Из Википедии, бесплатной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Для других людей с похожими именами см Мустафа Камаль (значения) и Мустафа Паша (значения) .
Мустафа Камил Паша
Мустафа Паша Камил.png
Родившийся( 1874-08-14 )14 августа 1874 г.
Каир , Хедиват Египта , Османская империя
Умер10 февраля 1908 г. (1908-02-10)(33 года)
Каир, Хедиват Египта, Османская империя
НациональностьЕгиптянин

Мустафа Камил- паша ( арабский : مصطفى كامل , IPA:  [mosˈtˤɑfɑ ˈkæːmel] ) (14 августа 1874 г. - 10 февраля 1908 г.) был египетским юристом, журналистом и националистическим активистом.

Биография [ править ]

Сын офицера египетской армии, Камиль получил образование юриста во французской юридической школе в Каире и на юридическом факультете Тулузского университета во Франции. В январе 1893 года, будучи студентом университета, Камил впервые прославился, когда возглавил группу студентов, которые разрушили редакцию газеты « Аль-Мукаттам», которая поддерживала британскую оккупацию Египта. [1] Будучи страстным националистом, он поддерживает Египет хедив , Аббас Хильми II , который решительно выступал против Соединенного Королевства оккупации «s из Египта и Судана . Протеже Аббаса Хильми, которого он впервые встретил в 1892 году, именно хедив заплатил за то, чтобы Камил получил образование в Тулузе.[2] Американский историк Майкл Лаффан описал Камила как «... завораживающего оратора, неутомимого путешественника, плодовитого писателя и харизматичной личности». [1] Камиль подружился с французским востоковедом Франсуа Делонклем, который обещал познакомить его с французскими политиками, но вместо этого дал ему должность своего секретаря, что заставило его уволиться с отвращением. [3]  

Камил впервые привлек к себе всеобщее внимание за пределами Египта, когда в июне 1895 года подал петицию во французскую палату депутатов в Париже, в которой просил Францию ​​оказать давление на Великобританию, чтобы та покинула Египет. [4] Камил в то же время заплатил за напечатанный плакат, когда показывает, как он подает прошение Марианне в «Храме разума» с просьбой освободить Египет с жалкими на вид египетскими массами, стоящими за его спиной, в то время как британский лев вместе На переднем плане плаката изображен британский солдат, держащий в цепях полуобнаженную женщину, символизирующую Египет. [5]Справа от Марианны стоит дядя Сэм и другие символические персонажи других народов мира, которые все стояли прямо и выглядели счастливыми, показывая, где, как надеется Камил, Марианна делает Египет. [5] Плакат Камиля с его символическим изображением статуса Египта был очень популярен и был перепечатан во многих европейских и американских газетах в 1895 г. [5]В речи, произнесенной на французском языке в Тулузе 4 июля 1895 года, Камил обвинил лорда Кромера в «преднамеренном назначении недееспособных, безразличных или предательских людей во главе египетских правительственных министерств и других административных должностей. Таким образом, он не только манипулирует этими людьми как инструмент под его контролем, но он использует некомпетентность этих людей, чтобы попытаться доказать Европе, что в нашей стране нет правящего управленческого класса ». [5] В той же речи Камил призвал французскую помощь, сказав: «Да, джентльмены, это долг Франции ... вмешаться и спасти нас ... Франция, которая великодушно пробудила Египет от его глубокого сна и всегда относилась к нам как его самое дорогое потомство, заслужившее в процессе наше вечное уважение, исходящее из глубин наших сердец и душ ".[5]

