Вилли Блейхер ( немецкое произношение: [ˈvɪli ˈblaɪ̯çɐ] ( слушать ) ; 27 октября 1907 - 23 июня 1981) был одним из самых известных и, по крайней мере, одним источником, одним из самых важных и эффективных лидеров немецких профсоюзов в разместить военные десятилетия. [1] [2] [3]
Вилли Блейхер | |
---|---|
Родившийся | 27 октября 1907 г. |
Умер | 23 июня 1981 г. (73 года) |
Занятие | Переговорщик и лидер профсоюзов |
Известен | его эффективность в качестве переговорщика и за то, что он стал основой персонажа в « Обнаженных среди волков» |
Супруг (а) | Аннелиз Мец |
Дети | 1. Герхард 2. Ингеборг |
Родители) | Пол и Вильгельмин Блейхер |
В 1965 году Яд Вашем удостоил Вилли Блейхера звания « Праведник народов мира» . Это отражало деятельность Блейхера во время войны в качестве заключенного в концентрационном лагере Бухенвальд , где он был одним из тех, кто рисковал своей жизнью, чтобы спасти ребенка-заключенного по имени Стефан Ежи Цвейг . Мальчик вырос и стал писателем и режиссером. Благодаря роману, впервые опубликованному в 1958 году и основанному на тех событиях, этот эпизод стал широко известным и знаменитым. [4]
Жизнь
Семейное происхождение и ранние годы
Пятый из детей его родителей, Вилли Блейхер родился в Каннштатте , небольшом городке на северной стороне Штутгарта (в который он впоследствии был включен). Его отец, Пауль Блейхер, работал машинистом на заводе Daimler-Benz в соседнем Унтертюркхайме . Его мать, Вильгельмин Блейхер, также временами работала в столовой компании. [5] В семье было восемь человек, и зарплаты Пола Блейхера едва хватало, чтобы прокормить их всех: голод не был никому неизвестен. [5] В 1914 году, незадолго до начала Первой мировой войны , его отправили в школу, где, как он позже вспоминал, его часто несправедливо избивали учителя, отчасти потому, что ему «надоело учиться». Ему не удалось получить требуемые академические оценки, но он продемонстрировал мощный лидерский потенциал среди своих друзей, например, в футбольных командах. Дома страх безработицы был актуальной темой. В 1920 году он сильно переживал переживание угрозы нищеты, когда его отец был временно безработным из-за забастовки и локаута на заводе . [2]
Мир работы
Его школьный опыт в военное время и опыт его отца на автомобильном заводе повернули его против идеи заводской работы: в 1923 году Блейхер начал стажировку в качестве пекаря. [5] В 1925 году он вступил в Немецкую ассоциацию работников пищевой и кондитерской промышленности, предшественницу Союза пищевых продуктов, напитков и общественного питания ( Gewerkschaft Nahrung-Genuss-Gaststätten / NGG) . В союзе он был назначен на должность в качестве «лидера молодежи» в 1926 году Примерно в это же время он присоединился к комсомольцам и компартия . [2] После 1945 года , будучи ведущим профсоюзным деятелем в Профсоюзе металлистов, Блейхер позаботился о том, чтобы мало кто знал, что он в молодости обучался и имел квалификацию пекаря. Есть предположения, что это могло быть сочтено несоответствующим его имиджу. Для многих коллег и собеседников только в 1992 году, через несколько лет после его смерти, они узнали о его навыках пекаря из биографической книги Германа Г. Абмайра [6]. В 1927 году Вилли Блайх устроился работать на завод Daimler-Benz , работая сначала в качестве временного работника в офисе продаж, а затем поступил на постоянную заработную плату в качестве помощника на литейном производстве. Вероятно, в 1927 году он вступил в Союз рабочих-металлистов Германии ( «Deutscher Metallarbeiter-Verband» / DMV) . [6] Однако вскоре он потерял работу, вероятно, в мае 1928 года: неясно, было ли это из-за его политической деятельности или по какой-то другой причине. Увольнение крупнейшим работодателем в округе не повлияло на его карьерные перспективы. Тем не менее, он получил работу около года в "Glasdach Zimmermann" из Унтертюркхайма. Эта работа закончилась в середине 1929 года, после чего до 1935 года он большую часть времени был безработным, хотя и с перерывами на временной работе, которая включала , по крайней мере, на один период, возможность применить свое пекарское образование. [5]
Политика
Что касается его политической деятельности, то в 1929 году он оказался исключенным из Коммунистической партии из-за критики жесткой позиции, занятой руководством, и «дефицита демократии» внутри партии. Коммунистическая партия в Германии имела тесные связи с партии в Москве , а также исключение Блейхера была частью волны партийной высылки со стороной партийных боссов в Берлине , который зеркальные подобные события , налагаемые все более нервным и нетерпимое руководство в Кремле . В Германии изгнанные создали новую альтернативную коммунистическую партию, известную как Коммунистическая партия (оппозиция) ( «Kommunistische Partei Deutschlands (Оппозиция)» / KPD-O) , а к концу 1929 года Вилли Блейхер также был членом KPD-O. [2] его имя появляется в связи с многочисленными партийными офисами - активными и, возможно, в некоторых случаях просто почетными - особенно в отношении местного молодежного крыла партии. Кажется вероятным, что среди политически активных людей он становился хорошо известным в районе Штутгарта как энергичный партийный организатор: это определенно отразилось несколько лет спустя в доказательствах, представленных на его политизированном суде после нацистского переворота . [5] Он также поддерживал политику движения Революционной оппозиции профсоюзов ( "Revolutionäre Gewerkschafts Opposition" / RGO)) . [2]
Германия под нацистской диктатурой
В январе 1933 года нацистская партия пришла к власти и потерял немного времени в преобразовании страны в одно- партийной диктатуры . Деятельность, которая могла быть интерпретирована как политическая деятельность, стала незаконной, и, что более явно, после пожара Рейхстага в конце февраля 1933 года, те, кто имел политическую репутацию и был связан с коммунистической партией, представляли особый интерес для служб безопасности . С марта 1933 года Вилли Блейхер жил в Штутгарте, постоянно меняя место жительства. Как и многие левые политические силы, он работал в сплоченной группе против несправедливости системы, участвуя в производстве и распространении незаконных антифашистских листовок. Оглядываясь назад, он всегда будет помнить о степени политического опустошения, которое многие испытали в то время. В мае 1933 года он бежал через границу в Шаффхаузен и рядом дальнейших шагов пересек Францию в Саар, который по историческим причинам все еще оставался свободным от нацистского контроля, поскольку все еще находился под иностранной военной оккупацией . В 1934 или 1935 году он вернулся в Штутгарт , снова включившись в подпольную деятельность сопротивления в регионе . [2] [7]
В 1970 - е годы Willi Bleicher напомнил , что его первоначальный период в тюрьме, в котором участвовали длительный период провел в «следственном заключении» в Штутгарте - Cannstatt , пришел в некотором смысле как облегчение:
- "Ich war irgendwie mal froh, daß ich eine Bleibe hatte. Ich hatte die Emigration noch hautnah в Erinnerung, wo mich jeder lieber gehen als kommen sah. Wo ich mir jeden Tag die Frage stellte, ob ich den wieder hinter mich givee, in einem Bett oder einem Dach. Hier hatte ich eine Zelle, die war warm, ich hatte Literatur und konnte viel lesen ". [2]
- «В некотором смысле я был счастлив, что нашел место для проживания. Опыт эмиграции был еще свеж в моей памяти, когда все, кого я встречал, были более счастливы, увидев, что я уезжаю, чем когда они увидели, как я приезжаю. Где я каждый день сталкивался на вопрос, смогу ли я вернуться в какое-нибудь место с кроватью и крышей. Здесь у меня была камера, которая была теплой. У меня было что читать, и я мог читать много ».
