Из Википедии, бесплатной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску

Республика Letters ( Республика Literaria ) является междугородним интеллектуальным сообществом в конце 17 - го и 18 - го века в Европе и Америке. Это способствовало общению между интеллектуалами эпохи Просвещения , или философами, как их называли во Франции. Республика писателей возникла в 17 веке как самопровозглашенное сообщество ученых и литературных деятелей, которые выходили за пределы национальных границ, но уважали различия в языке и культуре. [1] Эти сообщества, выходящие за пределы национальных границ, сформировали основу метафизической республики. Из-за социальных ограничений в отношении женщин «Республика писателей» состояла в основном из мужчин. Таким образом, многие ученые используют слова «Республика писем» и « литераторы » как синонимы. [ необходима цитата ]

Распространение рукописных писем было необходимо для выполнения этой функции, поскольку позволяло интеллектуалам переписываться друг с другом на большом расстоянии. Все граждане Республики писателей 17-го века переписывались письмами, обменивались опубликованными бумагами и брошюрами и считали своим долгом привозить других в Республику путем расширения переписки. [2]

Первое известное упоминание этого термина в латинской форме ( Respublica literaria ) встречается в письме Франческо Барбаро к Поджио Браччолини от 6 июля 1417 г .; [3] он все чаще использовался в XVI и XVII веках, так что к концу этого века он фигурировал в названиях нескольких важных журналов. [4] В настоящее время все согласны с тем, что Пьер Байль впервые перевел этот термин в своем журнале « Nouvelles de la République des Lettres» в 1684 году. Но есть некоторые историки, которые не согласны, а некоторые зашли так далеко, что говорят, что его происхождение восходит к Платону Республика . [5] Отчасти сложность определения его происхождения состоит в том, что, в отличие от академии или литературного общества, он существовал только в умах своих членов. [4]

Историки в настоящее время обсуждают важность Республики писем в влиянии Просвещения . [6] Сегодня большинство англо-американских историков, независимо от их точки входа в дебаты, придерживаются общей позиции: Республика писем и Просвещение были разными. [7]

Академии [ править ]

Основная статья: Академия
Здание Institut de France

В середине 17 века сообщество любопытных сделало свои первые пробные шаги к институционализации с учреждением постоянных литературных и научных академий в Париже и Лондоне под королевским покровительством. Основание Королевского общества в 1662 году с его открытыми дверями сыграло особенно важную роль в узаконивании Литературной республики в Англии и обеспечении европейского центра притяжения для движения. Королевское общество в первую очередь продвигало науку, которой занимались джентльмены, действующие независимо. Королевское общество создало свои уставы и установило систему управления. Самым известным лидером был Исаак Ньютон , президент с 1703 года до своей смерти в 1727 году. Среди других известных участников - ведущий дневник Джон Эвелин., писатель Томас Спрат и ученый Роберт Гук , первый куратор экспериментов Общества. Он играл международную роль в оценке научных открытий и издавал журнал «Philosophical Transactions» под редакцией Генри Ольденбурга . [8] [9]

В семнадцатом веке открылись новые академии во Франции [10], Германии [11] и других странах. К 1700 году они были обнаружены в большинстве крупных культурных центров. Они помогли местным членам связаться с единомышленниками-интеллектуалами из других уголков Республики Письма и, таким образом, стать космополитами. [12] В Париже специализация поднялась на новый уровень, где, помимо существующей Французской академии наук и Академии наук, основанной в 1635 и 1666 годах, в 18 веке было еще три королевских фонда: Академия надписей и изящной литературы ( 1701 г.), Академия хирургии (1730 г.) и Сосьете медицины (1776 г.). [9]

Ко второй половине 18 века университеты отказались от аристотелевской натурфилософии и галенистской медицины в пользу механистических и виталистических идей современных людей, поэтому они сделали больший упор на обучение через видение. Повсюду в преподавании естественных наук и медицины монотонная диета из продиктованных лекций дополнялась, а иногда и полностью заменялась практическими курсами экспериментальной физики, астрономии, химии, анатомии, ботаники, materia medica , даже геологии и естествознания . [13] Новый акцент на практическом обучении означал, что университет теперь предлагает гораздо более гостеприимную обстановку для Republic of Letters. Хотя большинство профессоров и учителей все еще не интересовались членством, идеологические и педагогические изменения, произошедшие в течение столетия, создали условия, в которых погоня за любопытством в университетском мире стала гораздо более возможной и даже привлекательной. [13]

Учреждения - академии, журналы, литературные общества - взяли на себя некоторые функции, обязанности и деятельность ученых. Например, общение не обязательно должно происходить от человека к человеку; он может происходить между академиями и передаваться оттуда ученым, или быть заключен в литературные журналы для распространения среди всего научного сообщества. Литературные агенты, работающие в библиотеках, но разделяющие ценности образованного сообщества, демонстрируют этот профессионализм на самом фундаментальном уровне. [14]

