Интенциональность — это способность разума быть о чем-то: представлять или обозначать вещи, свойства и положения дел. [1] Интенциональность в первую очередь приписывается ментальным состояниям, таким как восприятия, убеждения или желания, поэтомумногие философы считают ее характерным признаком ментального . Центральным вопросом для теорий интенциональности была проблема интенционального несуществования : определить онтологический статус сущностей, являющихся объектами интенциональных состояний.
Ранняя теория интенциональности связана с онтологическим аргументом Ансельма Кентерберийского в пользу существования Бога и с его принципами, проводящими различие между объектами, существующими в понимании, и объектами, существующими в реальности. [2] Эта идея выпала из обсуждения с окончанием средневекового схоластического периода , но в последнее время была воскрешена эмпирическим психологом Францем Брентано и позже принята современным философом-феноменологом Эдмундом Гуссерлем . Сегодня интенциональность является предметом живого интереса философов сознания и языка. [3] Обычный спор между натурализм об интенциональности, точка зрения о том, что интенциональные свойства сводятся к естественным свойствам, изучаемым естественными науками , и теория феноменальной интенциональности, точка зрения, согласно которой интенциональность основана на сознании.
Концепция интенциональности была повторно введена в современной философии XIX века Францем Брентано (немецкий философ и психолог , которого обычно считают основателем психологии действия , также называемой интенционализмом ) [4] в его работе «Психология с эмпирической точки зрения» (1874 г.) . Брентано описал интенциональность как характеристику всех актов сознания , которые, таким образом, являются «психическими» или «ментальными» явлениями, благодаря чему они могут быть отделены от «физических» или «природных» явлений.
Каждое психическое явление характеризуется тем, что средневековые схоласты называли интенциональным (или психическим) небытием предмета, и тем, что мы могли бы назвать, хотя и не вполне однозначно, отнесением к содержанию, направленностью на предмет (а не на предмет). понимать здесь как вещь), или имманентную объективность. Каждое психическое явление включает в себя что-то как объект, хотя и не все они делают это одинаково. В представлении что-то представляется, в суждении что-то утверждается или отрицается, в любви любят, в ненависти ненавидят, в желании желают и так далее. Это интенциональное существование свойственно исключительно психическим явлениям. Ни одно физическое явление не демонстрирует ничего подобного. Таким образом, мы могли бы
Брентано придумал выражение «интенциональное несуществование», чтобы указать на особый онтологический статус содержания психических явлений. По мнению некоторых толкователей, «в-» в «существовании» следует читать как местный падеж, то есть как указание на то, что «предполагаемый объект ... существует в или имеет в существовании , существуя не внешне, а в психологическом состоянии». (Jacquette 2004, стр. 102), в то время как другие более осторожны, заявляя: «Неясно, было ли в 1874 году это ... предназначено для выполнения каких-либо онтологических обязательств» (Chrudzimski and Smith 2004, стр. 205).
Основная проблема дискурса об интенциональности заключается в том, что участники часто не могут четко указать, используют ли они этот термин для обозначения таких понятий, как действие или желание, т. е. включает ли он телеологию . Деннет (см. ниже) явно использует телеологические концепции в « интенциональной позиции ». Однако большинство философов используют «интенциональность» для обозначения чего-то, что не имеет телеологического смысла. Таким образом, мысль о стуле может быть о стуле без какого-либо намека на намерение или даже убеждение, связанное со стулом. Для философов языка то, что подразумевается под интенциональностью, в значительной степени зависит от того, как символы могут иметь значение. Это отсутствие ясности может лежать в основе некоторых различий во взглядах, указанных ниже.