Источники расходятся по поводу порядка, в котором разворачивались события накануне ареста Блейхера. Правдоподобная хронология состоит в том, что к 1936 году он был предан властям правительственным шпионом из группы сопротивления, с которой он был связан. Группа была распущена, и 3 января 1936 года он был арестован гестапо во время работы на территории завода « Даймлер-Бенц ». [6] В ноябре 1936 года по обвинению в создании угрозы национальной безопасности и подготовке к государственной измене он был приговорен к тридцати месяцам тюремного заключения. Первоначально он содержался в местной тюрьме в Бад-Каннштатте . Позже его перевели в тюрьму в Ульме [2] и / или в концлагерь в Вельцхейме [7], где обращение было гораздо более жестоким. [2]
Buchenwald
Блейхера перевели в концлагерь Бухенвальд в октябре 1938 года, и он оставался там почти все время до тех пор, пока национальное военное поражение не привело к освобождению в мае 1945 года. Он был помещен в «Блок 37» с другими «политическими заключенными», рано узнав о мошенничестве и мошенничестве. жестокого обращения можно было ожидать от охранников, хотя он также научился использовать коррумпированных для контрабанды припасов. Блейхер стал членом группы сопротивления внутри лагеря [6] и все больше сотрудничал с другими заключенными, которые были товарищами по КПГ-О , особенно с Людвигом Беккером , Ойгеном Оксом и Робертом Сивертом . [2]
В пятидесятый день рождения лидера был продуманно отмечается по всей Германии, и в Бухенвальде около 2300 заключенных были освобождены. Один из них работал администратором задержанного ( "Verwalter der Effektenkammer" ), и Блейхер, который избегал открытого неповиновения или хулиганства, был назначен исполнять обязанности этого человека. Положение Блейхера позволило ему обеспечить, чтобы наиболее нуждающимся заключенным была предоставлена одежда тех, кто умер, и он все больше заслуживал уважения среди сокамерников, которых он организовал с умением и состраданием, поддерживая тех, кто потерял сознание от интенсивной физической работы, тем самым часто спасая их от верной смерти. Его пребывание в Бухенвальде оставило глубокий след на всю оставшуюся жизнь. Это также изменило его личное будущее. От планов жениться на Хелене Бек, подруге, которую он знал в течение одиннадцати лет, пришлось отказаться после того, как ее последнее письмо к нему в концлагерь, полученное в 1940 году, разорвало их отношения. [2]
В 1958 году роман Голый среди волков Восточной Германии писатель Апиц рассказал историю о том , как три-летний мальчик был спасен группой сокамерников в концентрационном лагере Бухенвальд . В 1963 году вышел фильм по книге режиссера Фрэнка Бейера . Оказалось, что это не просто фантастика. Вскоре после выхода фильма стало известно, что один из главных героев, изображенный в фильме Армином Мюллер-Шталем , был смоделирован с Вилли Блейхера, который в реальной жизни был «Капо» (заключенный-администратор), участвовавший в описываемых событиях. . [8] Установив местонахождение ребенка, Блайхнер пригласил Стефана Ежи Цвейга, которому к тому времени исполнилось 22 года, в Штутгарт, где они воссоединились. В 1964 году они вместе отправились в то, что осталось от концлагеря, и впервые встретились с Бруно Апитцем , писателем, чей «роман» принес им обоим неожиданный уровень международной известности. [9]
Новые начинания и реконструкция
В последние недели войны Вилли Блейхер был назван соорганизатором празднования памяти Эрнста Тельмана , лидера коммунистов, которого власти недавно убили в лагере . Блейхера пытали и отправили из Бухенвальда в гестаповскую тюрьму в Ихтерсхаузене . Затем, когда власти поспешили очистить концентрационные лагеря и тюрьмы на востоке страны перед наступающими советскими войсками , заключенных Ихтерсхаузена отправили в «марш смерти» в направлении Рудных гор (гор) и границы. с Чехословакией , которая дала Блейхеру последний шанс стать свидетелем гибели большего числа товарищей, измученных физическим насилием и голодом. Блейхер, однако, выжил. [7]
К маю 1945 года советские и американские лидеры были уже согласованы послевоенные зоны оккупации в результате чего Саксония и Тюрингия будут введены как часть советской зоны оккупации . Однако, поскольку Советы сосредоточили свое военное внимание на Берлине , на самом деле именно члены 97-й пехотной дивизии США освободили Вилли Блейхера в приграничном районе между Германией и Чехословакией. Ему удалось сбежать из лагеря для военнопленных недалеко от Эгера и вернуться сначала в Бухенвальд , где он забрал свои документы, удостоверяющие личность, а затем в Штутгарт, пройдя несколько этапов, на одном из которых было «прыгать» с поезда. Путешествие дало ему первый шанс своими глазами увидеть разрушения, которые нацисты оставили после себя. Он добрался до Штутгарта в июне 1945 года. Город был разрушен, многие его жители бежали в окружающую сельскую местность. Улицы и площади были покрыты примерно пятью миллионами кубометров щебня. Однако психологическое опустошение было тяжелее вынести, чем физическое, и не только в Штутгарте. [10]
Гражданская администрация восстанавливалась очень медленно под руководством Арнульфа Клетта, которого французские военные администраторы назначили новым мэром города. Со своей стороны, работая иногда вместе с французскими войсками, а иногда и в конфликте с ними, Блейхер участвовал во временных рабочих комитетах, обычно создаваемых под руководством бывших руководителей социалистической партии, которые выдвинули себя в качестве представителей местной оппозиции. нацисты, которые приступили к оказанию базовой поддержки населению и приступили к необходимым восстановительным работам. [10]
Блейхер, в частности, участвовал в работе комитета по производству в Унтертюркхайме. Одной из неотложных задач было заботиться о большом количестве подневольных рабочих, в основном из Польши и Советского Союза, которых нацисты призвали работать на заводе Даймлер-Бенц, который во время войны использовался для производства самолетов. Необходимо было не допустить, чтобы бывшие подневольные рабочие начали какую-то месть. Блейхер смог заслужить доверие как антинацистский активист как благодаря своей довоенной репутации, так и благодаря паспорту из концлагеря Бухенвальд, который нацистские власти услужливо выпустили в качестве многоязычного документа. Это позволило ему стать надежным собеседником. В то же время он активно участвовал в программе денацификации на предприятии Daimler-Benz в Унтертюркхайме, хотя сам вскоре усомнился в эффективности этих учений. В мае 1946 года были проведены выборы в местные органы власти, после которых заводские комитеты утратили свое значение и были распущены. [10]
Карьера в профсоюзе в IG Metall
После окончания войны Вилли Блейхер вновь вступил в Коммунистическую партию в 1945 году. Он считал, что коммунисты извлекли уроки из прошлых ошибок. Кроме того, многие политические левые в то время считали, что изменение раскола левых, возникшее четверть века назад, было «лишь вопросом времени». Тем не менее, несмотря на то, что он безуспешно выдвигал себя в качестве кандидата от коммунистов на выборах в местный совет, Блейхер видел главный канал своей будущей деятельности не в партийной политике, а в профсоюзном движении. В начале 1946 года влиятельный профсоюз Карл Месснер , который имел значительную власть над штутгартским отделением профсоюза IG Metall , который вскоре будет возрожден как профсоюз IG Metall , нанял Блейхера, которому тогда было всего 38 лет, и возглавил молодежный отдел профсоюза: с большой энергией приступил к выполнению своих новых обязанностей. Продвижение последовало быстро. В 1947 году по инициативе старого Ханса Брюммера , президента (все еще независимого) профсоюза металлов Вюртемберг-Баден ( Metallgewerkschaft Württemberg-Baden ), Блейхер вошел в состав исполнительного комитета профсоюза. В октябре 1948 года на собрании в Люденшайде, на котором профсоюз объединился с профсоюзами металлистов в британской и американской оккупационных зонах, делегаты избрали Блейхера в одиннадцать членов руководящего комитета объединенного профсоюза. Ему снова доверили отдел по делам молодежи. [10]