Вернувшись в Египет, Камил написал и опубликовал на французском языке (языке египетской элиты) брошюру, название которой «Английская опасность: следствие оккупации Египта» выдало его тезис. [6] С 1895 по 1907 год Камил ежегодно посещал Францию, всегда выступая с речами и писал газетные статьи, осуждающие британское правление в Египте. [6] Дружба Камиля с французским писателем Пьером Лоти и феминисткой Джульеттой Адам привела к тому, что он был представлен большей части французской интеллигенции, на которую произвел впечатление харизматичный и умный молодой египтянин, который бегло говорил и писал по-французски. [7]Однако франкофильская риторика Камиля была рассчитана, поскольку он сказал секретарю Аббаса Хилмиса в письме в сентябре 1895 года: «Как знает любой реалист, нации служат только своим интересам. Французы, как и англичане, независимо от того, как они притворяются. лояльны к нам, будут делать все, что в их лучших политических интересах. Поэтому путем нашего сближения и дружеского отношения к ним мы просто используем целенаправленный политический маневр, чтобы завоевать их доверие, и, возможно, даже если это временно, мы можем извлечь из них политическую выгоду. . " [5]Камил иногда преувеличивал франкофилию Египта, чтобы заручиться поддержкой французов, как, например, в своей речи в Париже 18 июня 1899 года, когда он сказал: «Война, которую ваши соседи по ту сторону Ла-Манша ведут против вашего культурного влияния и престижа на берегах. Нила Нила не имеет названия. Ненависть к англичанам особенно характерна для французского языка, поскольку они рьяно и неустанно пытались заменить свой язык вашим ». [6] Несмотря на заявления Камиля, французский оставался одним из официальных языков Египта до революции 1952 года.

Он также стремился к сотрудничеству с Францией и Османской империей , но позже он постепенно стал более независимым от внешних покровителей и обращался, главным образом, к египетскому народу с требованием прекращения британской оккупации. Камил часто работал неофициальным дипломатом, путешествуя по столицам Европы от имени хедива, ища поддержки в прекращении «временной» британской оккупации Египта. [8] Камил имел то, что описывалось как «сложную лояльность» из-за статуса Египта как османского вилайата (провинции), который был самоуправляемым при потомках Мохаммеда Али Великого, который был оккупирован Великобританией в 1882 году. [1]Как и большинство египтян его поколения, Камил считал хедивов законными правителями Египта, которые, в свою очередь, признавали свою преданность османскому султану-халифу в Константинополе. [1]  Он также призвал Хедива Аббаса предоставить конституционное правительство своим подданным. Понимая, что Египет не может изгнать британцев военным путем, Камил поделился своими усилиями с общественностью, написав: «Мудрые британцы осознали опасность своей оккупации Египта. Им нужно знать истинные чувства египетской нации, его страхи, надежды и правда. Это заставило бы их правительство эвакуировать долину Нила. Лучшее, что мы, египтяне, можем сейчас сделать, - это рекламировать правду в Европе на как можно большем количестве языков, особенно на английском и французском ». [2]

В 1900 году Камил основал газету « Аль-Лива» («Стандарт») как платформу для выражения своих взглядов и использовал свои навыки как журналиста и юриста. Он также основал школу для мальчиков, открытую для египетских мусульман, христиан и евреев. Франкофил , Камиль был под сильным влиянием французских республиканских ценностей свобода, равенство, братство , видя Францию как воплощение ценностей прогресса, процветания и свободы. [3] Писания Камиля помогают переосмыслить верность аль-ватану («родине») с точки зрения подчеркивания важности образования, низама (порядка) и любви к аль-ватану., безоговорочно критикуя государство, созданное Мухаммедом Али Великим, которое руководствовалось очень милитаристскими принципами. [3] Как и многие другие египетские националисты начала 20-го века, Камил гордился достижениями древнеегипетской цивилизации, которые для него показали, что Египет имел тысячелетнюю историю государственности, которая выделяла египтян среди других народов. народы. [9]

