Алексей Глебович Смирнов фон Раух (1937—2009) — советский и российский художник, иконописец, теоретик искусства, поэт и публицист поколения нонконформистов-шестидесятников, основоположник магического символизма[1].
А. Г. Смирнов родился 23 июля 1937 года в Москве. Отец — профессор графики Глеб Борисович Смирнов. Два старших поколения семьи по линии отца принадлежали к непоминающей ветви катакомбной церкви. Мать — художница Любовь Фёдоровна Смирнова, сестра генерала Ф. Ф. Абрамова (младшего). Дед — Борис Васильевич Смирнов, художник-передвижник.
В 1950—1956 годы учился в средней Художественной Школе при Академии Художеств. С 1957 по 1962 год изучал графику в Московском Художественном Институте им. Сурикова в мастерской профессора Евгения Кибрика. В начале 60-х годов художник Владимир Ковенацкий знакомит Смирнова с Юрием Мамлеевым, после чего тот присоединяется к Южинскому кружку, став одной из центральных фигур того времени. Позже покидает южинцев, прервав с ними связь по неизвестным причинам. Поддерживал тесные отношения с заведующим кафедрой, художником и педагогом, Александром Соловьёвым, написал о нём воспоминания под названием «Заговор недорезанных». Своей настоящей школой А. Г. Смирнов считал русскую иконопись.
В середине 1970-х годов А. Г. Смирнов оставил изобразительное искусство и сосредоточился на литературной деятельности: создал несколько драм, роман, циклы стихов и др. В СССР А. Г. Смирнова не печатали.
«Магический символизм или, точнее, мистицизм магических символов — это единственная сознательная духовная реальность. Все современные тенденции европейского искусства от футуризма до кубизма, от фовизма, натурализма, сюрреализма до конкретного и объективного искусства быстро сменились или даже истощились в последние десятилетия. Только лишь магический символизм может удовлетворить русскую душу. Мы прямые наследники Греции, Византийского и крымско-скифского искусства. Наши мифы ещё реальны и не покрылись коркой современной цивилизации. В нашем видении мира мы все — скифы. Как все скифы иногда украшали колчан или щит магическими знаками, так же мы „татуируем“ себя знаками нашей магии. Речь идет о психофизическом действии, которое не имеет связи с чистой гибкой мыслью. … Посредством магического символизма мы ищем не „нового“, а возвращаемся в нерациональную славянскую магию знака…
Эпигоны западных тенденций (Эрнст Неизвестный и его группа) представляют собой жалкие круги, расширяющиеся на русской равнине после падения инородного тела. Но и их чужие формы пронизаны крымско-скифскими и византийскими символами.