Пандемия холеры 1881–1896 гг.
Пятая пандемия холеры (1881–1896 гг.) была пятой крупной международной вспышкой холеры в 19 веке. Он распространился по всей Азии и Африке и достиг некоторых частей Франции, Германии, России и Южной Америки. Он унес 200 000 жизней в России с 1893 по 1894 год; и 90 000 в Японии в период с 1887 по 1889 год. [1] [2] Вспышка 1892 года в Гамбурге , Германия, была крупнейшей вспышкой в Европе; в этом городе погибло около 8600 человек. Хотя многие жители считали городское правительство ответственным за вирулентность эпидемии (приведшей к бунтам холеры в 1893 г. [3]), он продолжался с практически неизменной практикой. Это была последняя серьезная вспышка холеры в Европе в этом столетии.
Папа Лев XIII санкционировал строительство хосписа в Ватикане для пострадавших жителей близлежащих римских кварталов. Это здание было снесено в 1996 году, чтобы освободить место для строительства Domus Sanctae Marthae . [4]
События, связанные с пандемией холеры в Болонье в 1855 году, были описаны городским санитарным отделом или делегацией и опубликованы в 1857 году. В трактате также описываются предыдущие эпидемии чумы, поразившие город. [5]
Во время пандемии Роберт Кох выделил Vibrio cholerae и предложил постулаты , объясняющие, как бактерии вызывают болезни. Его работа помогла создать микробную теорию болезней . [ нужна ссылка ]
До этого времени многие врачи считали, что болезнь вызывается прямым воздействием продуктов грязи и разложения. Кох помог установить, что болезнь была более заразной и передавалась при контакте с фекалиями инфицированного человека, в том числе через зараженную воду. [ нужна ссылка ]
Американский писатель Марк Твен , заядлый путешественник, посетил Гамбург во время вспышки холеры и описал свой опыт в коротком, не собранном фрагменте, датированном «1891–1892». Там он с тревогой отмечает отсутствие в гамбургских газетах информации о заболевании холерой, особенно о количестве погибших. Он также критикует обращение с бедными, поскольку многих, по словам Твена, «выхватывали из их домов в дома с чумой», где «многие из них ... умирают неизвестными и так похоронены». В заключение Твен сетует на отсутствие осведомленности во всем мире, особенно в Америке. [6]