Салоны [ править ]

Основная статья: Салон (сбор)

Салонники сыграли важную роль в установлении порядка в Литовской Республике в период Просвещения. Начиная с 17 века салоны служили для объединения знати и интеллигенции в атмосфере вежливости и честной игры, чтобы обучать одних, совершенствовать других и создавать общую среду культурного обмена, основанного на общем понятии honnêteté , сочетающем обучение , хорошие манеры и разговорные навыки. [15] Но правительство было необходимо, потому что, хотя Республика писем теоретически была построена на эгалитарных принципах взаимности и обмена, реальность интеллектуальной практики далеко не соответствовала этому идеалу. В частности, французские литераторы все чаще вовлекались в вызывающие разногласие ссоры, а не в конструктивные дебаты. [16] С учреждением Парижа в качестве столицы республики французские литераторы обогатили традиционные эпистолярные отношения прямыми словесными. То есть, обнаружив, что столица их сближает, они начали встречаться и напрямую сотрудничать в проекте Просвещения и, таким образом, страдали от последствий отказа от посредничества, которое давало письменное слово. Без этого традиционного формального посредничествафилософы нуждались в новом виде управления. [17]

Парижский салон стал источником политического порядка для Республики Письма в лице салонной комнаты, поскольку она упорядочивала как социальные отношения между гостями салона, так и дискурс, в котором они участвовали. Когда в 1749 году Мария-Тереза ​​Жоффрен начала свои еженедельные обеды, Литературная республика Просвещения стала «центром единства». Парижский салон, являющийся регулярным и регламентированным мероприятием, проводимым женщиной в ее собственном доме, мог бы служить независимым форумом и местом интеллектуальной деятельности для хорошо управляемой Республики Письма. С 1765 по 1776 год литераторы и те, кто хотел, чтобы их считали гражданами своей республики, могли встречаться в парижских салонах в любой день недели. [17]

Предполагаемый портрет г-жи Жоффрин работы Марианны Луар ( Национальный музей женщин в искусстве , Вашингтон, округ Колумбия)

Салоны были литературными заведениями, которые полагались на новую этику вежливого общения, основанную на гостеприимстве, отличии и развлечениях элиты. Салоны были открыты для интеллектуалов, которые использовали их для поиска покровителей и спонсоров и для того, чтобы выглядеть как «hommes du monde». В салонах после 1770 года возникла радикальная критика мирского, вдохновленная Руссо. Эти радикалы осудили механизмы вежливого общения и призвали к новой модели независимого писателя, который обращался бы к общественности и народу. [18]

Лилти (2005) утверждает, что салон никогда не был эгалитарным пространством. Скорее, салоны только обеспечивали форму общения, в которой вежливость и дружелюбие аристократов поддерживали фикцию равенства, которая никогда не устраняла различия в статусе, но, тем не менее, делала их терпимыми. В «грандов» (высокопоставленные дворяне) только играл в игру взаимного уважения до тех пор , как они держали верх. Писатели прекрасно знали это правило, никогда не путали вежливость салонов с равноправием в разговоре. [19]

Кроме того, преимущества, которые писатели получали от посещения салонов, распространялись на защиту хозяев. Салоны оказали решающую поддержку в карьере автора не потому, что они были литературными учреждениями, а, наоборот, потому, что они позволили литераторам выйти из кругов Республики Литератур и получить доступ к ресурсам аристократического и королевского покровительства. . [20] В результате вместо противостояния между судом и Республикой писем они представляют собой совокупность пространств и ресурсов, сосредоточенных вокруг двора как центра власти и распределения услуг. [21]

Антуан Лилти рисует картину взаимоотношений между литераторами и салоннерами. Салонньер привлекал лучших писателей подарками или регулярными пособиями, чтобы повысить репутацию салонов. [22] Для хозяев салонов и хостесс они были не только источниками информации, но и важными точками передачи похвалы. Из салона в салон, в разговоре и в переписке, литераторы с удовольствием хвалили социальные группы, которые их приветствовали. [23] В свою очередь, хозяйка салона должна была доказать свою способность мобилизовать как можно больше контактов из высшего общества в пользу своих протеже. Следовательно, переписка открыто демонстрирует сеть влияния, и женщины из высшего общества использовали все свои ноу-хау, чтобы помочь тем литераторам, чьи выборы в академии они поддерживали. [24]

Американские салоны [ править ]

В Филадельфии 18-го века для тех, кто стремился к этому, была также найдена смешанная интеллектуальная компания , иногда на общественных собраниях по образцу салонов Лондона и Парижа. Когда дело касалось смешанного социального общения литературного характера, американцы добродетельно и патриотически относились с осторожностью к европейским примерам. Сознавая относительную чистоту, а также провинциальность своего общества, американцы не стремились копировать то, что они воспринимали как декадентские общества Лондона и Парижа. Тем не менее, чтобы облегчить социальное общение литературного характера, в котором участвовали женщины, американцы, возглавляемые некоторыми сильными духом женщин, действительно взяли и приручили две модели такой смешанной интеллектуальной компании, одну французскую, а другую - английскую. [25]

