Па́мятник блока́дной ко́люшке — скульптурная композиция в Кронштадте в честь рыбки колюшки, в годы Ленинградской блокады спасшей от голодной смерти тысячи жителей города. Памятник рыбке установлен на острове Котлин, напротив павильона мареографа Кронштадтского футштока[1][2][3][4].
Декабрь. Сорок первый
Вторая декада.
Над каждым дыханьем —
Дыханье блокады.
<…>
В цеху оживленье.
Беру шум на мушку.
Как свет обновленья,
Сыр-бор о колюшке.
В руках чьих-то рыбка,
Со спичку, в колючках,
На лицах улыбки
С мечтой о колюшке.
<…>
Как к бою гранату,
Как хлебную птюшку,
Ценили в блокаду
Мы рыбку-колюшку.
С тех пор мне всё ближе
Не всё в мире пушки.
Я памятник вижу
Блокадной колюшке...
В годы блокады Ленинграда, когда съестные припасы в осаждённом городе закончились и в Финском заливе и каналах была выловлена и съедена практически вся рыба, уцелел один неприхотливый, не имеющий промыслового значения вид, в мирное время не употребляющийся в пищу и считающийся у рыболовов «сорным» — колюшка[6]. Проскальзывающую сквозь сети мелкую колючую рыбку, с костными пластинками вместо чешуи и шипами у спинного плавника и на брюхе[7], блокадные жители вылавливали сачками, сумками, рубашками, майками. По весне для её отлова организовывались бригады. По воспоминаниям блокадников, «за 3—4—5 часов … налавливали по противогазной сумке колюшки, а это 4—6 килограммов. Это было тогда, когда лёд сходил»[8].
Во 2-м Ленинградском медицинском институте был разработан препарат «Жир колюшки», применявшийся в госпиталях для лечения ожогов и ран[9].
Из колюшки готовили уху с добавлением рыбной муки, котлеты. Комья льда с вкраплениями рыбной мелочи растапливались, из рыбок извлекались жёлчные пузыри, пропущенный через мясорубку фарш обжаривался на ярко-оранжевом рыбьем жире, тоже полученном из колюшки. Многие блокадники обязаны колюшке жизнью[5][6][8][10][11].
Ловили рыбу под первым Елагиным мостом. Спустились под мост и там, лёжа на деревянных стропилах, стали работать корзинами. <…> …Колюшка! Та самая, мелкая-премелкая, с полмизинца длиной рыбёшка, которая бегает юркими стайками на взморье, в самых мелких местах… Сколько раз мальчиком пытался я поймать хоть одну рукой — никогда не удавалось. А тут мы погружали в воду свои корзины, ставили их против течения под тупым углом и через минуту выдёргивали. В корзине прыгало 10—15 колюшек.