« История плена в Вавилоне» - это псевдоэпиграфический текст Ветхого Завета, в котором якобы пропущены подробности о пророке Иеремии . Он сохранился в коптских , арабских рукописях и рукописях Гаршуни . Скорее всего, первоначально он был написан на греческом языке где-то между 70 и 132 годами нашей эры еврейским автором, а затем впоследствии переработан во второе христианское издание в форме 4 Варуха . Это не. 227 в Clavis apocryphorum Veteris Testamenti , где он упоминается как Apocryphon Jeremiae de captivitate Babylonis . [1] Однако следует избегать простой формы Апокриф Иеремии , которая иногда используется, поскольку последняя используется для описания фрагментов среди свитков Мертвого моря . [2]
За исключением Чарльзуорта, большинство ученых считают, что История плена в Вавилоне существует в двух связанных версиях. [3]
Первая версия, привлекшая внимание западных ученых (1888 г.), сохранилась в арабских рукописях и рукописях Гаршуни . Французский ученый Эмиль Амелино перевел арабскую копию ( British Museum Or. 3599) [4] из своей коллекции « Сказок и романов христианского Египта». [5] В своих кратких вступительных комментариях Амелинеу утверждал, что определенные выражения в сказке (например, «вся земля» [la terre entière]) предлагают «убедительные доказательства того, что эта история была составлена в Египте» на коптском языке. [6] Тем не менее, эта точка зрения была оспорена на раннем этапе Эмилем Гальтье, который язвительно заметил: «Одно можно сказать наверняка - примитивное ядро этого отчета не является ни коптским, ни популярным». [7] В 1910 году еще два француза, Люсьен Леруа и Пьер Диб, перевели рукопись Гаршуни в Bibliothèque nationale de France в Париже (Syr. 65). [8] Наконец, в 1927 году Альфонс Мингана выпустил английский перевод вышеупомянутого Paris BN Syr. 65 вместе с другой рукописью Гаршуни (Syr. 240), которую Мингана недавно приобрел в Курдистане . [9] Он думал, что Syr. 65, «которая сейчас находится на Гаршуни, была переписана из рукописи, написанной арабскими буквами и выполненной в Египте. Однако этого нельзя сказать о Сир. 240». Это наблюдение, наряду с тем фактом, что в двух рукописях хранятся разные версии истории, привело Мингана к выводу, что выжившие свидетели «могут быть условно разделены на египетскую редакцию и сирийскую, палестинскую или месопотамскую редакцию». [10]
В последнее время Рене-Жорж Кокен подтвердил идею Минганы о двух основных изменениях. Он изучил дополнительные рукописи и предложил следующую классификацию: [11]
1. Сирийский . В основном это рукописи, написанные на Гаршуни: A) три манускрипта Гаршуни в Национальной библиотеке Франции: Syr. 65, Сыр. 273 и Сыр. 276; [12] B) три рукописи Гаршуни в коллекции Mingana, Университет Бирмингема : Syr. 240, Сыр. 369 и Сыр. 500 и христианско-арабский 20 (28). [13] К последним следует добавить арабскую рукопись Британского музея Ор. 3599 и Американский университет Бейрута 280, вып. 26, 6. Сирийская версия отличается, в частности, заменой в тексте Астарты на Зевса , модификацией, которую Кокин считает наиболее вероятной палестинского происхождения. [14]
2. Египетский . В основном это рукописи, написанные арабскими буквами, которые также делятся на две группы: A) Библиотека Кембриджского университета , Syr. Добавлять. 2886 (написано на Гаршуни и не полностью), [15] Библиотека Тринити-колледжа , Дублин 1531, 9, [16] и Национальная и универсальная библиотека , Страсбург, Ор. 4180 (ар. 33); Б) около двадцати рукописей в Коптском музее в Каире. [17]
Кокен утверждает, что особое место в этой категории следует отвести Paris BN Syr. 238. [18] Эта версия написана арабскими буквами для первых двух третей, а затем сирийскими буквами для последней трети. В дополнение к предоставлению более старой копии (датированной 1474 годом н.э.), он предлагает редакцию произведения, намного более близкую к коптской форме. [19] Его изучение рукописи показало, что «многие прочтения соответствуют коптским и противоречат гаршуни или арабским рукописям». [20] Столетием ранее Зотенберг отметил в своем каталоге: «Этот экземпляр отличается большим количеством вариантов слов и целыми отрывками от образца, содержащегося в рукописи № 65». [21] Отметив эту рукопись и описание в Зотенберге, Мингана решил «не обращать на нее внимания», очевидно, не осознавая ее особого характера. [22] «Из этого исследования, - заключает Кокин, - теперь представляется возможным указать, что архетип был египетским и что от него произошли две версии: одна египетская, естественно более верная оригиналу, а другая сирийская, подвергшаяся влиянию. палестинским и месопотамским влияниям ". [23]
