Ококи (варианты: акозы, акочане, окохи, окоцкие люди, окочане, окочаны, окоченя, окуки, окучане)[~ 1] — старорусский экзоэтноним XVI—XVII веков, использовался в документах Русского царства и, вероятно, среди русскоязычного населения Северного Кавказа по отношению к одному из чеченских обществ[1][2][3][4][5][6][7][8][9][10], территория проживания которого в русских источниках известна как Окоцкая земля. Название упоминалось наряду с другими народностями Северо-Восточного Кавказа, объединёнными общим эпитетом Горские люди. Также ококами в русских текстах именовали и выходцев из Окоцкой земли проживавших в Терском городе (в так называемой Окоцкой слободе).
Начиная с 80-х годов XVI века в дошедших до наших дней донесениях (старорусск. отписках) терских воевод и делах о посольских сношениях русского правительства (старорусск. статейных списках) с Кавказом, начинают часто упоминаться те или иные Горские люди. Иногда в документах встречаются целые списки их. Варианты названий довольно устойчивы, и позволяют современным исследователям определить круг Горских людей находившихся в сфере влияния и контактов русской администрации Терского города, а также, с различной степенью вероятности, сопоставить эти русские экзоэтнонимы с реальными нахскими народностями[11].
В старорусских источниках имелась различная форма написания этнонима Ококи (в старорусск. орфографии этнонимы обычно указывались с большой буквы), могли встречаться варианты Окохи, Окоцкие люди, Окочане, Окочаны, Окоченя, Окуки, Окучане, реже — Акозы, Акочане[12]. В русской лексике того периода наименование народа могло служить и для обозначения его государственного образования или территории проживания — таким образом синонимом наименования Ококи иногда могла быть и собственно Окоцкая земля. Например, статейный список московских послов в Грузию (1587) Родиона Биркина и Петра Пивова сообщает, что послы шли «мимо Горскіе землицы — Ококи, Кумуки, Минкизы, Индили, Шибуты; …»[~ 2][13]; в прошении (старорусск. челобитной) окоцких служилых людей (то есть жителей Окоцкой слободы Терского города) при перечислении их государевых служб, называется обязанность сопровождать русских послов в Грузию (1614), а также «и в Кабарду, и в Мерези, и в Шибуты, и в Окохи — для твоих государевых подлинных вестей проведывать…»[14].
После завершения периода Смуты и воцарения Михаила Романова политические связи Москвы с народами Северного Кавказа вновь активизируются. Ряд кабардинских и дагестанских владельцев получают царские грамоты о покровительстве Москвы.
Кроме поздравительной грамоты, послы привезли с собой челобитную письменное прошение на имя царя. Один из посланников, Ахмат Иналов, уведомляет в Москве: «И меня, холопа твоего, Ахметка выбрали мои товарыщи проведать про твое царское величество и про многолетное здравие». Он и является главой этого небольшого чеченского посольства в Москву.