабого, капризного и капризного мальчика, который почему-то любил издеваться над священнослужителями и страдал одно время лунатизмом . Писемский помнил отца военнослужащим во всех смыслах этого слова, строгим и ответственным, человеком честным в денежном отношении, суровым и строгим. «Некоторые из наших крепостных ужасались ему, но не все, а только глупые и ленивые; умных и трудолюбивых он благоволил», — заметил он.