В Америке интеллектуально мотивированные женщины сознательно подражали этим двум европейским моделям общения: вечно модной французской модели хозяйки салона, опирающейся на женскую социальную ловкость в организации встреч умов, в основном мужских, и неизменно немодной английской модели серьезных чулок. , культивируемый дискурс, в основном среди женщин. За пределами литературных салонов и клубов общество в целом было смешанным по своей природе, как и семьи, которые его составляли. И независимо от того, предпочитали ли литераторы включать женщин- ученых в «Литературную республику», литературные женщины разделяли такую ​​общительность, какую позволяло общество в целом. Это сильно варьировалось в Америке от одного места к другому. [26]

Печатный станок [ править ]

Основная статья: Печатный станок

Вскоре после появления печати с подвижным шрифтом Republic of Letters стали тесно ассоциироваться с прессой. [5] Печатный станок также сыграл видную роль в создании сообщества ученых, которые могли легко сообщать о своих открытиях посредством создания широко распространяемых журналов. Благодаря печатному станку авторство стало более значимым и прибыльным. Основная причина заключалась в том, что он обеспечивал переписку между автором и владельцем печатного станка - издателем. Эта переписка позволила автору лучше контролировать ее производство и распространение. Каналы, открытые крупными издательствами, обеспечили постепенное движение к международной республике.с установленными каналами связи и конкретными точками внимания (например, университетские города и издательства) или просто дом уважаемой фигуры. [27]

Журналы [ править ]

Первый выпуск Journal des Sçavans (титульный лист)

Многие научные периодические издания начинались как имитации или конкуренты публикаций, появившихся после середины 17 века. Общеизвестно , что Journal des Sçavans , французский журнал, основанный в 1665 году, является отцом всех журналов. [28] Первый из голландских, а также первый из действительно «критических» журналов, Nouvelles de la République des Lettres , под редакцией Пьера Бейля , появился в марте 1684 года, а в 1686 году - Bibliothèque Universelle of Жан Ле Клерк . В то время как преобладали французский и латынь, вскоре появился спрос на книжные новости и обзоры на немецком и голландском языках. [29]

Пьер Байль

Журналы действительно представляли собой новый и отличный способ ведения бизнеса в Republic of Letters. Подобно предыдущей печатной книге, журналы усиливали и увеличивали циркуляцию информации; и поскольку они состояли в основном из рецензий на книги (известных как дополнения ), они значительно расширили потенциальные знания ученых о том, что происходило в их собственном сообществе. [30] Вначале аудитория и авторство литературных журналов были в основном самой Республикой писем. [31]

Эволюция настоящей периодической прессы шла медленно, но как только этот принцип был установлен, типографии осознали, что публика также заинтересована в мире науки, это был лишь вопрос времени. [32] По мере увеличения читательской аудитории стало ясно, что тон, язык и содержание журналов подразумевают, что журналисты определили свою аудиторию в соответствии с новой формой Republic of Letters: либо те, кто играл активную роль, писая и инструктируя других, либо те, кто которые довольствовались чтением книг и наблюдением за дебатами в журналах. [33] Раньше владение «les savants » и « érudits », Республика писателей теперь стала провинцией «les curieux ». [32]

Таким образом, идеалы Republic of Letters как сообщества проявляются в журналах как в их собственных заявлениях о целях в предисловиях и вступлениях, так и в их фактическом содержании. Подобно тому, как одной из целей коммерции было информирование двух человек, цель журнала - информировать многих. [34] Разыгрывая эту публичную роль в «Republic of Letters», журналы стали олицетворением группы в целом. Позиция как журналистов, так и читателей позволяет предположить, что литературный журнал в каком-то смысле считался идеальным членом «Республики писателей». [35]

Также важно отметить, что были некоторые разногласия с пониманием Голдгаром важности журналов в Republic of Letters. Франсуаза Ваке утверждала, что литературные журналы на самом деле не заменяют коммерцию de lettres.. Журналы полагались на письма для получения собственной информации. Более того, периодическая пресса часто не удовлетворяла научный интерес к новостям. Его публикация и продажа часто были слишком медленными, чтобы удовлетворить читателей, а обсуждение книг и новостей могло показаться неполным по таким причинам, как специализация, религиозная предвзятость или простое искажение. Письма явно оставались желанными и полезными. Тем не менее, несомненно, что с тех пор, как журналы стали центральным элементом Republic of Letters, многие читатели получали новости в основном из этого источника. [36]

Трансатлантическая Республика писем [ править ]

Автор Spectator Ричард Стил

Историки давно поняли, что английские и французские периодические издания оказали сильное влияние на колониальную американскую литературу. [37] В тот период в Америке не существовало множества институтов, используемых для передачи идей. Помимо в значительной степени произвольно собранных запасов книготорговцев, периодической корреспонденции из-за границы и рекламы издателей или типографий, которые можно найти на обороте книг, колониальные интеллектуалы могли поддерживать свои философские интересы только через репортажи в периодической литературе . [38]