Коптская версия обычно упоминается в научной литературе как коптский апокриф Иеремии из-за editio princeps, опубликованного Карлом Хайнцем Куном в 1970 году. Первое свидетельство коптской версии было получено из рукописного фолио (Вена, К. 9846), был опубликован в 1909 году вместе с немецким переводом Карла Вессели . [24] В том же году Уолтер Э. Крам указал на его родство с арабской версией, переведенной Амелино, а также обнаружил, что еще один единственный фолиант, который непосредственно предшествовал ему в оригинальной рукописи, можно найти в Paris BN copte 132 1 , 16. [25] Следующий лист, 132 1, 17, также содержит часть работы, хотя есть некоторые сомнения в том, что она изначально была взята из той же рукописи. [26] В следующем году была найдена коптская рукопись ( Библиотека Пирпонта Моргана М. 578) [27], которая содержала полный текст, хотя о существовании этой версии не было широко известно до 1937 года. Именно Крам снова обратил внимание на манускрипт и далее объявил, что остатки фаюмической версии сохранились на папирусе в Британском музее, отдел египетских и ассирийских древностей 10578 г. [28] Последняя рукопись важна, поскольку датируется седьмым веком и, таким образом, служит конечным пунктом для работа. [29] Наконец, Кун в 1970 году выпустил критическое издание и английский перевод P. Morgan M. 578, включив в приложения других коптских свидетелей. [30] В 1980 году Жан-Марк Розенштиль представил в Страсбургском университете диссертацию по коптской версии с французским переводом и примечаниями, которая, к сожалению, до сих пор не опубликована. Название коптской версии - «Дополнения к пророку Иеремии» ( Paralipomen Jeremiae prophetae ), такое же, как и у греческого сочинения под этим названием, также известного как 4 Baruch .
«Из дошедших до нас версий произведения, - пишет Кун, - коптский, несомненно, является основным». [31] Как отмечалось выше, первый переводчик произведения на современный язык Амелинеу считал, что произведение изначально было написано на коптском языке, [32] и Мингана в нескольких местах его перевода привлекает внимание к вероятному коптскому предшественнику. [33] Тем не менее, именно Кокен провел наиболее тщательное исследование зависимости арабской версии от коптской. Хотя практически все сохранившиеся рукописи являются арабскими, ни одна из них не относится к XV веку. Самая старая датированная рукопись этих свидетелей, Paris BN Syr. 238 (датированный 1474 г. н.э.), о котором говорилось выше, свидетельствует о явном заимствовании коптской версии. Среди прочего, он дважды воспроизводит, довольно неуклюже, число 40, используя курсивный коптский символ, а не слово, что ясно указывает на отсутствие понимания египетской модели. [34] Амелинеу уже заметил это в BM Or. 3599 арабский переводчик переносит хорошо известную топографию Александрии на топографию древнего Иерусалима; таким образом, вместо «Ворот Вениамина» можно найти «Врата Солнца».[35] Кроме того, многие рукописи Гаршуни относятся к египетскому месяцу Пармут (= Бармуда), и, делая это, как замечает Кокин, они «выдают свой источник, если не немедленный, то по крайней мере источник своего архетипа, потому что никто не прочитал бы такое название месяца в тексте, написанном сирийско-говорящим христианином ». [36] Есть также странная ошибка писца в Paris BN Syr. 65, что приводит к любопытному прочтению, что «Царь Седекия впал в грех перед Господом; он вошел в дом Господа, вынул две мраморные колонны, которые светятся без факела, и поместил их в пруд, который был перед идолами Ваал и Зевс ". После чего «он поставил себе стол у пруда Ваала и Зевса».[37] Слово «бассейн» ( бирка ) здесь неуместно и является результатом того, что писец не понимает слова бирба , редкого слова, заимствованного из коптского христианского арабского языка Египта (= Π (коптский артикль мужского рода) + Ρ Π Ε ( = храм)), который не мог понять арабоязычный человек, не являющийся египетским, и поэтому слегка изменил его, оставив довольно странное повествование. [38] Несмотря на детальную работу Кокина, Куна и Пиованелли, многие исследователи до сих пор используют позднюю и неточную арабскую версию. [39]
