Сме́ртный грех в христианстве — тяжёлый грех, влекущий за собою потерю спасения души в случае отсутствия покаяния. Этот термин широко используется в католической теологии, где развито вероучение, различающее тяжёлые и обыденные грехи[1][2]. Похожим образом термин используется также в некоторых некатолических церквях, включая православие[3][4][5][6]. Но там отсутствует такое определение смертного греха, которое содержится в конкретной католической доктрине. В православии принята система из восьми смертных грехов[источник не указан 268 дней], в католичестве — из семи.
Официальное учение католической церкви в отношении смертного греха (и его отличий от грехов обыденных) закреплено догматически, то есть является обязательным элементом веры для католиков. Оно провозглашается Тридентским собором[7]. В современную эпоху оно повторяется в Апостольском обращении папы Иоанна Павла II «Примирение и покаяние» (лат. Reconciliatio et Paenitentia), где определение смертного греха вслед за определением Тридентского собора формулируется следующим образом: «смертный грех — это тот, который касается серьёзной материи [существенных вопросов[7]] и который, помимо этого, был совершен с полным сознанием и с полным согласием»[8].
Такое определение смертного греха содержится в современном Катехизисе Католической церкви с объяснением, что «серьёзность материи» определена десятью заповедями согласно ответу Иисуса Христа богатому юноше в Евангелии (Мк. 10:17—19), где на вопрос, что делать для того, чтобы иметь жизнь вечную, Иисус ответил перечислением основных заповедей Моисея: «не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лжесвидетельствуй, не обижай, почитай отца твоего и мать»[9].
Проблема смертного греха затрагивается также в энциклике Иоанна Павла II «Сияние Истины» (лат. Veritatis splendor), посвящённой вопросам морального учения Римско-Католической церкви[7]. Тридентский собор запретил католикам принимать причастие в таинстве Евхаристии, если они осознают, что совершили смертный грех, не получив прежде отпущение греха в таинстве покаяния[10]. Это требование сохраняется в современной практике католической церкви[11].