Примеры включают Бенджамина Франклина , который культивировал свой проницательный стиль, подражая Зрителю . Каталог рукописей Джонатана Эдвардса показывает, что он не только знал Зрителя до 1720 года, но был настолько влюблен в Ричарда Стила, что пытался заполучить все: Хранителя , англичанина , Читателя и многое другое. В 1721 году в Гарвардском колледже группа студентов, включая Эбенезера Пембертона , Чарльза Чонси и Исаака Гринвуда, открыла еженедельное периодическое издание под названием Telltale.. Как явствует из подзаголовка Telltale - «Критика разговоров и поведения ученых с целью поощрения правильных рассуждений и хороших манер» - это была прямая имитация английского журнала из благородства. [37]

Титульный лист выпуска Acta Eruditorum

Один из лучших примеров трансатлантической республики писем начался примерно в 1690 году, когда Джон Дантон начал серию журналистских проектов, почти все они проводились под эгидой дальновидного «клуба» под названием Афинское общество , английского предшественника Гарвардского университета. Telltale Club, Franklin's Junto и другие подобные ассоциации, посвященные умственному и моральному совершенствованию. Афинское общество считало одной из своих целей распространение знаний на местном языке. Одним из планов этой группы в 1691 году была публикация переводов из Acta Eruditorum , Journal des Sçavans , Bibliothèque Universelle и Giornale de Letterati .[39] Результатом стало создание библиотеки молодых студентов, содержащей выдержки и сокращения из наиболее ценных книг, напечатанных в Англии и в зарубежных журналах с шестидесяти пятого года по настоящее время . [40] Библиотека молодых студентов , как и Всемирная историческая библиотека 1687 года, почти полностью состояла из переведенных произведений, в данном случае в основном из Journal des Sçavans , Новых изданий Республики Байля и Библиотеки Ле Клерка и Ла Кроза. Universelle et Historique . [40]

Библиотека молодых студентов 1692 года была образцовым материалом, который можно найти в более поздних формах научного периодического издания в Англии. Выражая сожаление по поводу отсутствия в Англии периодических изданий, Библиотека молодых студентов была создана, чтобы удовлетворить потребность Америки в периодической литературе. [41]

Для американцев это служило, по словам Дэвида Д. Холла, как:

Широкое видение образованности, сформулированное особенно в революционный период, как средство продвижения «свободы» и тем самым выполнения обещания республиканской Америки. Он объединил политических радикалов и религиозных инакомыслящих по обе стороны Атлантики, которые в результате совместной борьбы против коррумпированного парламента и англиканской церкви выработали общую программу конституционной реформы. [42]

Историографические дебаты [ править ]

Англо-американские историки обратили свое внимание на распространение и продвижение Просвещения, исследуя механизмы, с помощью которых оно сыграло роль в крахе Ancien Régime . [43] Это внимание к механизмам распространения и продвижения привело историков к спорам о важности Республики Письма в эпоху Просвещения.

Просвещение как риторика [ править ]

В 1994 году Дена Гудман опубликовала «Республика писем: культурная история французского Просвещения» . В этой феминистской работе она описала Просвещение не как набор идей, а как риторику. Для нее это был, по сути, открытый дискурс открытий, в котором интеллектуалы-единомышленники приняли традиционно женский способ обсуждения, чтобы исследовать великие проблемы жизни. Дискурс Просвещения был целенаправленной сплетней и неразрывно связан с парижскими салонами. [44] Гудман также ставит под сомнение степень, в которой публичная сфера обязательно является мужской. Под влиянием Хабермас «s структурной трансформации публичной сферы, она предлагает альтернативное разделение, которое определяет женщин как принадлежащих к подлинной общественной сфере государственной критики через салоны , масонские ложи , академии и прессу . [45]

Как и французская монархия, Республика букв - это современное явление с древней историей. Ссылки на Respublica literaria были обнаружены еще в 1417 году. Тем не менее, концепция республики писем возникла только в начале 17 века и получила широкое распространение только в конце этого века. [46] Пол Дибон, цитируемый Гудманом, определяет «Республику писем» в том виде, в каком она была задумана в 17 веке, как:

Интеллектуальное сообщество, выходящее за пределы пространства и времени, [но] осознающее как такие различия в отношении разнообразия языков, сект и стран ... Это государство, каким бы идеальным оно ни было, никоим образом не утопично, но ... требует образуются в [доброй] старой человеческой плоти, где смешиваются добро и зло. [47]

Согласно Гудману, к 18 веку Республика писем состояла из французских мужчин и женщин, философов и салоннеров, которые работали вместе, чтобы достичь целей философии, в широком смысле задуманной как проект Просвещения. [48] По ее мнению, центральными дискурсивными практиками эпохи Просвещения были вежливые беседы и написание писем, а определяющим социальным институтом был парижский салон. [49]