Хотя у нас нет рукописных свидетельств, коптская версия, скорее всего, происходит от греческого оригинала. Харрис и Мингана предположили, что это был греческий оригинал. [40] Кун считал, что «широкий спектр греческих заимствований, использованных в коптском тексте», включая некоторые довольно редкие, был аргументом в пользу греческого оригинала. Он пришел к выводу, что «если работа в своей первоначальной форме была еврейской, а не христианской, очень маловероятно, что на начальном этапе она была написана на коптском языке. Таким образом, можно сделать вывод, по крайней мере предварительно, что коптская версия Иеремия Апокриф - это перевод или редакция греческого произведения ". [41] Однако именно Кокен снова провел наиболее тщательное расследование этого вопроса и считает, что коптская версия является переводом более раннего греческого оригинала. [42]
В нынешнем виде произведение - христианское производство. [43] Харрис отметил в своем вступлении, что есть «отрывки, которые выглядят как евангельские размышления, но в то же время есть другие отрывки, которые требуют Талмуда или, по крайней мере, фольклорных традиций, включенных в Талмуд, для их разъяснения. " Тем не менее, он пришел к выводу, что «прямого еврейского влияния» на произведение не было. [44] Совершенно иной вывод был сделан талмудистом Артуром Марморстайном. Он собрал раввинский материал, имеющий отношение к изучению этого произведения, и определил, что в своей первоначальной форме произведение действительно было еврейским. [45] Его анализ был общепризнан более поздними учеными. [46] «Следовательно, весьма вероятно, - пишет Кун, - что работа возникла в еврейских кругах, а затем была принята церковью после некоторой христианской редакционной деятельности». [47] В более поздней работе Пьерлуиджи Пиованелли утверждалось, что эта работа на самом деле является подлинным еврейским псевдоэпиграфоном Второго Храма , хотя он сохранился в христианских средневековых рукописях. Он пишет: «Следует подчеркнуть, что в тексте почти нет следов христианского влияния, за исключением явно вторичной вставки, вставленной в середине обращения Иеремии к краеугольному камню Храма (гл. 28). истории, ни Иеремия, ни какой-либо другой персонаж не делает никаких христологических пророческих заявлений ». [48]
Что касается датировки оригинала, то уже отмечалось, что самый ранний фрагмент коптской версии относится к VII веку. Таким образом, как рассуждает Кун, «если работа зависит от Паралипомены Иеремии, которую ученые относят ко 2 веку, апокриф Иеремии должен быть датирован между 2 и 7 веками». [49] Марморштейн предложил III или IV века, за ним последовали Вольф и Денис, Шютцингер выбрал III век, а Гутман - уже во II веке. [50] Исследования последних лет призывают к еще более раннему сроку. В своей все еще неопубликованной диссертации Розенштиль говорит, что идеология автора идеально вписывается в историческую перспективу иудаизма первого века до нашей эры и, в частности, религиозную проблему, вызванную осквернением Храма Помпеем в 63 году до нашей эры. Он предлагает дату между последними десятилетиями I века до н. Э. И правлением Агриппы I / II (37-50 гг. Н. Э.). [51] Пиованелли приводит доводы в пользу периода между двумя еврейскими войнами, то есть с 70/74 по 132 год нашей эры. [52]
Работа начинается по-библейски: «Слово Господа было к Иеремии, сыну Хелкии, и было сказано: скажи этому народу: доколе вы будете грешить, добавляя грех к греху, беззаконие к беззаконию? ...» Иеремия есть обвинен в вынесении приговора израильтянам за обращение к другим богам и поручено передать его царю Седекии (1-4) [53]и после столкновения с лжепророком Ханания брошен в темницу (5). Эфиопский Эбедмелех добивается освобождения Иеремии из тюрьмы (6). Иеремии снова велят передать послание Бога царю, а затем арестовывают и заключают в тюрьму (7-11). Эбедмелех вторгается во второй раз, чтобы освободить Иеремию из бездны болота (12). Царь и народ продолжают грешить, и избрано наказание (12-15). Ангел Михаил посещает Навуходоносора и убеждает его пойти на Израиль, что он в конечном итоге и делает (16-21). Эбедмелех засыпает в саду Агриппы (22). Израильтяне вместе с царем попадают в плен и несут наказания (23-26). Иеремии сказано, что плен будет сохранен, если он найдет одного честного человека, но ему это не удается (27-28).