Философия профсоюзного движения Блейхера сформировалась в начале его карьеры металлурга в 1920-х годах, и он оставался верным своим убеждениям на протяжении всей своей карьеры профсоюзного лидера. Он был убежден, что профсоюзы должны действовать в классовом обществе, определяемом внутренней противоположностью между капиталом и трудом, которую по своей сути невозможно объединить. Он отверг как вводящую в заблуждение концепцию «социального партнерства». Он также считал, что любое сотрудничество с правительством наносит ущерб. В 1952 году он заявил на втором конгрессе Конфедерации профсоюзов в Берлине, что задачей профсоюзов должна быть борьба с «влиянием этого [капиталистического] экономического порядка на социально-политический уровень» ... сделать жизнь более терпимой для нас [и] обеспечить нам более справедливую долю социальной продукции, используя все доступные инструменты и методы профсоюзов ". Другими словами, для Блейхера основная задача профсоюзов заключалась в том, чтобы служить повседневным интересам сотрудников. В этом контексте индивидуальные политические и философские убеждения отдельных должностных лиц профсоюзов - до тех пор, пока он действовал - обычно мало волновали. [10]
Блейхер считал, что для того, чтобы правильно выполнять свои обязанности, должностные лица профсоюзов должны сосредоточить внимание на политическом образовании рабочей силы. Классовое сознание среди рабочих могло развиться только под руководством профсоюзов, особенно во время забастовки. Должностные лица профсоюзов должны быть образцом для подражания для работников как в общественной, так и в частной жизни. В контексте того времени в точке зрения Блейхера не было ничего сентиментального, что иногда казалось показателем скрытого пессимизма. В немалой степени это было основано на его собственном наблюдении за тем, насколько легко большая часть рабочей силы адаптировалась за двенадцать лет нацистской диктатуры. Он прекрасно осознавал, что с 1945 года экономические преобразования и «ниспровержение капитализма как корня всего зла», к которому он стремился, не были осуществлены. Он считал, что это было связано не с отсутствием воли со стороны профсоюзных активистов, а с апатией и отсутствием классового сознания среди более широких слоев рабочей силы. «От классового сознания», как он позже утверждал, «не было особого смысла» ни в первые послевоенные годы, ни впоследствии. Вместе с тем, после войны он (как и многие левые) был твердо убежден, что фашизм был результатом неудач немецкого рабочего движения, включая профсоюзы. «[Политическая] раздробленность, эта разобщенность, битвы между различными группами рабочих - вот вода, которая двигала мельничные колеса нацистских организаций». Основываясь на этих принципах, повторяя поразительное сравнение Ганса Беклера , первого президента послевоенного DGB , Блейхер настаивал на том, что единство профсоюзов следует лелеять «как наши собственные глаза». Еще в 1949 году, обращаясь к делегатам третьего съезда профсоюзов Вюртемберг-Бадена, он изложил свою позицию следующим образом: «В нашей организации, будь то христианские профсоюзы, коммунисты, социал-демократы или политически нейтральные, мы все профессионалы. профсоюзы вместе, связанные нашими правилами ассоциации ". В то же время он потребовал, чтобы «все усилия - все усилия - были приложены к тому, чтобы члены-коллеги оставались внутри круга» ( «... nichts unversucht zu lassen, aber auchnichts, um die Kollegen des Angestelltenverbandes in unserem Kreis zu behaviorlten». ). [10]Работа Блейхера с молодыми профсоюзными деятелями была чрезвычайно успешной. Уже в 1946 году ему удалось организовать конференцию профсоюзов молодежи в Штутгарте, на которой присутствовало около 280 участников, представляющих вместе около 4000 учеников. В начале 1948 года при поддержке Блейхера была запущена первая отдельная газета для молодого поколения членов профсоюзов. Он видел свою главную задачу в борьбе с эксплуатацией молодых рабочих и злоупотреблениями со стороны работодателей в отношении системы ученичества. В профсоюзе многочисленные свидетели того времени сообщают, что всякий раз, когда возникали конфликты с участием старших коллег, если возникали какие-либо сомнения по поводу ситуации, Блейхер поддерживал «своих доверенных молодых людей». [10]
Вилли Блейхер оставался последовательным сторонником единства профсоюзов. Для него это был один из самых важных уроков недавней катастрофической истории Германии. Таким образом, антипрофсоюзная политика Коммунистической партии, должно быть, сыграла решающую роль в его (второй) отставке из нее в апреле 1950 года, хотя это произошло только на «Мюнхенской партийной конференции» (на самом деле, что сбивает с толку, состоявшейся в Веймар в Восточной Германии) в марте 1951 года, что Коммунистическая партия в Западной Германии (находящаяся под сильным влиянием поддерживаемых Советским Союзом «коммунистов» в Восточной Германии ) подверглась жестокому нападению в гротескном «Тезисе 37», обвиненная в управлении своей организацией «по указанию и в интересах американского империализма и в сговоре с немецкими монополистами ... в целях подготовки к следующей войне ". В конце концов, руководство профсоюза IG Metall очень решительно отреагировало на явную угрозу фракционности внутри профсоюза, порожденную действиями Коммунистической партии. В мае 1951 года всем профсоюзным деятелям, которые были членами Коммунистической партии, было предложено выполнить декларацию об обязательстве дистанцироваться от «Тезиса 37». Эпоха «политики пальто» по отношению к советскому коммунизму, который хорошо укоренился, сохранялась в IG Metall до конца 1955 года, когда к этому времени почти все руководители коммунистического союза либо вышли из партии, либо остальное потеряли свои позиции в союзе. [10]
В 1946 году он определил в советской оккупационной зоне «несколько уцелевших руководителей профсоюзов, все еще оставшихся на якоре», но это не мешало ему осознать, что «руководители профсоюзов», действующие в Федерации свободных немецких профсоюзов (Freier Deutsche Gewerkschaftsbund (FDGB) ) (который впоследствии превратился в восточногерманский вариант национальной федерации профсоюзов) были диаметрально противоположны его собственному представлению о принципах профсоюзов. В какой степени послевоенная советская оккупационная зона станет после 1949 года полностью отдельным государством от в 1946 году, как это было определено тремя немецкими оккупационными зонами к западу от нее, в целом не понимали. Однако после возобновления работы советской зоны в октябре 1949 года, когда спонсируемая Советским Союзом Германская Демократическая Республика (Восточная Германия) , Блейхер представил свою оценку в речи к Конфедерации профсоюзов (Западная Германия) 1952 года ( "Deutscher Gewerkschaftsbund" / DGB) , осуждающей восточногерманское государство как маску сталинской диктатуры стирание как "народная демократия". Ничто из этого не мешало ему в душе оставаться левым человеком. Маркс и Ленин оставались основой его политического мышления. Когда в 1954 году он присоединился к Социал-демократической партии ( Sozialdemokratische Partei Deutschlands / SPD), это почти наверняка было тактическим ходом. Его отношения с СДПГ оставались критическими и далекими, временами граничащими с холодными. И, несмотря на то, что он сам вышел из коммунистической партии , он продолжал попытки удержать коммунистических чиновников внутри профсоюза при условии, что они ни за что не делали за его спиной ничего, что могло бы нанести ущерб организации. И он поддерживал связь со всевозможными бывшими сокамерниками бухенвальдских лет, независимо от того, остались они коммунистами или нет. [10]
