Пасхасий из Думия
Пасхасий из Думиума (ок. 6 век) был монахом Думиума в свевском королевстве Галлеция , который перевел изречения отцов-пустынников с греческого на латынь . [1]
Пасхасий известен только из его собственного предисловия. [2] Вопреки тому, что говорят многие современные ученые, нет никаких доказательств того, что он был дьяконом. [3] Он выучил греческий язык у Мартина, будущего епископа Браги , который прибыл в Думиум около 550 г. Мартин заказал перевод. В своем предисловии к посвящению Пасхасий обращается к Мартину как к «священнику и аббату», указывая на то, что перевод был сделан во время аббатства Мартина, до того, как он стал епископом в 556 году . , вполне вероятно, что работа была завершена только к 555 году. Он назвал ее Interrogationes et responsiones Graecorum patrum («Вопросы и ответы греческих отцов»).[3] Вероятно, он служил монашеским правилом в Думиуме и привнес в регион восточные идеи аскетизма . [1]
Латынь Пасхасия проста, и он сохраняет много греческих идиом. Его оригинальная работа была в двух длинных книгах, но целиком не сохранилась. Есть две сохранившиеся версии, длинная и короткая. В рукописях чаще встречается длинная, но опубликована и переведена на английский язык только короткая. В целом, во всех версиях сохранилась только пятая часть оригинальной работы. Название известно из длинной версии, и работа также цитируется по названию в « De viris illustribus, sive de scriptoribus ecclesiasticis » Сигеберта из Жамблу в 11 веке. Генри д'Арчи включил некоторые материалы Пашасия в свою англо-нормандскую стихотворную адаптацию « Высказываний » в 13 веке.[3]
Когда ты просил меня, святейший отче, перевести на латинский язык Жития греческих отцов, которые тщательно и красноречиво составлены, как и многие другие произведения греков, я отказался бы от этой непривычной задачи, если бы мне позволили. Я никогда еще не придумывал ничего, что можно было бы написать или прочитать, что было запрещено моим недостатком способностей и самоуверенности. Чтобы я не украл выражения у очень мудрого Сократа, я не смею сказать, что я знаю, что я ничего не знаю. Поскольку я должен удовлетворить вашу просьбу, я не буду упоминать о своих способностях, а скорее проявлю даже в назначенной работе доверие, которым я вам обязан. Но так как есть много книг этих красноречивых мужей, написанных на латинском языке, с чтением которых я был, по общему признанию, знаком по вашему указанию, то, если вам случится найти здесь что-нибудь вставленное из этих источников или что-либо не красноречиво выраженное, пожалуйста, не считай это моей ошибкой, потому что я перевел эти писания точно так, как они были в рукописи, которую мне дали, хотя я признаю, что не в состоянии сделать даже это правильно. Итак, мне остается закончить вашими молитвами то, что я начал по вашей просьбе. Если вы решите опубликовать ее, вы должны согласиться улучшить ее своими словами, ибо я не буду удовлетворен тем, что вам что-то из нее понравилось, пока я не узнаю, что вам что-то не понравилось.[5]
Однажды аббат Маркус спросил аббата Арсения, почему он бежал от людей. Он ответил: «Бог знает, что я люблю людей, но я не могу быть и с Богом, и с людьми. У множества горних и добродетелей одна воля, а у людей много и различных воль; по этой причине я не могу оставить Бога и быть с мужчинами». [6]