Народ попадает в плен, и через сорок лет Седекия умирает (29-31). Навуходоносор умирает, и его место занимает Кир, а Ездра становится лидером среди израильтян (32-35). После божественного вмешательства люди освобождаются из плена (36-37). Аведмелех пробуждается от семидесятилетнего сна, чтобы увидеть возвращение Иеремии в Иерусалим (38-40). Иеремия входит в храм, и совершается служба благодарения (41).[54]
Работа опирается в первую очередь на Библию в своем предмете. Например, первые двенадцать глав являются развитием Иеремии 32 , 37 , 38 . Однако в расширении не всегда ясно, опирается ли автор на небиблейский материал или на собственное воображение. Пиованелли описывает эту работу как «повествовательный мидраш из 126-го псалма (« Когда Господь возвратил пленников Сиона, мы были подобны тем, кто мечтает ... »)». [55] Что касается других возможных источников может быть использован автор работы, Харрис утверждает , за влияние арабского Диатессарона из Татиана ; [56]Марморштейн указывает на многочисленные раввинские параллели; и Гутманн и Кун упоминают 2 Маккавея 2. [57]
Работа явно связана с 4 Варухом в той мере, в какой, как уже упоминалось, коптская версия имеет то же название - Дополнения к пророку Иеремии . Ранее ученые предполагали, что автор 4 Варуха использовал эту работу в качестве одного из своих источников, хотя Йенс Герцер предупреждает: «4 Варух не был литературной моделью для Апокрифа Иеремии, а был известной традицией, свободно использовавшейся, сформированной и объединенной с другими. . " [58] Однако трудно объяснить, почему кто-то, владеющий копией 4 Варуха, переработал ее в гораздо более длинную «Историю плена». Пиованелли убедительно доказал, что эта работа является первым еврейским изданием Дополнений, а 4 Варуха - вторым изданием, выполненным христианской рукой: «Удивительно то, что Апокриф фактически напоминает первое, еврейское издание, которое специалисты критики источников представлялись в фоне Paraleipomena . [59] В качестве лишь одного примера, когда Иеремия передает ключи от Храма к башне для сохранности (гл. 29), время восстановления установлено как «до тех пор, пока люди не вернутся из плена». Однако в параллельном повествовании в 4 Варуха 3: 7-8, когда Иеремия предает святые сосуды земле, наступает время «собирания возлюбленного». [60] Не только изменилось время восстановления, теперь оно связано с мессианской фигурой, но и ключи (или сосуды) на самом деле не восстановлены в 4-м Варухе, как в этой работе (гл. 41).
Несомненно, наибольшее соответствие между двумя работами можно наблюдать в их общем повествовании о долгом сне Эбедмелеха. [61] Рассказ об исключительно долгом сне встречается во многих культурах, включая такие примеры, как Эпименид Критский , Семь спящих из Эфеса и Рип Ван Винкль . [62] Однако наиболее близкую и наиболее значимую параллель можно найти в раввинской литературе. Вавилонский Талмуд Трактат Таанит 23а и Иерусалимский Талмуд Трактат Таанит 3: 9 и содержат очень похожий рассказ относительно чудотворца Хони Круг-Drawer ( Хони Ха-Меагель), который предположительно жил в первой половине I века до нашей эры. [63] Пиованелли резюмирует в табличной форме ключевые элементы повествования в 4 Варух, Плен и Талмуде и утверждает, что существует «почти идеальное тождество пейзажей и сюжетов» между повествованием о пленении и легендой об Иерусалиме. Талмуд: [64]
Характер | Контекст | Спать | Место | Имея в виду | Последствия |
Эбедмелех, 4 Варуха | разрушение 1-го храма | 66 лет | в тени дерева | вернуться из изгнания смерти | переход от печали к радости |
Эбедмелех, Плен | разрушение 1-го храма | 70 лет | под скалой | возвращение из плена в Вавилоне | переход от печали к радости |
Хони, Иерусалимский Талмуд | разрушение 1-го храма | 70 лет | в пещере | возвращение из плена в Вавилоне | восстановление прежнего положения |