Несмотря на то, что в начале года он отвернулся от партийного коммунизма, в сентябре 1950 года на профсоюзной конференции IG Metall , до сих пор неудержимая профсоюзная карьера Блейхера застопорилась . Побочным эффектом постоянно ухудшающегося состояния отношений между профсоюзным руководством и Коммунистической партией стало то , что все три члена профсоюзного руководящего комитета, которые были избраны на свои места в качестве коммунистов на собрании Люденшайда в 1948 году, потеряли свои места. В том числе и Блейхер. Он по-прежнему работал в штаб-квартире профсоюза во Франкфурте , его зарплата не изменилась, но распределенные ему задачи теперь ограничивались основными административными обязанностями. То, что такое обращение было несправедливым и расточительным использованием его способностей, не подлежит сомнению. Его отношения с руководящим комитетом профсоюза, который в настоящее время обычно определяется как «национальная исполнительная власть», долгое время оставались прохладными, отчасти из-за этого. [10]
Примерно через год после его внезапного понижения в должности в карьере Блейхера произошел своего рода перезапуск. Неожиданно появилась вакансия для регионального исполнительного директора IG Metall в Геппингене . и он был среди претендентов на эту должность. То, что он больше не был членом какой-либо политической партии, представлял определенные практические препятствия для его выбора, но в октябре 1951 года он был назначен узким большинством голосов. [10]
Как глава регионального профсоюза Вилли Блейхер внимательно следил за политическими событиями в Западной Германии . Государство было официально открыто в мае 1949 года в результате слияния послевоенных оккупационных зон, ранее находившихся под военным управлением США, Великобритании и Франции. Блейхер был категорически против планов правительства Аденауэра по перевооружению Западной Германии . На бесчисленных мероприятиях он стремился мобилизовать оппозицию «ремилитаризации». В феврале 1955 года вместе с региональным главой IG Metall Хансом Майром ему удалось организовать демонстрацию в Геппингене, где тысячи рабочих вышли на улицы, чтобы выразить свою оппозицию «возрождению милитаризма». В конечном итоге, однако, национальное перевооружение, поощряемое и поддерживаемое Соединенными Штатами Америки , пошло вперед. Блейхер был сильно разочарован и на национальном конгрессе DGB в октябре 1952 года он был одним из тех, кто резко критиковал руководство DGB за то, что он охарактеризовал как их чрезмерно нерешительный и нерешительный политический подход. [10]
Однако его основной обязанностью в Геппингене , конечно же, было обеспечение интересов членов профсоюзов в этом районе. Как и прежде, он сделал себе имя как решительный защитник рабочей силы Геппингена, посещая завод за заводом, быстро знакомясь с местными ситуациями и завоевывая доверие и доверие членов: в то же время его подход «без излишеств» завоевал ему уважение работодателей. Однако он был относительно безразличен к обычаям и условностям. На одной деловой встрече он заметил молодую сдельную рабочую Хильде Кирсамер, которую поддерживал в профсоюзе и которая в конце концов была назначена президентом рабочего совета компании Märklin . В то время в штате IG Metall женщины были крайне недопредставлены . То, что неквалифицированная фабричная работница стала президентом производственного совета в начале 1950-х годов, было чуть ли не сенсацией. Блейхер гордился успехами Кирсамера, хотя вопрос гендерного равенства не был тогда горячей политической темой, которой он стал пару десятилетий спустя, и не был чем-то, что могло бы быть на переднем плане в его собственном политическом мышлении. [10]
В сентябре 1954 Willi Bleicher, принимая приглашение от IG Metall главы региона в Штутгарте , Людвиг Беккер , чтобы стать региональным объединением секретарь Штутгарт. Он быстро стал заместителем лидера профсоюза в Штутгарте и «правой рукой» Беккера. Беккер, которому к тому времени 62 года, мог оглянуться на долгую и насыщенную событиями профсоюзную карьеру на собственном опыте. До того, как нацисты отменили профсоюзное движение, он был активен в старом DMV в течение 1920-х и начала 30-х годов и перенес несколько лет тюремного заключения в годы нацизма . Как и Блейхер, Беккер вступил в Коммунистическую партию в 1945 году , заседая в качестве коммунистического члена недолговечного регионального парламента ( «Ландтаг» ) от Вюртемберга-Гогенцоллерна между 1947 и 1952 годами. вышел из КПРФ . Он стал региональным руководителем IG Metall в Штутгарте в 1953 году. В 1954 году, когда он нанял Блейхера для работы с ним, Людвиг Беккер был, вероятно, единственным региональным лидером IG Metall, который не был также членом СДПГ . Он присоединился к нему в 1955 году. [10]
Именно работа с Беккером дала Вилли Блейхеру первый опыт работы под пристальным вниманием общественности. Для IG Metall ставки заработной платы в машиностроительном секторе региона Северный Вюртемберг / Северный Баден к началу 1950-х годов стали определяющим предвестником переговоров о заработной плате в других регионах Западной Германии. Работодатели в целом уважали Беккера и Блейхера как представителей наиболее организованных профсоюзов, которые содействовали сделкам по заработной плате, которые отрицатели профсоюзов в других регионах могли затем принять в качестве руководящих принципов для своих собственных коллективных договоров. Оппозиция, порожденная профсоюзными должностными лицами, которые называются «дикими или непокорными», и нарушения внутренней профсоюзной дисциплины, таким образом, были проблемами, с которыми Беккер и Блейхер обычно не сталкивались. Тем не менее, когда в 1958 году, несмотря на неоднократные предупреждения, председатель производственного совета Wieland-Werke AG публично отклонился от регионального соглашения о заработной плате в этом секторе, этот вопрос вызвал широкий интерес прессы на местном уровне и за его пределами: в конце концов, работы председатель совета исключен из IG Metall . [10]
Были также конфронтации с работодателями и события, которые укрепили репутацию Беккера и Блейхера как команды, готовой «не связываться» с руководящей командой профсоюзов. 17 февраля 1956 года около 12 000 членов профсоюзов собрались со всего Баден-Вюртемберга на массовую демонстрацию против компании по производству весов Bizerba-Waagenfabrik-Wilhelm-Kraut-AG. Протест был вызван хорошо обоснованными сообщениями о том, что Беккер и Блейхер были насильственно изгнаны с заседания производственного совета компании. Сообщалось, что во время неприятностей Блейхера неоднократно пинали другие участники встречи. Блейхер считал, что последующее судебное разбирательство в конечном итоге закончилось поражением, но этот инцидент определенно продемонстрировал готовность IG Metall к борьбе в Баден-Вюртемберге. Год спустя в ходе другой борьбы за власть, на этот раз с фирмой в Биберахе , они смогли вызвать 20 000 рабочих-металлистов на уличную демонстрацию, в ходе которой они успешно защитили нескольких отдельных рабочих от репрессивного применения правил работодателями. [10]
Хотя Блейхер (как и Беккер) в целом придерживался конфликтной - иногда даже безжалостной - стратегии по отношению к работодателям, он никогда не терял глаза на то, что возможно. В 1954 году, когда все указывало на разрушительную трудовую битву в машиностроительном секторе на юго-западе Германии, Блейхер был среди меньшинства в руководстве профсоюзов, призывая к осторожности. Опыт "21 собрания производственного совета, 7 дискуссионных вечеров, 20 заседаний производственного совета, 5 собраний членов, 5 встреч с профсоюзными должностными лицами и трех встреч местных комитетов", как он разъяснил в ходе ожесточенных дебатов в Северном Вюртемберге / Комиссия по заработной плате Северного Бадена оставила его очень скептически настроенным по поводу готовности бороться среди более широкого круга членов. В заключение он сказал: «Без поддержки со стороны членов ничего нельзя сделать». В конце концов, благодаря череде переговоров и арбитражных процессов, в которых также участвовало региональное правительство из Штутгарта, применяя «подход, основанный на сделках, то есть без забастовки», был достигнут результат, который, несомненно, представляет собой существенный успех для профсоюзной стороны. ", согласно оценке Людвига Беккера, изложенной в листовке, распространенной командой профсоюзного руководства Штутгарта. И действительно, увеличение почасовых ставок на 6-8 пфеннигов более или менее соответствовало целям, первоначально поставленным профсоюзом . Эффективность штутгартских лидеров как локомотива для заключения сделок была вновь решительно подтверждена. [10]