Гудман утверждает, что к середине 18-го века французские литераторы использовали дискурсы общительности, чтобы доказать, что Франция была самой цивилизованной нацией в мире, потому что она была самой общительной и самой вежливой. Французские литераторы считали себя лидерами проекта Просвещения, который был как культурным, так и моральным, если не политическим. Представляя французскую культуру как передовой край цивилизации, они отождествляли дело человечества с собственными национальными причинами и одновременно считали себя французскими патриотами и достойными гражданами космополитической Литературной Республики. Вольтер , ревностный поборник французской культуры и ведущий гражданин Литовской Республики Просвещения, внес больше, чем кто-либо другой, в саморепрезентацию национальной идентичности.[50]

В течение 17-18 веков развитие Литовской Республики шло параллельно с ростом французской монархии. Эта история Республики букв переплетается с историей монархии от ее укрепления после религиозных войн до ее падения во время Французской революции . Дена Гудман считает это очень важным, потому что в нем представлена ​​история Республики Письма, начиная с ее основания в 17 веке как аполитичное дискурсивное сообщество и до трансформации в 18 веке в очень политическое сообщество, чей проект Просвещения бросил вызов мировому сообществу. монархия из нового публичного пространства, вырезанного из французского общества. [51]

Зарождение республики писем [ править ]

В 2003 году Сьюзан Далтон опубликовала книгу « Зарождение республики писем: воссоединение публичной и частной сфер».. Далтон поддерживает точку зрения Дены Гудман о том, что женщины сыграли роль в Просвещении. С другой стороны, Далтон не согласен с Гудманом в использовании идеи Хабермаса о публичной и частной сферах. Хотя публичная сфера может включать женщин, это не лучший инструмент для отображения всего диапазона политических и интеллектуальных действий, доступных для них, поскольку он дает слишком ограничительное определение того, что является собственно политическим и / или исторически значимым. Фактически, это более широкая проблема, связанная с опорой на какое-либо разделение между государственным и частным секторами: оно формирует и даже ограничивает представление о политических и интеллектуальных действиях женщин, определяя их в отношении конкретных мест и институтов, поскольку они определяются как арены власти и , в конечном счете, историческое агентство. [45]

Чтобы изучить в более широкой форме Republic of Letters, Дальтон проанализировал соответствие салонных женщин, чтобы показать связь между интеллектуальными институтами и различными типами общительности. В частности, она изучила переписку двух француженок и двух венецианок из салонов красоты в конце 18 века, чтобы понять их роль в «республике писем». Этими женщинами были Жюли де Леспинасс (1732–76), Мари-Жанна Ролан (1754–93), Джустина Ренье Мишель (1755–1832) и Элизабетта Москони Контарини (1751–1807). [52]

Заниматься литературной коммерцией, посылать новости, книги, литературу - даже комплименты и критику - означало продемонстрировать свою приверженность сообществу в целом. Учитывая важность этих обменов для обеспечения сохранения республики литературы как сообщества, Леспинасс, Роланд, Москони и Ренье Мишель работали над укреплением сплоченности через дружбу и лояльность. Таким образом, отправка письма или покупка книги были признаком личной преданности, которая порождает социальный долг, который необходимо выполнить. В свою очередь, способность выполнять эти обязанности делала его хорошим другом и, следовательно, добродетельным членом Республики Письма. Тот факт, что оба качества должны были совпадать, объясняет практику рекомендовать друзей и знакомых на литературные премии и государственные должности.Если женщины могли давать рекомендации, которые имели вес как для политических постов, так и для литературных премий, то это потому, что считалось, что они способны оценивать и выражать ценности, неотъемлемые для отношений в Республике Литератур. Они могли судить и производить не только изящество и красоту, но также дружбу и добродетель.[1]

Отслеживая характер и степень их участия в интеллектуальных и политических дебатах, можно было показать степень, в которой действия женщин расходились не только с консервативными гендерными моделями, но и с их собственными формулировками относительно надлежащей социальной роли женщин. Хотя они часто настаивали на собственной чувствительности и отсутствии критических способностей, девушки из салонов, которых изучала Сьюзан Далтон, также определили себя как принадлежащих к республике писем не только со ссылкой на совершенно иную концепцию пола, предлагаемую gens de lettres, но и с другой стороны. ссылка на более широкий, гендерно-нейтральный словарь личных качеств, которые они уважают, даже если это противоречит их полемике. [53]

Поведение и сообщество [ править ]

В 1995 году Энн Голдгар опубликовала « Невежливое обучение: поведение и община в республике писем», 1680–1750 гг . Гольдгар рассматривает Республику как группу ученых и ученых, чья переписка и опубликованные работы (обычно на латыни) раскрывают сообщество консервативных ученых, предпочитающих содержание, а не стиль. Не имея каких-либо общих институциональных привязанностей и испытывая трудности с привлечением аристократических и придворных покровителей, сообщество создало Республику писем, чтобы поднять моральный дух, а также по какой-либо интеллектуальной причине. [43] Голдгар утверждает, что в переходный период между 17 веком и эпохой Просвещения наиболее важной общей заботой членов Республики было их собственное поведение. В концепции его собственных членов идеология, религия, политическая философия, научная стратегия или любые другие интеллектуальные или философские рамки не были так важны, как их собственная идентичность как сообщества [44].