Находясь под сильным влиянием французского философа Эрнеста Ренана, который утверждал, что определяющим фактором нации является « Le désir d'être ensemble » («желание жить вместе»), Камил утверждал, что египтяне тысячелетиями хотели жить вместе в едином государственный. [9] Аргумент Камиля о том, что объединение Верхнего и Нижнего Египта около 3100 г. до н.э. было рождением Египта как государства, основывал его чувство египетского национализма на лояльности Египту как государству и географическому образованию и противоречил стандартному исламскому учению о том, что все В истории Египта до мусульманского завоевания 639–642 гг. н.э. был период джахилийи («варварского невежества»). [9]Как и многие другие египетские националисты XIX века, Камил очень гордился открытиями археологов, которые обнаружили руины древнего Египта, и он представил историю Египта со времен фараонов до наших дней как историю, которой должны гордиться все египтяне. . [9] Несколько неверно понимая намерения Мохаммеда Али Великого, Камил утверждал, что Мохаммед Али только вернул Египту его статус великой державы, который возник еще во времена фараонов. [9] Гордый своим фаллах  (крестьянским) происхождением, Камил считал себя в первую очередь египтянином, а во вторую - подданным Османской империи. [9]Позиция Камиля относительно роли ислама в египетской жизни была довольно гибкой, поскольку в разное время, в зависимости от аудитории, он утверждал, что ислам является краеугольным камнем египетской национальной идентичности, а в других случаях утверждал, что именно любовь к аль-ватану определяла то, что он египтянин, позиция, которая безоговорочно принимала коптов и египетских евреев как равных мусульманам. [10] Камил был склонен рассматривать египетскую ватанию (патриотизм) как поддерживаемую исламом, а не основанную на исламе. [11] Поскольку Камил не желал публично отвергать панисламское послание османского султана Абдул Хамида II, также известного как «Абдул Хамид Проклятый», его сочинения имели тенденцию подразумевать, что мусульмане египетского аль-ватанаимели больше общего друг с другом, чем с мусульманами из других стран, и ислам представлялся им больше как средство объединения египетского народа, чем цель. [9] Камил поддерживал панисламскую кампанию Абдула Хамида как лучший способ привлечь Османскую империю на сторону Египта, надеясь, что султан сможет убедить британцев покинуть Египет, но он не хотел, чтобы Египет снова был оккупирован османами. [12]    

Лорд Кромер обычно описывал Камила в своих депешах в Лондон как «неспособного националистического демагога», а в одной депеше описал разговор с националистическим египетским интеллектуалом, которым почти наверняка был Камил:

"Я должен был объяснить молодому галлицизированному египтянину, что принципы ультрареспубликанского правительства не были полностью применимы к существующей фазе египетского общества и что, когда мы говорим о правах человека, обязательно должно быть какое-то различие. сделанное на практике между европейцем, выращивающим чушь через посредство пятосортной газеты в его собственной стране, и человеком в лице оборванного египетского феллаха  [крестьянина], одетого в единственную одежду и не умеющего читать газету на любом языке ". [13]

Камил страстно не соглашался с частыми заявлениями лорда Кромера о том, что «восточные жители» не обладают такой же способностью к разуму, как европейцы, и большая часть его работ посвящена демонстрации того, что египтяне действительно обладают способностью к разуму и разумному мышлению. [14] Камил также подверг критике Кромера в своей речи за попытку «положить конец французскому влиянию, которое все еще очень обширно и чрезмерно доминирует». [15]Камил заявил, что египетская образовательная система когда-то была местом «лояльных и образованных египтян и французских учителей, а теперь является местом встречи самых невежественных и самых эгоистичных британских авантюристов ... Британцы пытаются создать для наших детей атмосферу. чисто галофобская и англофильная школа. Вы не поверите урокам ненависти, которые ежедневно преподаются против Франции и Турции ». [15] Камил часто ругал Кромера за пренебрежение к египетской образовательной системе, обвиняя его в том, что если бы он был озабочен обучением каждого египтянина вместо того, чтобы выплатить долги Исмаила Великолепного, эксплуатируя Египет, то он бы увидел, что египтяне действительно имели способность по причине, которую он отрицал, что они обладали. [13] В речи передSociété de Géographie de Paris , Камил назвал британское заявление о том, что «египтяне не способны управлять своей собственной страной, - клевета, которую любой разумный человек должен опровергнуть». [6] Писая для европейской, обычно французской аудитории, Камил часто нападает на утверждение Кромера о том, что средний египетский мусульманин был кровожадным «фанатиком», ищущим любой шанс убить христиан. [16] В одной из газетных статей Камиль писал:

«Англичане совершили несправедливость за несправедливостью, но они убедили Европу, что мы фанатичный народ, враждебный всем христианам. Это самая большая ложь! Мы не фанатики и не враждебны христианам. Мы мудрые и гостеприимные люди, и доказательство неоспоримо ... Последнее столетие мы были в непосредственном контакте с Европой и особенно с Францией, и никогда не были враждебны никому. Напротив, весь мир находит в Египте самое щедрое гостеприимство. наши враги заявляют, что мы религиозные фанатики, пора положить конец их легендарному обману ». [15]

Камил имел тенденцию изображать отношения между мусульманским арабским большинством и коптским христианским меньшинством в Египте как идеальные, аргументируя это тем, что Египет был толерантной нацией, что совсем не похоже на картину лорда Кромера о «фанатичной» мусульманской нации, растоптавшей коптов. [15] Чтобы противостоять аргументу Кромера о «фанатизме», Камил придумал лозунг «Libre chez nous, hospitaliers pour tous » («Свободны в нашей стране, гостеприимный для всех»), который стал его девизом. [15]

Большая часть работ Камила предвосхищала более поздний национализм Третьего мира, поскольку он широко освещал в Аль-Ливе движения за независимость в Индии (современные Индия, Пакистан и Бангладеш) и Нидерландской Ост-Индии (современная Индонезия), предполагая, что активисты движения за независимость в обоих местах разделяли обычное затруднение с такими людьми, как он сам, поскольку все они были членами угнетенного «Востока», в котором доминировал Запад. [17] В 1900 году Камил, который надеялся, что Франция может вмешаться в англо-бурскую войну от имени Трансвааля и Оранжевого Свободного государства, написал: «Какой урок для нас, рассчитывающих на Европу!» [18] После сердечного приступа Антанты1904 года и русско-японской войны 1904–1905 годов Камил стал ярым япанофилом, восхваляя японцев как «восточный» народ, модернизировавший себя, и как образец для подражания для Египта. [18] Согласно условиям Entene Cordial от апреля 1904 года, Франция признала Египет как находящийся в британской сфере влияния, в обмен на что Великобритания признала Марокко в сфере французского влияния. Камил широко освещал русско-японскую войну в   Аль-Ливе и хвалил японцев за то, что они модернизировались, не теряя своей японской идентичности. [19] Османский султан Абдул Хамид IIв то же время как реформатор, Камил постоянно освещал усилия по реформированию Османской империи и выражал надежду, что Абдул Хамид станет великим реформатором, как император Японии Мэйдзи. [19] Большая часть работ Камиля в « Аль-Лива» призывала Абдул Хамида быть больше похожим на императора Мэйдзи, давая Османской империи «силу» в проведении реформ модернизации. [19] 28 марта 1904 года Камиль написал своему французскому другу Жюльетт Адам, что он пишет книгу о Японии, «чтобы объяснить людям, как подняться, и воодушевить их нынешними стремлениями японцев». [3]В июне 1904 года Камил написал Адаму, что он закончил свою книгу о Японии, сказав: «Я только что закончил первый том своей книги о Японии. Основная причина, которая подтолкнула меня к этому, - это получение прибыли от Мои соотечественники с большим сочувствием относятся к японцам, которые говорят им, что эти люди такие сильные только потому, что они патриотичны. Я верю, что это будет иметь громкий эффект. Я никогда не утомлял себя так сильно, как в эти последние дни ». [17]

В своей книге 1904 года «Восходящее солнце» Камил писал:

"Если бы европейцы были искренними в своей пропаганде и выступлениях, что они хотят цивилизовать весь человеческий род и что они не входят в страны, кроме как для того, чтобы взять своих людей в свои руки, чтобы мобилизовать их на путь к цивилизации, тогда они были бы довольны в своем ожидании прогресса желтой расы и ее развития и считали Японию величайшим из цивилизованных факторов. Однако правда и реальность таковы, что соперничество остается общим правилом в человечестве. Предопределено, что каждый работает на разочарование и невыгодное положение своих оппонент. Европейцы не желают прогресса на Востоке, а восточные жители не желают сохранения европейского суверенитета ". [20]