Людвиг Беккер систематически поддерживал Уилла Блейхера как своего преемника, даже откладывая свой выход на пенсию, чтобы облегчить переход. В марте 1959 года национальный исполнительный орган IG Metall действительно назначил Блейхера на смену Беккеру в качестве лидера профсоюза в Штутгарте. Отто Бреннер , который с 1956 года возглавлял национальный исполнительный орган, также поддержал его на этом посту. Затем последовали тринадцать лет, в течение которых Блейхер был бесспорным лидером IG Metall в Баден-Вюртемберге и оказал решающее влияние на политику профсоюза в области заработной платы на национальном уровне. [10]
Глава IG Metall в регионе Баден-Вюртемберг: «Рабочий лидер» и стратег по заработной плате
В своей новой роли руководителя профсоюзов региона Баден-Вюртемберг в центре внимания Блейхера, естественно, была политика в области заработной платы. Он уже играл важную роль в политике заработной платы в Северном Вюртемберге / Северном Бадене при своем предшественнике Людвиге Беккере. В эпоху Блейхера юго-запад Германии снова стал катализатором жестоких конфликтов по поводу ставок заработной платы между профсоюзом и работодателями. Установленный там уровень заработной платы часто становился ориентиром для переговоров в Западной Германии. [11]
К концу 1950-х годов, несмотря на отдельные неудачи, IG Metall мог похвастаться впечатляющим рекордом по заработной плате по всей Германии. Забастовка докеров в Шлезвиг-Гольштейне длилась 16 недель в 1956/57 году, но проложила путь к равному обращению с докерами и наемными работниками в отношении уровня заработной платы и отсутствия по болезни. «Бременское соглашение» 1956 года привело к сокращению рабочей недели с 48 до 45 часов, после чего последовала серия последующих соглашений по другим вопросам. Это были шаги к соглашению в Бад-Гомбурге от 8 июля 1960 года и соглашению о постепенном сокращении рабочей недели до 40 часов к июлю 1965 года. В то же время между 1950 и 1960 годами произошло существенное повышение ставок заработной платы в «реальных деньгах» (с поправкой на инфляцию). была достигнута вместе со значительным увеличением отпуска. [11]
Интеллектуальную основу политики IG Metall в области заработной платы в 1950-е годы и после нее дал Виктор Агарц , руководитель Института экономических исследований Конфедерации профсоюзов (DGB) . Была разработана стратегия «экспансионистской политики заработной платы» ( «экспансивная Lohnpolitik» ). Наступление на заработную плату было направлено на повышение внутреннего потребительского спроса и более равномерное распределение богатства. Наряду с этим, он был направлен на формирование у рабочих готовности участвовать в борьбе и обострение классовой осведомленности, цель, которая полностью соответствовала давно устоявшейся философии профсоюзного движения Блейхера. [11]
В этом контексте промышленные конфликты в начале 1960-х годов обострились, особенно на юго-западе Германии. Работодатели машиностроительной отрасли начали профессионализировать свои собственные конфедерации, чтобы соответствовать профсоюзным организациям. Герберт ван Хюллен возглавил конфедерацию работодателей в металлургической и электротехнической промышленности в 1961 году, представляя более молодое поколение руководителей, стремящихся применять более конфронтационную интерпретацию интересов промышленников. То же самое произошло с Хансом Мартином Шлейером, который в 1962 году возглавил «Ассоциацию промышленников металла Вюртемберг-Баден» ( «Verband WürttembergischBadischer Metallindustrieller» / VMI). Шлейер, который впоследствии возглавил Конфедерацию ассоциаций немецких работодателей ( "Bundesvereinigung der Deutschen Arbeitgeberverbände" / BDA) , теперь оказался коллегой Блейхера со стороны руководства на переговорах о заработной плате в крупнейшей из трех зон заработной платы на юге страны. -запад: Северный Вюртемберг / Северный Баден. [11]
Первая серьезная конфронтация Блейхера с работодателями произошла в 1962 году. Это произошло после требования работодателей металлургической промышленности в конце 1961 года о проведении переговоров по заработной плате с IG Metall на общенациональной основе. Требование сопровождалось уведомлением о расторжении всех существующих соглашений о заработной плате. В ответ профсоюзный филиал Северного Вюртемберга / Северного Бадена потребовал общего повышения заработной платы на 10% и увеличения ежегодных отпускных на шесть дней. В то же время Блейхер приступил к работе с профсоюзными должностными лицами, сторонниками и членами в целом на серии общих собраний, чтобы заручиться поддержкой для возможной промышленной конфронтации. 2 марта было проведено голосование, которое поддержало использование «всех средств, доступных профсоюзу» для поддержки предстоящих сессий коллективных переговоров. Забастовок и локаутов удалось избежать только в последнюю минуту, благодаря вмешательству правительства региона Баден-Вюртемберг. Достигнутый компромисс предусматривал повышение заработной платы на 6% и увеличение на три дня ежегодных отпускных. Большинство современных наблюдателей видели в этом победу союза. В то же время условия соглашения, которые в народе называют «Штутгартской моделью», были скопированы и приняты по всей стране . [11]
Если бы в 1962 году стороны смогли, несмотря на трудности, согласовать рамки для регулирования переговоров о заработной плате, не прибегая к забастовкам, 1963 год не стал бы годом самых продолжительных и масштабных трудовых споров в послевоенной истории Западной Германии. В центре спора в области металлургии и электротехники снова оказался регион Северный Вюртемберг / Северный Баден, так что Вилли Блейхер снова оказался в центре событий. Работодатели, представленные их конфедерацией, Gesamtmetall , прибыли с требованием замораживания заработной платы, отсрочки запланированного сокращения рабочего времени, которое будет определено путем дальнейших переговоров на национальном уровне, введения более продолжительных периодов между раундами заработной платы, чем один. год, а также выполнение обязательных согласительных процедур в рамках процесса переговоров по заработной плате. [11]
Профсоюзная сторона рассматривала список требований работодателей как возмущение и как сознательную попытку сместить властные отношения между служащими и капиталистической стороной к постоянному ущербу для служащих. Позднее Отто Бреннер писал в ежемесячном журнале профсоюзов, что «работодатели металлургической промышленности сочли, что пришло время нанести решительное поражение немецкому профсоюзному движению. Под предлогом действий в общих интересах страны в целом, и защищая нацию от предполагаемого экономического ущерба, они хотели протолкнуть реализацию позиции «Хозяина этого дома». [11] [12]
К середине апреля 1963 года стало ясно, что профсоюз не достигнет приемлемого результата просто путем переговоров. Исполнительный директор профсоюза теперь одобрил забастовочное голосование в Северном Вюртемберге / Северном Бадене и другое в Северном Рейне-Вестфалии, где также была большая концентрация компаний тяжелого машиностроения с персоналом IG Metall . В обоих регионах почти 90% голосующих членов поддержали призыв к забастовке, а 29 апреля руководство регионального профсоюза в Штутгарте призвало к забастовке по всей стране. Приняли участие около 100 тысяч человек: штрейкбрехеров практически не было. Всего два дня спустя сторона работодателей отреагировала локаутом, от которого пострадали около 300 000 рабочих, и ясно продемонстрировала свою решимость разрушить IG Metall в финансовом отношении, чтобы предотвратить будущие забастовки. Блейхер публично говорил о «тотальной войне против металлистов этой страны» и о «худшем трудовом споре за сорок лет». Возникли воспоминания о забастовке рурских рабочих-металлистов 1928 года, когда работодатели по всей Германии действовали бескомпромиссно жестко , стремясь сломать не только профсоюзы, но и, как многие считали, поколебать демократические основы государства . [11]
