Родио́н Осля́бя (в монашестве Андре́й[1], или Родион[2][3]; светское имя — Рома́н[2][4]; ? — 1380, либо после 1398) — монах-воин, земляк Александра Пересвета, инок Троице-Сергиева монастыря. Причислен к лику святых в Русской православной церкви.
Традиционно считается, что в монашестве Ослябя принял имя Андрей. Другое имя в крещении, часто приписываемое Ослябе, — Родион. По мнению Русской православной церкви, это возникло вследствие различных недоразумений[5].
До пострижения в монахи — любутский боярин и профессиональный военный[6]. Согласно автору Сказания о Мамаевом побоище, жившему в XV веке, находился по благословению святого Сергия Радонежского вместе с иноком Александром Пересветом в войске великого князя Дмитрия Донского в походе против татар и принимал участие в Куликовской битве[7].
Перед походом Сергий Радонежский в 1380 году возложил на Пересвета и Осляби схиму, то есть посвятил их в высшую степень монашеского отречения от мира. Одежда схимника является символическим духовным доспехом[8]. По наиболее распространённой версии, Родион Ослябя, как и Александр Пересвет, погиб в Куликовской битве, однако о гибели Осляби нет упоминания в Сказании о Мамаевом побоище. Некоторые источники позволяют предположить, что не позднее 1389 года Ослябя ездил в Царьград в составе посольства московского Дмитрия Донского для оказания помощи Византии, пережившей опустошительные набеги турок[6][9]. Кроме того, в летописных списках убиенных на Куликовом поле и в синодиках обыкновенно приводится имя лишь одного Александра Пересвета. Все это косвенно свидетельствует о том, что Ослябя остался жив после Куликовской битвы и служил у митрополитов Московских. Впрочем, другое объяснение упоминаний Осляби в документах после 1380 года может заключаться в том, что его род, вероятно, традиционно нёс службу у митрополитов Московских, в связи с чем в документах на протяжении нескольких десятилетий встречаются имена различных представителей рода — Андрей (Адриан?), Родион, Иакинф (Иаков?)[6].
Похоронен был Ослябя вместе с Пересветом в Подмосковье рядом с деревянным храмом Рождества Пресвятой Богородицы в Старом Симонове в «каменной палатке»[6]. В конце XVIII века её разобрали, надгробия сняли, чтобы установить новые[8]. В 1849—1855 годах трапезная и колокольня были перестроены, усыпальница оказалась внутри трапезной. Тогда же был достроен в ней Сергиев придел, в котором в 1870 году было установлено чугунное надгробие с сенью, просуществовавшее до 1928-1932 годов. Сейчас в трапезной на предполагаемом месте захоронения установлено деревянное надгробие, копирующее по форме старое чугунное.