В другой статье в сентябре 1904 года Камиль писал, что победы японцев над Россией были «славой для каждого жителя Востока». [19] Когда Камиль узнал, что его французский друг Пьер Лоти, который поддерживал Россию против Японии, прекратил дружбу по этому поводу, разочарованный Камиль написал Адаму 9 июня 1905 года:

«Мне очень жаль узнать, что Лоти изменился по отношению ко мне ... Если я говорил о своем энтузиазме по поводу Японии до него, то это то, что я не могу скрыть свое мнение и свои чувства; ... Вы удивлены, что я за японцы; весь мой народ согласен со мной. Прошу вас изучить ситуацию с точки зрения египтян и мусульман [мусульманина]. Из двух воюющих сторон Япония не причинила вреда ни Египту, ни исламу; с другой стороны, Россия сделала Египет во времена своего величия при Мехмете Али [Мохаммед Али Великий], величайшее зло в том, что он сжег свой флот, вместе с Англией, всегда коварной, и Францией, всегда обманутой [Камил имел в виду битву при Наварино 1827 годакогда англо-франко-русский флот уничтожил османско-египетский флот у берегов Греции]. И, оказав Мехмету Али самое серьезное сопротивление, она нанесла исламу и мусульманским народам самое черное из зол. Она враг №1 [так в оригинале]. Во-вторых, не союз Англии с Японией разрушает независимость моей страны, а предательский союз Англии с Францией. Почему тогда я должен быть антияпонским? Я, который обожает патриотов [так в оригинале] и находит среди японцев лучший образец патриотизма? Японский народ - не единственный восточный народ, который поставил Европу на ее надлежащее место. Как мне их не любить? Я очень хорошо понимаю ваше горе и огорчение, вы, подготовившие союз с Россией для других целей.Но я бы разделил это горе и огорчение, если бы Франция осталась для нас Францией ».[21]

Большая часть «Восходящего солнца» связана с реставрацией Мэйдзи, когда император Мэйдзи бросил героя, который модернизировал Японию, положив конец Токугавскому банфу , что египетская публика восприняла как призыв к хедиву Аббасу Хилими модернизировать Египет, положив конец британской оккупации. [13] Это сообщение было четко выражено, когда Камил сравнил покойный Токугава банкфу , неспособный противостоять иностранным державам, которые толкали Японию, с нынешним состоянием исламского мира, также неспособным противостоять иностранцам, и выразил надежду, что оба Абдул Хамид II и Аббас Хилими II смогут подражать императору Мэйдзи. [13]

Отражая свой взгляд на ислам, в «Восходящем солнце» Камиль представил синтоизм просто как средство для японского государства объединить японский народ вокруг общей лояльности Императору, а не веры в собственные права. [10] Камил писал, что не верил, что японские императоры были богами, но он чувствовал, что поклонение японцев своему императору как живому богу было очень полезным для объединения японцев в единое целое, утверждая, что японцы никогда не разделялись на так было с египтянами, потому что почти все японцы считали своего императора богом, которому нельзя не повиноваться. [10]Камил не понимал различия между государственным синтоизмом, который прославлял японских императоров как живых богов, и народным синтоизмом, существовавшим в Японии на протяжении тысяч лет, рассматривая весь синтоизм как государственный синтоизм. [10] Японцы всегда использовали термин Микадо («высокие ворота») для обозначения Императора, поскольку его титул и имя считались слишком священными, чтобы их произносили обычные люди, а Камил не понимал, что термин Микадо был всего лишь метоним японской монархии. [10] Камил писал, что для синтоизма было ужасно угасать, поскольку синтоизм «прославлял предков и предков Микадо и уважал священное японское происхождение, а даймё презирал его.и был заменен буддизмом и конфуцианством, чтобы убить местные чувства и стереть патриотическую привязанность в душе ». [10] Камил с восхищением писал, как государственный синтоизм объединил японский народ в одно, заявив:« Дух перемен и национальной гордости проник в все [японцы], после чего человек, который считал, что его деревня - это вся страна, начал понимать, что все королевство было страной для всех; и что независимо от того, насколько отдалены его части или изолированы его регионы, любое иностранное вмешательство в самые бедные из его деревень нарушит его мир и тем самым нанесет им ущерб " [9].