В Философы , напротив, представляет собой новое поколение литераторов , которые были сознательно противоречивым и политически подрывной. Более того, они были вежливыми популяризаторами, чей стиль и образ жизни больше соответствовали чувствам аристократической элиты, задававшей тон читающей публике. [44]

Тем не менее, некоторые общие черты могут быть нарисованы в картине «Республики букв». Существование общественных стандартов подчеркивает первое из них: научный мир считал себя в некотором роде отделенным от остального общества. Современные ученые 17-18 веков чувствовали, что, по крайней мере в академической сфере, они не подчинялись нормам и ценностям общества в целом. В отличие от своих коллег, не связанных с наукой, они думали, что живут в по сути эгалитарном сообществе, в котором все члены имеют равные права критиковать работу и поведение других. Более того, «Республика писем» теоретически игнорировала различия национальности и вероисповедания. [54]

Съезды Республики писателей были большим удобством для ученых по всей Европе. [55] Ученые, переписывающиеся друг с другом, не стеснялись обращаться за помощью в исследованиях всякий раз, когда это было необходимо; действительно, одна из функций коммерции de lettres , чисто литературной переписки, заключалась в расширении возможностей для исследований. [56] Даже города, которые ни в коем случае нельзя было назвать изолированными, такие как Париж или Амстердам, всегда не обладали определенными удобствами для обучения . Например, многие книги, изданные в Нидерландах, попали в голландские издательства только потому, что они были запрещены во Франции. Рукописинеобходимые для исследования часто находились в библиотеках, недоступных для жителей других городов. Литературные журналы обычно не могли предоставить достаточно информации с достаточной скоростью, чтобы удовлетворить потребности большинства ученых. [55]

Роль посредника также была заметна в «Республике писем». Ученые писали от имени других, прося гостеприимства, книг и помощи в исследованиях. Часто участие посредника было вопросом простого удобства. Однако использование посредника часто имело подспудный социологический смысл. Запрос, закончившийся неудачей, может быть как неудобным, так и унизительным; отказ от оказания услуги может означать, что запрашиваемая сторона предпочитает не вступать во взаимные отношения с кем-то с более низким статусом. [57]

Но посредник не просто принял на себя основную тяжесть отказа; он также способствовал успеху сделки. Возможность использовать посредника указывала на то, что у ученого был хотя бы один контакт в Республике Письма. Это доказывало его членство в группе, и посредник обычно свидетельствовал о его положительных научных качествах. Кроме того, посредник обычно имел более широкие контакты и, следовательно, более высокий статус в сообществе. [57]

Хотя статусные различия действительно существовали в «Republic of Letters», на самом деле такие различия усиливали, а не ослабляли сообщество. Этика служения в сочетании с преимуществом получения статуса путем обслуживания других означала, что кто-то более высокого ранга был перемещен, чтобы помочь своим подчиненным. Тем самым он укрепил связи между собой и другими учеными. Оказывая помощь ученому, он налаживал или укреплял связи с обслуживаемым человеком, в то же время укрепляя свои взаимные связи с конечным поставщиком услуг. [58]

Интеллектуальная прозрачность и лаицизация [ править ]

Подход Гудмана нашел признание историка медицины Томаса Бромана . Опираясь на Хабермаса, Броман утверждает, что Просвещение было движением интеллектуальной прозрачности и лаицизма. В то время как члены Республики Письма жили, герметично закрытые от внешнего мира, разговаривая только друг с другом, их просвещенные преемники сознательно поставили свои идеи перед решеткой зарождающегося общественного мнения. По сути, Броман видит «Республику писем» в кабинете министров, а «Просвещение» - на рыночной площади. [44]

Пол Хазард

Для большинства англо-американских историков классическое Просвещение - это прогрессивное движение. Для этих историков Республика писем - устаревшее сооружение 17 века. Но в глазах Джона Покока есть два Просвещения: одно связано с Эдвардом Гиббоном , автором книги « Упадок и падение Римской империи» , эрудированного, серьезного и ученого, основанного на «Республике писем»; другой - банальное Просвещение парижских философов . Первый является продуктом специфически английской / британской и протестантской либеральной политической и теологической традиции и указывает на будущее; второй лишен якоря социально-исторического анализа и непреднамеренно ведет к революционному хаосу.[44]