Это было только после того, как стало очевидно , что рабочие на юго - западе и IG Metall не были готовы принять крайние требования представителей работодателей , что обе стороны наконец согласились, 7 мая, в посредничестве национального министра финансов , Ludwig Эрхард . Согласованный компромисс мог быть легко достигнут без самого острого трудового спора за короткую историю Западной Германии, если бы сторона работодателей действовала доброжелательно. Компромиссное соглашение предусматривало повышение заработной платы на 5% задним числом до апреля 1963 года с дальнейшим повышением на 2% в апреле 1964 года. Срок действия соглашения был продлен до 20 месяцев с обычных 12 месяцев, а сокращение рабочего времени будет продолжено в январе. 1964 г., как было согласовано ранее. Это было меньше, чем полная победа профсоюзов (IG Metall требовал повышения заработной платы на 8%), но, учитывая сильную решимость работодателей сломать профсоюзную сторону, результат, тем не менее, был разумным. В ходе голосования 9/10 мая 73% голосующих членов Баден-Вюртемберга поддержали достигнутый компромисс. (В земле Северный Рейн-Вестфалия , где не было локаутов, маржа была ниже, и только 55% поддержали компромиссное урегулирование.) [11]
Несмотря на в конечном итоге положительный результат, Блейхер вступил в трудовую борьбу 1963 года с некоторыми опасениями. Он признался своему близкому коллеге Ойгену Лодереру, впоследствии президенту IG Metall по всей стране, во время подготовки к голосованию: «... если что-то пойдет не так, наша репутация испортится после того, как мы включим наш регион в рейтинг. линия фронта ". За этим обсуждением последовало голосование, и эта стратегия была признана успешной, поскольку «его» забастовщики твердо держались с первого дня. Его неустанная подготовка, работа с региональным руководством, профсоюзными чиновниками и всеми этими рабочими советами окупились. Это стало очевидным для всей организации, в которой его репутация достигла новых высот. [11]
Блейхер также укрепил свои позиции в организации с помощью хитрой кадровой стратегии. По его инициативе в марте 1963 года председателем регионального DGB Баден-Вюртемберга был избран Ойген Лодерер . Он также ввел Франца Штейнкюлера , которому тогда было 26 лет, в команду руководителей Штутгарта. Вскоре Стейнкюлер стал его самым важным коллегой. Он также был одним из немногих людей, способных и желающих противостоять зачастую авторитарному (или того хуже) Блейхеру. [11]
В течение следующих нескольких лет процесс переговоров по заработной плате отступил в более спокойное русло. Рабочие смогли получить свою долю вознаграждения от западногерманского экономического чуда без забастовок. 40-часовая рабочая неделя, наконец, вступила в силу в металлургической промышленности 1 июля 1966 года без дальнейшей промышленной конфронтации. Затем, в 1966/67 году, впервые за более чем половину поколения профсоюз столкнулся с рецессией . Разворот был кратковременным и умеренным по стандартам 1970-х годов , но, тем не менее, безработица начала расти, а сектор металлургической промышленности, в котором работала IG Metall, особенно сильно пострадал от экономических препятствий. Работодатели, как всегда в подобных ситуациях, утверждали, что сокращение заработной платы необходимо для сохранения рабочих мест. Они также возобновили свои требования к общенациональным соглашениям о заработной плате во всем секторе. [11]
Правительство - в то время «большая коалиция» умеренных правых и умеренных левых - отреагировало на экономические вызовы политикой того, что было описано как «согласованные действия» ( «Konzertierten Aktion» ), чтобы попытаться одержать верх. отрицательный тренд безработицы. Другой любимой мантрой Карла Шиллера , министра экономики , была «Globalsteuerung» (примерно: «Глобальное руководство и контроль» ), в соответствии с которой правительство скорректировало макроэкономическую политику, чтобы сбалансировать экономический рост, полную занятость, стабильность цен и международный экономический баланс, чтобы навязать «социальная симметрия». Закон о стабильности от 8 июня 1967 года предусмотрены «среднесрочного финансового планирование» и целенаправленным правительства экономической активности в пути сильно опирался на идеи для запланированного economc продвигаемого профсоюзов. Члены руководства IG Metall во главе с Отто Бреннером внесли свой вклад в разработку закона. Тем не менее, даже в профсоюзе было много оговорок и критики программы. Кроме того, профсоюз обнаружил, что он стал соучастником создания сети ограничительных руководящих принципов, касающихся заработной платы и других обязательств, направленных на содействие «социальному партнерству» во имя социальной и политической гармонии. Они не могли легко освободиться от этих обязательств, не вызвав осуждения в суде общественного мнения. [11]
Блейхер скептически относился к интеграции своей организации в правительственный проект «согласованных действий». Руководство регионального профсоюза вокруг Блейхера потребовало «прекращения социальной деконструкции» и гарантий поддержки существующего уровня заработной платы. Они были готовы к забастовке в поддержку своих требований. После того, как переговоры о заработной плате в регионе Северный Вюртемберг / Северный Баден провалились, и, несмотря на неблагоприятный экономический фон, региональное руководство получило поддержку для забастовки 87,3% членов профсоюзов с правом голоса. В этот момент министр экономики Карл Шиллер неожиданно пригласил лидеров конфедерации работодателей, Gesamtmetall и IG Metall на встречу посредников, которая состоялась в Бонне 25 и 26 октября 1967 года. сбои на заводах. [11]
В конце концов, повышение заработной платы, согласованное в последние месяцы 1967 года, после нескольких месяцев переговоров, было заметно умеренным. Впервые за многие годы уровень заработной платы в "реальных деньгах" (с поправкой на инфляцию) в отраслях IG Metall пошел вспять. Немного утешает тот факт, что заработная плата в целом по экономике снизилась на 1,6% в 1967 году и на 1,0% в 1968 году. В то же время в регионе Северный Вюртемберг - Северный Баден большое количество сотрудников добились реклассификации своих должностей, что привело к компенсировал неутешительный уровень увеличения заголовка. Стороны также принципиально согласились гарантировать базовые уровни в районе Штутгарта. Снижение уровня бонусов могло быть дополнено соглашением производственного совета, что в общем контексте переговоров в том году представляло собой относительный успех. [11]
1 июля 1968 года IG Metall, проводя переговоры на национальном уровне, согласовал новое соглашение о заработной плате в этом секторе, которое привело к относительно небольшому увеличению на 3%. Несмотря на то, что в то же время было заключено «соглашение о рационализирующей защите», соглашение, рассчитанное на восемнадцатимесячный срок, вызвало резкую критику внутри профсоюзов. Критика была особенно сильной в черной металлургии. После двухлетнего перерыва опыт арбитражного процесса дал здесь пятипроцентный прирост за двенадцать месяцев и еще два процента за следующие шесть месяцев. Это означало, что, несмотря на подъем экономической активности с начала 1968 года и рост корпоративных прибылей, повышение заработной платы все еще даже не соответствовало уровню инфляции. [11]
В следующем году национальное руководство IG Metall снова приняло политику ограничения заработной платы. Так называемое «Франкфуртское соглашение» от 16 августа 1969 года предусматривало повышение заработной платы на 8% для работников металлургического сектора и улучшение права на ежегодный отпуск. Защита профсоюзов и представителей молодежи также была согласована по всей стране. Отто Бреннер увидел в этом крупный прорыв профсоюза, но многие увидели в этом скудную компенсацию за разочаровывающее повышение заработной платы, которое снова должно было применяться на восемнадцатимесячный срок, а не на традиционный двенадцатимесячный срок. Вилли Блейхер, поддержанный большинством комиссии по заработной плате в Баден-Вюртемберге , отверг национальное компромиссное соглашение как полностью неадекватное, но ему не удалось убедить руководство национального профсоюза согласиться с его точкой зрения. В черной металлургии сделка вступила в силу в начале 1968 года и не могла быть пересмотрена до сентября 1969 года [11].