Камиль похвалил реформы Мэйдзи за то, что они дали Японии правовую систему, основанную на французской правовой системе, которая сделала всех японцев равными перед законом и конституцией, обе реформы, которым, по его мнению, хедив должен был подражать Египту. [22] Глава в «Восходящем солнце», восхваляющая банкфу в 16-17 веках за искоренение христианства в Японии, поскольку христианство было «чужой верой», подрывающей единство японского народа, напугало коптское меньшинство Египта. [10]Точно так же Камиль восхвалял тех самураев, которые «восстановили» императора Мэйдзи в 1867 году, даже благодаря реформам эпохи Мэйдзи, положившим конец особому статусу и образу жизни самураев, как патриотов, которые поставили вперед великое благо Японии. собственных интересов. [22] Послание Камиля заключалось в том, что египетская тюрко-черкесская аристократия должна была больше походить на японскую элиту в проведении реформ, которые положили бы конец их особому статусу на благо Египта. [22] Что больше всего привлекало Камиля в японской системе, так это ее авторитаризм, поскольку он писал, одобряя то, как японцы поклонялись своему императору как живому богу и неустанно стремились безоговорочно подчиняться его приказам, даже до смерти, которую он считал ключом к как Япония успешно модернизировалась.[23] В то же время Камиль, который никогда не бывал в Японии, нарисовал японское общество в очень радужном свете, заявив, что в Японии нет цензуры, что в ее правовой системе французского стиля все рассматриваются как равные, а японское государство обеспечивает всеобщее образование для всех, с очевидным вмешательством, которое принесло бы пользу Египту, если бы он был больше похож на Японию. [22]  

Камил представил японский империализм в благоприятном свете, утверждая, что японцы не были похожи на британцев, которые якобы только эксплуатировали свои колонии, но практиковали в Корее азиатскую версию французской миссии civilisatrice («цивилизационная миссия»), утверждая, что японцы только завоевали чужие страны, чтобы улучшить судьбу простых людей. [12] Камил в «Восходящем солнце» провел контраст между «злом» Российской империи, «обогащенной всяким колониализмом», и «законным» гневом японцев по поводу того, что их «обманом» вывели из завоеваний Первого Китая. -Японская война 1894-95 гг. [12]Лаффан писал, что Камил, похоже, считал само собой разумеющимся, что империалистическая политика Японии в отношении Кореи и Китая была оправдана, и он, кажется, никогда не считал точку зрения, что корейцы и китайцы негодовали на подчинение Японии так же, как он возмущался тем, что Египет подчиняется Великобритании. [12] Камил был бы встревожен, узнав, что моделью японского правления Кореи в 1905-10 годах, когда Корея находилась под протекторатом Японии, была администрация Египта лорда Кромера, поскольку японцы считали «завуалированный протекторат» Кромера над Египтом идеальным пример того, что они хотели сделать в Корее. [12]

Несмотря на всю свою критику британского империализма, Камил придерживался империалистических взглядов по отношению к Судану, написав, что Египет является законным правителем Судана «по праву завоевания», и заявил, что он никогда не может принять тезис о том, что Судан должен быть независимым от Египта. [12] Как и многие египтяне его поколения, Камил считал, что Египет имеет право контролировать источники как Голубого, так и Белого Нила. [12]  За свою оппозицию британскому империализму в Египте Камил имел расистские взгляды по отношению к людям в Африке к югу от Сахары, писал о своей вере в то, что черные люди уступают египтянам, и выразил свое одобрение попытки Исмаила Великолепного расширить империю Египта. в Судане, пытаясь завоевать район Великих озер в Африке и Эфиопии. [24]Во многом гнев Камиля на британцев был вызван тем, что они относились к египтянам как к «черным» людям, смешивая египтян с людьми из стран Африки к югу от Сахары, а не с «белыми» людьми, которыми их видел Камил. [25]    