В 1930-х годах французский историк Поль Азар сосредоточился на эпохе Пьера Байля и утверждал, что совокупный эффект множества различных и едких нитей интеллектуального любопытства в последней четверти XVII века вызвал европейский культурный кризис, отрицательный результат которого в философы были пожинать. Республика писем и Просвещение были неразрывно связаны между собой. Оба были движениями критики. [59]

По словам Питера Гая , основанного на гораздо более раннем исследовании Эрнста Кассирера интеллектуальных прародителей Канта , Просвещение было созданием небольшой группы мыслителей, его семьи философов или «партии человечества», чьи последовательные антихристианские взгляды амелиористская и индивидуалистическая программа реформ развивалась на основе весьма специфических культурных корней. Просвещение не было потомок Республики Letters, не говоря уже кульминацией трех веков анти - августинец критики, а скорее результат особого брака Лукреции и Ньютон. Когда горстка французских вольнодумцев во второй четверти XVIII века столкнулась с методологией и достижениями ньютоновской науки, экспериментальная философия и неверие были смешаны во взрывоопасном коктейле, который дал его участникам возможность развить новую науку о человеке. С тех пор, как работа Гая была опубликована, его интерпретация эпохи Просвещения стала ортодоксией в англосаксонском мире. [59]

См. Также [ править ]

  • Кофейня
  • Даниэль Рош
  • Философский словарь
  • Энциклопедия
  • Английские кофейни 17-18 веков
  • Роберт Дарнтон
  • Наука в эпоху Просвещения
  • Societas eruditorum incognitorum in terris Austriacis

Ссылки [ править ]

  1. ↑ a b Dalton 2003 , p. 7.
  2. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 17.
  3. ^ Hans Боты, Франсуаза Waquet, La Republique де Lettres , Париж: Белин - Де Бук, 1997, стр 11-13 (на первые применения этого термина)..
  4. ^ а б Голдгар 1995 , стр. 2.
  5. ^ а б Ламбе 1988 , стр. 273.
  6. ^ "Мокир, Дж .: Культура роста: Истоки современной экономики. (Электронная книга и книга в твердом переплете)" . press.princeton.edu . Проверено 7 февраля 2017 .
  7. ^ Brockliss 2002 , стр. 8.
  8. ↑ Хантер, 2010 , стр. 34–40.
  9. ^ а б Броклисс 2002 , стр. 10.
  10. ↑ Алиса Строуп, Компания ученых: ботаника, патронаж и сообщество в Парижской королевской академии наук семнадцатого века (1990)
  11. ^ Эванс, RJW (1977). «Научные общества в Германии в семнадцатом веке». European History Quarterly . 7 (2): 129–151. DOI : 10.1177 / 026569147700700201 .
  12. ^ Маргарет С. Джейкоб, Незнакомцы нигде в мире: рост космополитизма в Европе раннего Нового времени (2006).
  13. ^ а б Броклисс 2002 , стр. 11.
  14. ^ Goldgar 1995 , стр. 11.
  15. Перейти ↑ Kale 2004 , p. 24.
  16. Перейти ↑ Goodman 1991 , p. 183.
  17. ^ a b Goodman 1991 , стр. 184.
  18. ^ Lilti 2005 , стр. 415-45.
  19. ^ Lilti 2005b , стр. 5.
  20. ^ Lilti 2005b , стр. 7.
  21. ^ Lilti 2005b , стр. 8.
  22. ^ Lilti 2005b , стр. 5-6.
  23. ^ Lilti 2005b , стр. 11.
  24. ^ Lilti 2005b , стр. 9.
  25. ^ Острандер 1999 , стр. 65.
  26. ^ Острандер 1999 , стр. 66.
  27. ^ Lambe 1988 , стр. 274.
  28. ^ Fiering 1976 , стр. 644.
  29. ^ Израиль 2001 , стр. 143.
  30. ^ Goldgar 1995 , стр. 56.
  31. ^ Goldgar 1995 , стр. 59.
  32. ^ а б Ламбе 1988 , стр. 277.
  33. ^ Goldgar 1995 , стр. 64-65.
  34. ^ Goldgar 1995 , стр. 65.
  35. ^ Goldgar 1995 , стр. 98.
  36. ^ Goldgar 1995 , стр. 57.
  37. ^ a b Fiering 1976 , стр. 642.
  38. ^ Fiering 1976 , стр. 643.
  39. ^ Fiering 1976 , стр. 649.
  40. ^ a b Fiering 1976 , стр. 650.
  41. ^ Fiering 1976 , стр. 651.
  42. ^ Konig 2004 , стр. 180.
  43. ^ а б Броклисс 2002 , стр. 6.
  44. ^ Б с д е Brockliss 2002 , стр. 7.
  45. ↑ a b Dalton 2003 , p. 4.
  46. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 14.
  47. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 15.
  48. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 9.
  49. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 3.
  50. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 4.
  51. Перейти ↑ Goodman 1994 , p. 12.
  52. Перейти ↑ Dalton 2003 , p. 5.
  53. Перейти ↑ Dalton 2003 , p. 8.
  54. ^ Goldgar 1995 , стр. 3.
  55. ^ а б Голдгар 1995 , стр. 19.
  56. ^ Goldgar 1995 , стр. 15.
  57. ^ а б Голдгар 1995 , стр. 31.
  58. ^ Goldgar 1995 , стр. 32.
  59. ^ а б Броклисс 2002 , стр. 5.

