Санджай Гулати — детский психиатр из Массачусетса, чьи исследования вращаются вокруг глухих и слабослышащих людей [1] и чье внимание сосредоточено на обучении специалистов, работающих с глухими и слабослышащими группами населения, о синдроме языковой депривации. [2] Ему приписывают создание концепции синдрома языковой депривации и изучение совокупности поведенческих реакций, возникающих в результате отсутствия основополагающего первого языка у глухих детей. [3]
Гулати является выпускником Медицинской школы Восточной Вирджинии , где он закончил ординатуру по психиатрии в Медицинском колледже Олбани . После окончания ординатуры он затем продолжил стажировку по детской психиатрии в Кембриджской больнице.
Гулати работает со своими клиентами, предоставляя рекомендации по развитию социальных навыков, налаживанию отношений с семьей и сверстниками, а также обучению практике самопринятия. [4] Он владеет американским языком жестов и английским языком и работает с глухими и слабослышащими клиентами. Его специализация – синдром языковой депривации. [5] [6]
Гулати был соредактором книги « Психическое здоровье глухих: культурно-позитивный подход» ( ISBN 978-1-138-98094-5 ). Этот текст предназначен для специалистов здравоохранения в качестве руководства по лечению глухих пациентов. В книге основное внимание уделяется концепции развития служб охраны психического здоровья специально для глухих людей и подчеркивается, что глухие люди не являются инвалидами, а, скорее, являются культурным меньшинством. В 2018 году Гулати опубликовал «Языковую депривацию и психическое здоровье глухих» , в которой исследовал влияние языковой депривации на коммуникативные навыки, понимание и психическое здоровье глухих людей. Гулати часто представляет профессионалам исследования языковой депривации . [7]
Гулати родился в Ноттингеме, Англия, в семье пакистанских родителей, которые оба были врачами. Его семья переехала в США, когда Гулати было девять лет. Его глухота прогрессировала и повлияла на него в старшей школе. У него генетический отосклероз . Гулати рассматривает свою глухоту не как инвалидность, а скорее как опыт, который пошел на пользу его жизни. Эта точка зрения и опыт личной глухоты согласуются с концепцией усиления глухоты . [9]