Хони, Вавилонский Талмуд | из контекста | 70 лет | под скалой | без возврата | смерть |
И в плену, и в Иерусалимском Талмуде герой избегает разрушения Иерусалима и депортации, засыпая под «скалистым выступом» или в пещере (деталь изменена в 4 Варуха), его сон длится 70 лет (не 66 лет), и его пробуждение совпадает с возвращением из ссылки и восстановлением Храма. Как замечает Пиованелли: «Кажется очевидным, что история Истории и легенда Иерусалимского Талмуда восходят к тем временам, когда еще можно было ожидать доброжелательного повторения истории и восстановления третьего храма примерно через 140 лет». [65] Приоритет версии в 4 Варуха ранее аргументировался на основании ее внимания к географии и странного выбора 66 лет для продолжительности сна Эбедмелеха. [66] Однако большинство этих анализов опиралось на более позднюю и более ненадежную арабскую версию. Например, Герцер пишет, что «виноградник Агриппы становится« садом его господина », вероятно, потому, что коннотации первого больше не были понятны автору Апокрифа Иеремии». [67] Однако коптская версия на самом деле читается как «сад Агриппы». [68] Что касается изменения периода сна на 66 лет, Пиованелли объясняет, что это изменение было сделано «для того, чтобы лучше подчеркнуть тщетность таких надежд, которые привели к поражению Бар-Кохбы и провозглашению Эдикта Адриана в 136 г. (= 70 + 66) ", который запрещал евреям входить в Иерусалим под страхом смерти.[69] Изменение места упокоения на тень дерева в 4 Варуха уникально среди древних повествований о сне и напоминает иконографию Ионы под клещевиной (ср. Иона 4: 5-11), найденную на христианских саркофагах. после четвертого века нашей эры. [70] Наконец, замена корзины, полной инжира, винограда и других фруктов, превращается только в инжир в 4-м Варухе, которые изображены со «спасительной символикой». Как объясняет Герцер, «Варух понимает свежий инжир из корзины Авимелеха как символ награды благочестивых или« святых »во время спасения, в частности, надежды на воскресение». [71] Все эти изменения в 4-м Варухе имеют явно более поздний и христианский оттенок.
Другая параллель связана с чудом, когда молодой Ездра носит воду в своем плаще, как это делает Иисус в Евангелии от Фомы о младенчестве .
Плен (коптский) [72] | Плен (арабский) [73] | Евангелие от младенчества от Фомы (греческий) [74] |
Дети евреев и халдеев вечером ходили к реке, чтобы набрать воды и окропить школу. Пока они еще шли друг с другом на пути к реке, они наполнили свои сосуды водой, (и) сосуд, который был в руке Ездры, разбился. ... он спустился к воде, наполнил свою одежду, как сосуд водой, поднял ее себе на плечо, (и) пошел с детьми. И когда он подошел к школе, он положил свою одежду, полную воды, как сосуд, (и) окропил школу. Закончив окропление, он взял свою сухую одежду и надел ее. | И дети евреев и дети халдеев каждый день ходили и несли воду на плечах своим учителям. Когда однажды они пошли нести воду, кувшин Ездры упал и разбился. ... [он] вошел в море и наполнил его водой, как если бы это был кувшин; затем он положил его себе на плечо и пошел со своими однокурсниками, и с него не упало ни капли. Достигнув книжников, он начал окроплять это место водой из своей мантии; затем он сразу надел ее, и она была такой же сухой, как и раньше. | А когда ему было шесть лет, мать послала его набрать воды и принести домой, дав ему кувшин с водой. И когда толпа наполнила его, кувшин с водой разбился. Но Иисус расстелил одежду, в которую был одет, наполнил ее водой и отнес своей матери. И когда его мать увидела свершившееся чудо, она поцеловала его и хранила при себе чудеса, которые она видела, как он творил. |
«Может возникнуть вопрос, откуда мы знаем, что приоритет принадлежит Евангелию младенчества, - пишет Харрис, - не может ли чудо Иисуса повторить чудо Ездры, поскольку оба они апокрифичны?» Далее он утверждает, что причина приоритета повествования о младенческом Евангелии от Фомы состоит в том, что оно «связано с доказательствами Божественной природы Христа, особенно Христа как Творца, выполняя его собственное утверждение о том, что Сын делает то же самое. работает как Отец ». [75] С этой целью Харрис считает это прямым ответом на Притчи 30, в которых говорится о «Святом»:
Кто взошел на небо и сошел?