Дело Камила было подкреплено инцидентом в Диншавее 13 июня 1906 года, когда четверых крестьян в спешке судили и повесили за нападение на британских офицеров в форме, которые стреляли в голубей в их деревне. Инцидент в Диншавее стимулировал египетское националистическое движение, и Камил использовал случай, когда британские войска забили до смерти египетского фермера после того, как он попытался помочь британскому офицеру, заболевшему солнечным ударом вместе с повешением четырех египетских фермеров за предполагаемое подстрекательство к предполагаемому убийству офицер, чтобы разжечь националистический гнев, став представителем египетского националистического движения. [3] В статье в Le Figaro11 июля 1906 г. Камил писал: «В деревне Диншавей в египетской дельте произошла трагедия, которой удалось полностью эмоционально затронуть человечество». [26] Статья Камиля в Le Figaro впервые привлекла внимание международного сообщества к инциденту в Диншавее, и 15 июля 1906 года Камил посетил Лондон. [26] Камил перевел свою статью на английский и разослал ее каждому депутату, выступая с речами по всей Британии, рассказывая о деле Диншуэя. [26]

26 июля 1906 года Камил выступил с речью в отеле Carlton в Лондоне, которая началась с освещения истории коптского меньшинства в Египте, чтобы противостоять аргументу Кромера о «фанатизме», прежде чем критиковать Кромера за его пренебрежение к египетской системе образования, обвиняя в этом целые поколения. египтян остались необразованными с тех пор, как он взял на себя ответственность за египетских женихов. [26] Затем Камил обратился к инциденту в Диншавее, сказав: «Лорд Кромер учредил этот специальный трибунал в Диншавее, который вызвал отвращение у всех… трибунал, который не следует ни юридическому кодексу, ни законам… Его существование было возмущением против правозащитников. гуманность и гражданские права египетского народа и пятно на чести британской цивилизации ». [26]После этого Камил посетил 10 Даудинг-стрит, чтобы встретиться с премьер-министром Генри Кэмпбелл-Баннерманом. [26] Кэмпбелл-Баннерманн попросил Камиля составить список египтян, способных быть министрами, после чего он записал 32 имени, некоторые из которых были назначены в египетский кабинет. [26] Инцидент в Диншуэе привел к отставке лорда Кромера в марте 1907 года, и в своем письме об отставке Кромер впервые назвал Камила по имени, написав: «Если бы я был моложе, я бы предпочел сражаться с Хедивом, Мустафой Камилем и их английские союзники, и более того, я думаю, что я должен их победить ». [13]

Его сильно поддерживал Мохаммад Фарид , видный представитель египетской и суданской аристократии. С помощью Фарида Камил основал Национальную партию в декабре 1907 года, за два месяца до своей смерти. Его похороны стали поводом для массовой демонстрации народного горя, на которых присутствовали сотни тысяч людей, которые видели в Камиле своего защитника. [3] Фарид, потративший последнюю копейку на поддержку национально-освободительного движения страны, после смерти Камиля стал лидером Национальной партии.

Мавзолей Мустафы Камиля (построенный между 1949–53) недалеко от Каирской цитадели в неомамлюкском стиле открыт для публики как музей, а в боковой комнате находится выставка связанных с ним памятных вещей. [27]

Камиля помнят как ярого египетского националиста и ярого защитника независимости Египта. Нынешний национальный гимн Египта (Bilady), как полагают, был вдохновлен одной из речей Мустафы Камиля:

«Если бы я не был египтянином, я бы хотел быть египтянином».

