Хотя многие философы эпохи Просвещения выступали против рабства, именно христианские активисты, привлеченные сильными религиозными элементами, инициировали и организовали аболиционистское движение. [1] По всей Европе и Соединенных Штатах христиане, как правило, из «неинституциональных» движений христианской веры, не связанных напрямую с традиционными государственными церквями, или « нонконформистские » верующие внутри существующих церквей, находились в авангарде христианства. аболиционистские движения. [1] [2]
Павел , автор нескольких посланий, являющихся частью Нового Завета , просит об освобождении раба по имени Онисим в своем письме к Филимону [3] , написав: «Может быть, причина, по которой он на короткое время разлучился с вами, заключалась в том, чтобы вы могли верни его навеки — уже не как раба, но лучше раба, как возлюбленного брата» (Филимону 15–16). Кроме того, Книга Откровения осуждает работорговлю на том основании, что она связана с продажей человеческих душ и их тел, как если бы они были грузом. [4] Мнения о том, что Павел и Откровение — не единственные в древнем иудаизме, выступающие против рабства. Ессеи _, радикальная еврейская секта в Израиле, которая отвергла многие институты цивилизации, а также отвергла рабство за нарушение свободного равенства людей. [5]
В четвертом веке епископ Григорий Нисский сформулировал принципиально христианское мировоззрение, включающее в себя полное неприятие представления о том, что один человек может принадлежать другому, и осуждение института рабства. Историк Кайл Харпер пишет:
Бог даровал людям власть над животными. Но практикуя рабство, люди перешли границы своего предназначения. Грегори продолжал атаковать рабство, философски ставя под сомнение парадигматический акт рабовладельческой системы: продажу. С проницательным пониманием он спросил, как человеку, разумному творению Бога, можно дать «цену». Что, спрашивал он, может иметь такую же рыночную стоимость, как человеческая природа? «Сколько стоит рациональность? Сколько оболов за образ Божий? Сколько статеров вы получили за продажу богоподобного человека?» Здесь Грегори предлагает логику, которая была совершенно новой для древнего мира, но отразится в последующие века с огромными последствиями. [6]