Чьи руки подняли ветер?
Кто закутал воду в плащ ?
Кто установил все концы земли?
Как его зовут и как зовут его сына ?
Вы, конечно, знаете!- Притчи 30: 4 (NIV)
Таким образом, в анализе Харриса этот отрывок «должен был содержать ссылку на Сына Божьего; и благодаря простому способу чудесного переноса воды в одежде аргумент в пользу Божественного Сыновства стал непреодолимым». Однако Куна не убеждает этот анализ, «особенно если утверждается, что произведение имеет христианское происхождение. Может ли христианин передать чудо, совершенное Иисусом, на Ездру? И если это произведение еврейского происхождения. Происхождение, мог бы еврей читать и использовать апокрифическое Евангелие? Разве это не более вероятно, что эта чудо-история существовала в течение некоторого времени и свободно ассоциировалась с именами известных людей для повышения их статуса? [76] Пиованелли утверждает, что «ничто не указывает на то, что они [водные чудеса] были вдохновлены позднеантичными христианскими апокрифическими текстами. Противоположное может быть даже более правдоподобным». [77]
Некоторые ученые обсуждали, как автор искал вдохновения и материала для своей работы в Псалмах. Джеймс Кугель обсуждает, как эта работа дважды ссылается на Псалом 137 и как изменения можно рассматривать как «раннюю форму библейского толкования». [78] На самом деле есть две аллюзии, первая из которых Кугель называет «вавилоняне кощунственно требуют песен».
Псалом 137: 1-4 ( REB ) | Плен (коптский) [79] | Плен (арабский) [80] |
Мы сели у рек Вавилона и плакали, вспоминая Сион. Там на ивах мы повесили наши лиры, потому что те, кто унес нас в плен, просили нас спеть им песню, похитители призывали нас радоваться: «Спой нам одну из песен Сиона». Как мы могли петь песню Господа в чужой стране? | Дети Израиля вешали свои арфы на ивы, отдыхая до того времени, когда им предстояло работать. Халдеи сказали им: спойте нам одну из песен, которые вы поете в доме Божьем в Иерусалиме. Но они вздохнули и сказали: как мы можем петь песню нашего Бога в чужой стране? | Халдеи каждый день ходили к реке со своими арфами и гитарами и просили евреев, говоря: «Покажи нам, как ты поешь своему Господу и своему Богу». И евреи обычно плакали и вздыхали: «Как мы можем воспевать Господа в чужой стране?» |
Как объясняет Кугель, «отдыхающие» в более ранней коптской версии, по-видимому, объясняют в псалме «мы сели», то есть «мы сели, чтобы отдохнуть». Тем не менее, это вторая аллюзия немного позже в работе, в которой Кугель стилизовал «Левиты восходят на небеса», только левиты, которым поручено петь. Не только это, но и «когда они это сделают, они немедленно начнут возноситься на небеса, чудесное восхождение, которое заставляет зрителей думать, что началось возвращение из изгнания, поскольку стены дворца и сами небеса звучат хвалой Богу». [81] Здесь автор пытается ответить на вопрос: «Как мы можем петь песню Господа и при этом оставаться?в чужой стране? »и, во-вторых, с вопросом о том, почему арфы« повешены », подчеркивая значение слова« выше ». По определению Кугеля, этот отрывок представляет собой совершенно иное прочтение Псалма 137, не имеющее подтверждения в нашем раввинском учении. источников и поэтому может представлять собой относительно древнюю борьбу с формулировкой этого псалма ». [82] Подобным образом Розенштиль смотрит на главу 29 своего произведения и видит в ней комментарий к Псалму 133 , который интерпретирует псалом в свете Еврейский день искупления , в частности, вызывающий часть церемонии этого священного дня, одного из самых важных в Израиле после изгнания. Он заключает, что эта работа "иллюстрирует технику комментария, как она практикуется вмежзаветный период : текст, вычеркнутый из Псалма, смягчен, объяснен в свете легендарных данных и дополнен » [83].