-  Мустафа Камиль

Фазлур Рахман Малик утверждает, что, хотя он обязательно был светским, его национализм был вдохновлен исламским прошлым. Это кажется естественным выводом, поскольку Египет оставался в системе исламского халифата на протяжении веков до этого. [28] Британцы часто обвиняли его в пропаганде панислама, и хорошо известно, что он поддерживал османского султана против египетского правительства и британцев, которые доминировали в Египте в споре из-за Табы в мае 1906 года, хотя позднее в своей жизни он отошел от поддержки Египта как части всеобъемлющего исламского мира и, более того, как уникального территориального образования. [29]

Галерея [ править ]

  • Когда ему было 24 года

  • Мустафа Камиль в официальном платье

Примечания [ править ]

  1. ^ а б в г Лаффан 1999 , стр. 270.
  2. ^ а б Фахами 2008 , стр. 173.
  3. ^ Б с д е е Лаффан 1999 , с. 271.
  4. ^ Фахами 2008 , стр. 176.
  5. ^ a b c d e f Fahamy 2008 , стр. 177.
  6. ^ а б в г Фахами 2008 , стр. 178.
  7. ^ Фахами 2008 , стр. 172.
  8. ^ Laffan 1999 , стр. 269-270.
  9. ^ a b c d e f g h Лаффан 1999 , стр. 279.
  10. ^ Б с д е е г Лаффан 1999 , с. 280.
  11. ^ Laffan 1999 , стр. 278.
  12. ^ Б с д е е г Лаффан 1999 , с. 277.
  13. ^ a b c d e Laffan 1999 , стр. 282.
  14. ^ Laffan 1999 , стр. 281-282.
  15. ^ a b c d e Fahamy 2008 , стр. 180.
  16. ^ Фахами 2008 , стр. 177-180.
  17. ^ a b Laffan 1999 , стр. 273.
  18. ^ a b Laffan 1999 , стр. 272.
  19. ^ а б в г Лаффан 1999 , стр. 276.
  20. ^ Laffan 1999 , стр. 272-273.
  21. ^ Laffan 1999 , стр. 274.
  22. ^ а б в г Лаффан 1999 , стр. 284.
  23. ^ Laffan 1999 , стр. 283.
  24. ^ Laffan 1999 , стр. 284–285.
  25. ^ Laffan 1999 , стр. 285.
  26. ^ a b c d e f g Fahamy 2008 , стр. 182.
  27. ↑ Кэролайн Уильямс, Исламские памятники в Каире, AUC Press 2008, стр.76
  28. ^ Рахман
  29. ^ Кливленд, стр. 107

Ссылки [ править ]

  • «Камиль, Мустафа». Encyclopdia Britannica. 2005. Британская энциклопедия онлайн. 5 октября 2005 г.
  • Артур Гольдшмидт младший (2000). Биографический словарь современного Египта . Боулдер: Линн Риннер. С. 101–103.
  • Лаффан, Майкл "Мустафа и Микадо: поворот франкофила-египтянина в Японию эпохи Мэйдзи" с. 269-286 из японоведов , том 19, выпуск # 3, 1999.
  • Фазлур Рахман Малик (1984). Ислам и современность . Издательство Чикагского университета. ISBN 978-0-226-70284-1.
  • Зиад Фахми, "Франкоязычные египетские националисты, антибританский дискурс и европейское общественное мнение, 1885-1910: Дело Мустафы Камиля и Якуба Санну"
  • Фриц Степпат: Национализм и ислам Мустафы Камиля. Ein Beitrag zur Ideengeschichte der ägyptischen Nationalbewegung. в: журнал Die Welt des Islams. Мир ислама. Brill, Leiden , 1956 (тоже отдельно), с. 242 - 341 (на немецком языке)
  • Уильям Л. Кливленд (2013) История современного Ближнего Востока . Westview Press. С. 99.

Внешние ссылки [ править ]

  • Мустафа Камил, 1874–1908 Интернет-архив
  • Мустафа и Микадо: очередь франкофила-египтянина Мэйдзи Япония Майкл Лаффан, 15 мая 2007 г.