Робкие позиции, которые профсоюзы занимали в переговорах о заработной плате к концу 1960-х годов, привели к потере доверия среди членов, включая потерю доверия к IG Metall . С 1966 года произошла серия отдельных "забастовок диких кошек", но только в сентябре 1969 года недовольство рабочих, особенно в черной металлургии, а также в других отраслях металлургической, текстильной и общественной сектор, привел к череде самопроизвольных остановок. Почти в каждом случае забастовщики смогли добиться повышения заработной платы, несмотря на существование существующих отраслевых соглашений о заработной плате. В течение следующего года всплеск спонтанных забастовок оказал дополнительное давление на профсоюзы в связи с их собственными переговорами о заработной плате. Им нужно было восстановить доверие со стороны сотрудников к своей эффективности и способности продвигать интересы своих членов. [11]
В 1970 году между профсоюзами были достигнуты широкие договоренности как по целевым показателям повышения заработной платы, так и по необходимости вернуться к традиционным двенадцатимесячным интервалам между пересмотрами. Однако, похоже, этого было недостаточно ни для многих рабочих на юго-западе Германии, ни для команды руководителей IG Metall в Штутгарте, возглавляемой Вилли Блейхером. Несколько волн спонтанных остановок рабочих мест во время переговоров в Штутгарте усилили давление на работодателей. В итоге было согласовано базовое повышение на 15% для региона Северный Вюртемберг - Северный Баден. Оказалось, что в очередной раз Блейхер понял, как применить успешное постепенное усиление давления на работодателя, и таким образом добился изменения взглядов. Он добился этого, не в последнюю очередь, благодаря интенсивной информационной кампании, в которой основное внимание уделялось рабочей силе и должностным лицам местных профсоюзов в отношении процесса принятия решений. Как всегда, он видел постоянное предоставление информации на уровне завода как ключ к обеспечению готовности рабочей силы к участию в производственных конфликтах. [11]
В конце 1971 года у Блейхера появилась последняя возможность поставить хореографию и возглавить производственный конфликт против работодателей - на этот раз в национальном масштабе. В том году работодатели были полны решимости ни перед чем не остановиться в сопротивлении требованиям профсоюзов. Их конфедерация, Gesamtmetall , координировала их переговоры в различных регионах переговоров и добивалась успеха, чтобы их местные ассоциации заняли жесткую позицию в отношении профсоюзов. Предлагаемая надбавка не должна превышать, самое большее, 5%. Ни при каких обстоятельствах нельзя делать какие-либо более высокие предложения. Вопреки этой позиции, в августе 1971 года комиссия по заработной плате IG Metall представила руководящие принципы для единой национальной тарифной зоны, предусматривающие повышение от 10,5 до 11,0%. [11]
В конце лета и осенью 1971 года различные попытки компромисса в разных регионах потерпели неудачу из-за непримиримости как работодателей, так и профсоюзов. В Северном Вюртемберге / Северном Бадене бывший министр экономики Герман Вайт 2 ноября 1971 г. представил компромиссное предложение, предусматривающее повышение заработной платы на 7,5% на семимесячный срок (после чего стороны неявно могли бы договариваюсь дальше увеличивается). IG Metall пошел на компромисс: работодатели его отвергли. Сразу же «Ассоциация промышленников металла Вюртемберг-Бадена» («Verband WürttembergischBadischer Metallindustrieller» / VMI) сделала следующий шаг, подробные планы которого, вероятно, были в наличии с сентября 1971 года, и перешла к осуществлению широкомасштабного локаута, который позволил бы эффект нанесения серьезного финансового ущерба профсоюзу. [11]
12 ноября 89,6% членов профсоюза поддержали забастовку. 22 ноября около 55 000 рабочих на предприятиях Daimler-Benz , Audi NSU и Gau Brakes в Гейдельберге прекратили работу. На следующий день их примеру последовали еще 60 000 рабочих еще в 76 компаниях. IG Metall в очередной раз стремился применить стратегию «целенаправленных ударов», в то время как Блейхер, согласно отчету в Der Spiegel , добивался полного бездействия в затронутых секторах. С самого начала он принял в целом бескомпромиссную линию в Фессалоникийцам переговоров по заработной плате, и показал скупой подход к «господ» , представляющих работодателей, порой даже вмешиваться в интервью критиковать линию, принимаемых Национальным союзом исполнительной власти вокруг Отто Бреннер , к нескрываемому раздражению профсоюзных лидеров в национальной штаб-квартире профсоюза во Франкфурте . Между тем, обнаружив внутренний раскол, влиятельная национальная газета Die Zeit написала наполовину трепет, а наполовину - презрение к «последней битве Вилли Блейхера». [11]
26 ноября работодатели отреагировали локаутом более 300 000 рабочих в регионе Северный Вюртемберг / Северный Баден. Некоторым фирмам не удалось ввести локаут, и их сразу исключили из конфедерации работодателей. В то же время дальнейшая попытка посредничества провалилась, несмотря на вмешательство Вилли Брандта, который в то время был канцлером Западной Германии . Брандт даже пригласил главных героев, включая Блейхера, на встречу с ним в Бонне . [11]
Сложности для IG Metall усугубились тем, что впервые большое количество предприятий за пределами фактической зоны спора были полностью или частично закрыты им. Работодатели заявили, что столкнулись с нехваткой материалов и проблемами с поставками, но профсоюз заявил, что высказывать такие опасения преждевременно. Между тем, Йозеф Стингл , президент Национального агентства по труду ( «Bundesagentur für Arbeit» ) отказался разрешить работодателям производить «краткосрочные выплаты» пострадавшим рабочим. Несмотря на все перекрестные течения, региональная команда Штутгарта вокруг Блейхера смогла сохранить решимость нападающих. 8 декабря в Штутгарте прошла впечатляющая демонстрация с участием около 45 000 человек . Реагируя на угрозу локаутов, Блейхер раскритиковал безответственность заводчиков и в очередной раз разжег резолюцию «своих рабочих». [11]
Через два дня соглашение было наконец достигнуто. Под руководством Блейхера и Шлейера переговорные группы встретились в отеле Graf Zeppelin в Штутгарте и приняли участие в 30-часовом марафоне, на этот раз без участия посредников. Было достигнуто соглашение о повышении заработной платы на 7,5%, которое должно быть осуществлено в январе 1972 года и продолжаться в течение двенадцати месяцев, с дополнением фиксированной выплатой в размере 160 немецких марок за октябрь и ноябрь и выплатой с привязкой к заработной плате, эквивалентной 40% от тринадцатой ежемесячная заработная плата. В результате голосования сделку поддержали 71,2% членов. Блейхер, к настоящему моменту завершивший свою карьеру, мог с некоторым удовлетворением оглянуться на переговоры 1971 года. Хотя достигнутый рост не намного превышал рост стоимости жизни, ему, как и в 1963 году, удалось насильственно отпугнуть решительную попытку работодателей навсегда ослабить позиции профсоюза. [11]
Через два года после этого, 1 ноября 1973 года, регион Северный Вюртемберг / Северный Баден снова оказался в центре спора о заработной плате, который привел к относительно всеобъемлющему «Рамочному соглашению о заработной плате II» ( «Lohnrahmentarifvertrag II» ). Он ввел ряд важных улучшений для рабочей силы в области защиты занятости и защиты пожилых работников. Был также пресловутый «пятиминутный перерыв» для сдельных рабочих (так называемый перерыв Штейнкюлера ), и ряд полномочий, ранее включенных в раунды коллективных переговоров, теперь был передан производственным советам на заводах. Новый frameowkr стал результатом двухлетних интенсивных переговоров. Даже если Блейхер с самого начала предоставил Францу Стейнкюлеру (позже его преемнику) вести переговоры по сложным вопросам «Рамочного соглашения о заработной плате II», эти двое работали в тесном сотрудничестве в течение многих лет, и в конечном итоге это было сделано Блейхером , поскольку глава регионального союза, чтобы направить процесс. Многие из включенных в него улучшений были прочно укоренены в стратегии заработной платы эпохи Блейхера. [11]
Однако, когда новые договоренности вступят в силу, Вилли Блейхер больше не будет руководить. Он достиг установленного законом пенсионного возраста в октябре 1972 года и вышел на пенсию.