Библиография [ править ]

  • Brockliss, LWB (2002), Сеть Кальве: Просвещение и Республика писем во Франции восемнадцатого века , Oxford UP
  • Казанова, Паскаль (2004), The World Republic of Letters , Harvard University Press
  • Далтон, Сьюзан (2003), Создание республики писем: воссоединение публичной и частной сфер , McGill-Queen's UP
  • Daston, Lorraine (1991), "Идеальный и реальность Республики Letters", Наука в контексте , 2 : 367-386, DOI : 10,1017 / s0269889700001010
  • Дибон, Пол (1978), «Коммуникация в республике литтерария 17 века», Исследования в классической традиции , 1 : 43–45
  • Файнгольд, Мордехай (2003), Иезуитская наука и Республика писем , MIT Press
  • Fiering, Норман (1976), «Трансатлантический Республика Letters: Замечание об обращении Научных периодических изданий раннего восемнадцатого века Америки», Уильяма и Мэри Quarterly , 33 (4): 642-60, DOI : 10,2307 / 1921719 , JSTOR  1921719.
  • Фьюри, Констанс М. (2006), Эразм, Контарини и религиозная республика писем , Кембридж, UP
  • Füssel Мариан (2006), « „ шарлатанство изученная“: О нравственной экономике Республики Писем в восемнадцатом веке Германии», культура и социальная история , 3 (3): 287-300, DOI : 10,1191 / 1478003806cs062oa
  • Голдгар, Энн (1995), Невежливое обучение: поведение и сообщество в Республике писем, 1680–1750 , Йельский университет
  • Goodman, Ден (1991), "Регулирующее Республику Letters: Политика культуры в французском Просвещении", история европейских идей , 13 (3): 183-199, DOI : 10.1016 / 0191-6599 (91) 90180- 7
  • Гудман, Дена (1994), Республика писем: культурная история французского Просвещения , Корнелл, UP
  • Хантер, Майкл (ноябрь 2010 г.), «Великий эксперимент», History Today , 60 (11): 34–40.
  • Израиль, Джонатан (2001), Радикальное просвещение: философия и создание современности, 1650–1750 , Oxford UP
  • Кале, Стивен (2004), Французские салоны: высшее общество и политическая коммуникабельность от старого режима до революции 1848 года , Johns Hopkins UP
  • Konig, Дэвид (2004), "Влияние и эмуляция в Конституционной Республике Letters", Закон и история Обзор , 22 (1): 179-82, DOI : 10,2307 / 4141670
  • Ламбе, Патрике (1988), «Критики и скептики в Республике писем семнадцатого века», Гарвардское богословское обозрение , 81 (3): 271–96.
  • Лилти, Антуан (лето 2005 г.), "Sociabilité et mondanité: Les hommes de lettres dans les salons parisiens au XVIIIe siècle" [Общительность и повседневность: литераторы в парижских салонах XVIII века], Французские исторические исследования (на французском ), 28 (3): 415-445, DOI : 10,1215 / 00161071-28-3-415
  • Лилти, Антуан (2005b), Le Monde des Salons: sociabilité et mondanité à Paris au XVIIIe siècle (на французском языке), Fayard
  • Лилти, Антуан (2015), Мир салонов: общительность и мирское существование в Париже восемнадцатого века , Oxford University Press
  • Люкс, Дэвид; Кук, Гарольд (1998), «Замкнутые круги или открытые сети: общение на расстоянии во время научной революции» (PDF) , Story of Science , 6 : 179–211
  • Маклин, Ян (март 2008), "Медицинская Республика Letters перед Тридцатилетней войны", интеллектуальная история Обзор , 18 (1): 15-30, DOI : 10,1080 / 17496970701819327
  • Мэйхью, Роберт (апрель 2004), "Республика Британская География по Letters: Mapping воображаемого сообщества, 1600-1800", журнал истории идей , Проект MUSE , 65 (2): 251-276, DOI : 10.1353 / Jhi. 2004.0029
  • Острандер, Гилман (1999), Республика писем: американское интеллектуальное сообщество, 1776–1865 , Madison House
  • Шелфорд, апрель G (2007 г.), Преобразование республики писем: Пьер-Даниэль Юэ и европейская интеллектуальная жизнь, 1650–1720 гг.
  • Ultee, Maarten (1987), "Республика писем: научная переписка 1680–1720 гг.", Семнадцатый век , 2 : 95–112

Внешние ссылки [ править ]

  • Картирование республики писем, гуманитарный центр Стэнфордского университета