Дирк Баутс[3] (нидерл. Dirk Bouts, Dieric Bouts, МФА: [bʌu̯ts]; около 1415, Харлем — 6 мая 1475, Лёвен) — нидерландский живописец эпохи Северного Возрождения[4]. Вместе с Петрусом Кристусом и Хуго ван дер Гусом он принадлежит к поколению художников, опиравшихся на творчество Яна ван Эйка и Рогира ван дер Вейдена.
Форма имени «Dieric» происходит от собственной подписи художника на алтаре «Таинство Святого Причастия», или «Алтаре Святых тайн» (Sacramentsaltaar), которая начинается с «Ic Dieric Bouts…». Поэтому эта форма часто считается его настоящим или правильным именем, хотя в других документах того времени использовались и другие варианты написания, такие как Дайрик, Дирк и Дирике[5].
О жизни художника известно мало. Карел ван Мандер в «Книге о художниках» (1604) упоминает о том, что Баутс родился в Харлеме, жил и работал в Лёвене. На Баутса оказали влияние Ян ван Эйк и Рогир ван дер Вейден. Влияние Рогира ван дер Вейдена в творчестве Дирка Баутса прослеживается особенно отчётливо, из чего некоторые исследователи предполагают, что Дирк около 1440 года был его учеником. Дирк работал в Лёвене с 1457 года. Как свидетельствуют документы того времени, Баутс был состоятельным жителем Лёвена и получил звание городского художника в 1468 году. Скончался в Лёвене в 1475 году.
В 1448 году он женился на дочери богатого патриция Катарине ван дер Брюгген из Лёвена. От этого брака у Баутса было четверо детей. Две его дочери ушли в монастырь. Сыновья художника, Дирк Младший (?—1491) и Альберт стали живописцами и руководили мастерской отца. Самобытные произведения Альберта влияли на надерландскую живопись вплоть до середины XVI века. Баутсу принадлежал большой каменный дом с садом и виноградником на улице Миндерброедерсстраат в Лёвене. Он был похоронен неподалеку в Миндерброедерскерк. По крайней мере, до начала семнадцатого века в этой церкви висели портреты Баутса и его сына Альберта[6].
Для индивидуального стиля художника характерны тщательная проработка деталей и умелое использование эффектов светотени[7]. В его работах присутствует скрытый драматизм, хотя внешне интерпретация Баутсом даже самых трагических сюжетов представляется бесстрастной[7].