Личное
Через два года после того, как его перевели в Бухенвальд, Блейхер получил письмо от Хелен Бек, его близкого друга в течение последних одиннадцати лет, в котором она разорвала их отношения. Это был шок.
В 1946 году Вилли Блейхер женился на Аннелизе Мец, с которой познакомился во время послевоенной работы в производственном комитете Унтертюркхайма. В следующем году у них родился сын Герхард. Их дочь Ингеборг родилась в 1952 году [13].
23 июня 1981 года Вилли Блейхер скончался после непродолжительной болезни. Он был похоронен 29 июня на кладбище Штайнхальден, недалеко от Каннштатта, где он родился. Это событие было отмечено большинством рабочих металлургической отрасли по всей стране, которые остановили работу на минуту в 11 часов. [13]
Рекомендации
- ^ Hermann G. Abmayr (14 апреля 2016). "Вилли Блейхер ... Widerstandskämpfer und Gewerkschafter" . Südwestrundfunk, Штутгарт . Проверено 31 мая 2017 года .
- ^ Б с д е е г ч я J K "Вилли Блейхер - sein Wirken als Widerstandskämpfer" . Герман Г. Абмайр: "Wir brauchen kein Denkmal" ... Authentische Zeitungsausschnitte, erhalten vom Presse-und Informationsamt der Bundesregierung Verschiedene Dokumente von der Landeszentrale für politische Bildung . Клаус Энслин, Штутгарт (www.wirtemberg.de) . Проверено 31 мая 2017 года .
- ^ "Gegen alle Teufel dieser Welt ... Gedenken zum 100. Geburtstag Willi Bleichers" . Artikel ind den "Stuttgarter Nachrichten" . IG Metall Bezirksleitung Baden-Württemberg, Штутгарт. 27 октября 2007 . Проверено 31 мая 2017 года .
- ^ «Спасательная история ... Блейхер, Вилли» . Праведники народов мира . Всемирный центр памяти жертв Холокоста . Проверено 31 мая 2017 года .
- ^ а б в г д Райнер Фаттманн. " " Und wenn die Welt voll Teufel wär '... "... Вилли Блейхер - ein Portrait ... Familie und Jugend" (PDF) . G Metall Baden-Württemberg (mit freundlicher Genehmigung der Hans-Böckler-Stiftung). С. 13–16 . Проверено 31 мая 2017 года .
- ^ а б в г Герман Г. Абмайр (1992). Wir brauchen kein Denkmal: Вилли Блейхер: Der Arbeiterführer und seine Erben Gebundene Ausgabe ( «Нам не нужен мемориальный камень - Вилли Блейхер: лидер рабочих и его наследники» ) . Silberburg-Verlag GmbH, Штутгарт. С. 36, 53, 78, 82, 131 и &. ISBN 978-3-874-07123-9.
- ^ а б в Райнер Фаттманн. " " Und wenn die Welt voll Teufel wär '... "... Вилли Блейхер - ein Portrait ... Widerstand und Verfolgung" (PDF) . G Metall Baden-Württemberg (mit freundlicher Genehmigung der Hans-Böckler-Stiftung). С. 17–18 . Дата обращения 1 июня 2017 .
- ^ Герман Г. Абмайр (1 апреля 2015 г.). "Der Held von der Kleiderkammer" . Stuttgarter Zeitung Verlagsgesellschaft mbH . Дата обращения 1 июня 2017 .
- ^ Герман Г. Абмайр (1 апреля 2015 г.). "Triumpf der einfachen Menschlichkeit" . Stuttgarter Zeitung Verlagsgesellschaft mbH . Дата обращения 1 июня 2017 .
- ^ Б с д е е г ч я J к л м п о р д р Райнер Фаттманн. " " Und wenn die Welt voll Teufel wär '... "... Вилли Блейхер - ein Portrait ... Neubeginn und Wiederaufbau" (PDF) . G Metall Baden-Württemberg (mit freundlicher Genehmigung der Hans-Böckler-Stiftung). С. 19–27 . Дата обращения 1 июня 2017 .
- ^ Б с д е е г ч я J к л м п о р а Q R сек т у V ш х у г Райнер Фаттманн. " " Und wenn die Welt voll Teufel wär '... "... Вилли Блейхер - ein Portrait ... Bezirksleiter der IG Metall Baden-Württemberg:" Arbeiterführer "und Tarifpolitiker" (PDF) . G Metall Baden-Württemberg (mit freundlicher Genehmigung der Hans-Böckler-Stiftung). С. 28–38 . Дата обращения 3 июня 2017 .
- ^ Работодатели металлургической промышленности думали, что пришло время нанести решающее поражение немецкому профсоюзному движению. Под предлогом действий в общих интересах страны в целом и защиты нации от предполагаемого экономического ущерба они хотели протолкнуть свою точку зрения «Хозяина этого дома»
«Die Metallindustriellen hielten die Stunde für gekommen, um der deutschen Gewerkschaftsbewegung eine entscheidende Niederlage beizubringen. Unter dem fadenscheinigen Vorwand, im wohlverstandenen Allgemeininteresse zu handeln und die Bundesrepublik vor angeblichem wirtschaftlichem Schaden zu bewahren, wollten sie ihren Herr-im-Hause-Standpunkt durchsetzen ". - ^ а б Райнер Фаттманн. " " Und wenn die Welt voll Teufel wär '... "... Вилли Блейхер - ein Portrait ... Ein Polterer mit weichem Kern" (PDF) . G Metall Baden-Württemberg (mit freundlicher Genehmigung der Hans-Böckler-Stiftung). С. 42–44 . Проверено 4 июня 2017 года .