Иван Никитич Ржевский (ум. 22 июля 1611; Москва) — голова, воевода, наместник и окольничий во времена правления Бориса Годунова и Смутное время.
Из дворянского рода Ржевские. Старший сын Никиты Григорьевича. Имел братьев: Андрея и Григория Никитичей, так же, как и они, играл видную роль в Смутное время.[1]
В феврале 1597 года послан головою в Сургут. В 1598 году голова в Болохове. В 1599 году третий «письменный голова» в Тобольском воеводстве.[1] В 1600 году голова в Смоленске. В 1601 году второй воевода в Шацке. В 1602 году пристав у датского посланника. В этом же году назван шацким наместником и послан в Данию посланником. В 1604 году письменный голова в Большом полку в Терках, в марте послан с окольничим Бутурлиным в Шемаху на Коялу. В январе 1607 года на свадьбе царя Василия Ивановича Шуйского с княжной Марией Петровной Буйносовой был двадцатым в свадебном поезде.
В 1610 году изменил царю Василию Шуйскому и с братьями перешёл на службу к гетману Роману Рожинскому, который выбрал его для пропаганды среди народа в Москве и отправил туда. Василий Шуйский, узнав об измене Ржевских казнил Андрея Никитича, как более, вероятно, опасного, а Григория Никитича со снохой, вдовой казнённого брата Андрея, отправил в тюрьму в Ярославль. Потом был пойман и Иван Никитич и отправлен туда же; содержался в оковах («положил 5 пуд железа»).[1]
В том же 1610 году Иван Никитич подписался под челобитной к королю Сигизмунду от бояр, окольничих и прочих чинов русского царства, привезённой боярином Михаилом Салтыковым, в которой они просили у него королевича Владислава на царство. В том же 1610 году он был среди тех, которые, несмотря на то, что только что присягали королевичу Владиславу, а не отцу его Сигизмунду III, признали ради выгод и почестей власть непосредственно Сигизмунда. За это Иван Никитич Ржевский, по поданной им и братом челобитной, был пожалован Сигизмундом в окольничие, а брат думным дворянином, дети его и брата его Андрея были пожалованы стольниками. Современники говорят, Ржевский, обрадованный пожалованием, прибыл в Москву, явился в Боярскую думу во время происходившего там, в присутствии Александра Гонсевского, заседания и объявил во всеуслышание о дарованной ему королём Сигизмундом милости. Это дало повод Боярской думе упрекнуть Гонсевского, а вместе с ним и поляков, что они изменяют своему слову и ускорило события, сделав действия Гонсевского решительными, так как нельзя было ни мешкать, ни притворяться.[1]