Финансовая история Голландской Республики

Копия жителя Ост-Индии из Голландской Ост-Индской компании / Объединенной Ост-Индской компании ( VOC ). Многие считают VOC первой публичной компанией в мире, официально зарегистрированной на бирже, и первой исторической моделью транснациональной корпорации (или транснациональной корпорации ) в ее современном понимании.

Внутренний двор Амстердамской фондовой биржи (или Beurs van Hendrick de Keyser на голландском языке), первой в мире официальной фондовой биржи . Голландская республика «s новаторские институциональные нововведения значительно помогли революционизировать и формировать основы современного глобального инвестирования . Формальный фондовый рынок в его современном понимании был институциональным нововведением менеджеров и акционеров VOC в начале 17 века. Первые зарегистрированные профессиональные коллективные инвестиционные схемы (или инвестиционные фонды ), такие как паевые инвестиционные фонды , были сформированы в Голландской республике 18 века.

В произведении Яна Брейгеля Младшего « Сатира тюльпановой мании» (ок. 1640 г.) спекулянты изображены в виде безмозглых обезьян в современной одежде высшего сословия. Тюльпаномания , из 1630 - х годов, часто рассматривается многими как первый зарегистрированный экономический пузырь (также известный как пузырь активов или спекулятивного пузыря ) в истории. Кроме того, ранние пузыри и крах фондового рынка имели свои корни в социально-политико-экономической деятельности Голландской республики 17-го века (место рождения первой в мире официальной фондовой биржи и фондового рынка ), ^{[1] [2] [3][4]} Dutch East India Company (первый в мире официально перечисленных публичная компания ) и Голландская Вест - Индская компания , в частности.

Финансовая история голландской республики предполагает взаимосвязанное развитие финансовых институтов в Голландской республике . Быстрое экономическое развитие страны после голландского восстанияв период 1585–1620 годов, сопровождавшийся столь же быстрым накоплением большого фонда сбережений, возникла необходимость выгодно инвестировать эти сбережения. Голландский финансовый сектор, как в государственном, так и в частном секторах, стал предоставлять широкий спектр современных инвестиционных продуктов, помимо возможности (ре) инвестирования в торговлю и промышленность, а также в инфраструктурные проекты. Такими продуктами были государственные облигации, размещенные голландскими правительствами на национальном, провинциальном и муниципальном уровнях; прием кредита и комиссионная торговля; морские и другие страховые продукты; и акции публично торгуемых компаний, таких как Голландская Ост-Индская компания (VOC), и их производные. Такие учреждения, как Амстердамская фондовая биржа , Банк Амстердама, и коммерческие банкиры помогли осуществить это вложение. С течением времени инвестированный основной капитал генерировал собственный поток дохода, который (из-за высокой склонности голландских капиталистов к сбережению) заставлял основной капитал принимать огромные размеры. Поскольку к концу 17-го века структурные проблемы в голландской экономике не позволяли выгодно инвестировать этот капитал во внутренние голландские сектора, поток инвестиций все больше и больше перенаправлялся на инвестиции за границу, как в суверенный долг, так и в иностранные акции, облигации и инфраструктуру. Нидерланды стали доминировать на международном рынке капитала вплоть до кризиса конца 18 века, который привел к упадку Голландской республики.

В 17 веке Амстердам стал ведущим торговым и финансовым центром мира. Он занимал эту позицию более века ^{[5] [6] [7]} и был первой современной моделью международного финансового центра. ^[8] Как отметил Ричард Силла (2015): «В современной истории в нескольких странах произошло то, что некоторые из нас называют финансовыми революциями . Их можно рассматривать как создание за короткий период времени всех ключевых компонентов современной финансовой системы . Первой была Голландская республика четыре века назад ". ^{[9] [10] [11]} Амстердам - ​​в отличие от своих предшественников, таких как Брюгге ,Антверпен , Генуя и Венеция - напрямую контролировали важнейшие ресурсы и рынки, отправляя свои флоты во все уголки мира. ^[12]

Примерно до середины 1700-х годов экономическая и финансовая система Голландской республики была самой передовой и сложной из когда-либо существовавших в истории. ^{[13] [14] [15] [16]} Кроме того, примерно с 1600 по 1720 год у голландцев был самый высокий доход на душу населения в мире. Исторически голландцы были ответственны как минимум за четыре основных новаторских институциональных нововведения ^[а] (в экономической, деловой и финансовой истории мира):

• Основание Голландской Ост-Индской компании ( VOC ), первой в мире публичной компании ^{[17] [18]} и первой исторической модели транснациональной корпорации (или транснациональной корпорации ) в ее современном понимании, ^{[b] [19] [ 20] [21] [22] [23] [24]} в 1602 году. Рождение VOC часто считается официальным началом глобализации под руководством корпораций, когда современные корпорации (в частности, транснациональные корпорации) значительная социально-политическая и экономическая сила, которая сегодня влияет на жизнь людей во всех уголках мира. Как первая компания, которая будетКомпания VOC, зарегистрированная на официальной фондовой бирже , стала первой компанией, выпустившей акции и облигации для широкой публики. Благодаря своим новаторским характеристикам, VOC обычно считается крупным институциональным прорывом и моделью для современных корпораций ( в частности, для крупных предприятий ). Важно отметить, что большинство крупнейших и наиболее влиятельных компаний современного мира являются публичными транснациональными корпорациями, включая компании Forbes Global 2000 .
• Основание Амстердамской фондовой биржи (или Beurs van Hendrick de Keyser на голландском языке), первой в мире официальной фондовой биржи , ^[c] в 1611 году, наряду с рождением первого полностью функционирующего рынка капитала в начале 1600-х годов. ^[26] Хотя итальянские города-государства выпустили первые переводные государственные облигации , они не разработали другой ингредиент, необходимый для создания полноценного рынка капитала в его современном понимании: официальный фондовый рынок . ^{[27] [4] [28]}Голландцы первыми использовали полноценный рынок капитала (включая рынок облигаций и фондовый рынок) для финансирования публичных компаний (таких как VOC и WIC ). Это был прецедент для мирового рынка ценных бумаг в его современном виде. В начале 1600-х годов VOC учредила биржу в Амстердаме, где акции и облигации VOC могли продаваться на вторичном рынке . Учреждение Амстердамской фондовой биржи ( Beurs van Hendrick de Keyser ) VOC уже давно признано источником современных фондовых бирж ^{[29] [30]}которые специализируются на создании и поддержании вторичных рынков ценных бумаг, выпущенных корпорациями. Процесс покупки и продажи акций (акций) VOC стал основой первого официального фондового рынка. ^{[31] [32]} Голландцы впервые фондовые фьючерсы , опционы на акции , короткие продажи , медвежьих рейдов , долговых обязательств на акции и другие спекулятивные инструменты . Книга амстердамского бизнесмена Джозефа де ла Веги « Путаница заблуждений» (1688 г.) была самой ранней книгой о торговле акциями . Ранние методы манипулирования фондовым рынком произошел.
• Основание Амстердамского банка ( Amsterdamsche Wisselbank ), которое часто считается первой исторической моделью центрального банка , ^{[33] [34] [35]} в 1609 году. Рождение Амстердамского банка Wisselbank привело к введению концепции из банка денег . Наряду с рядом дочерних местных банков он выполнял многие функции центральной банковской системы. ^{[36] [37] [38] [39] [40]} Он занимал центральное положение в финансовом мире своего времени, обеспечивая эффективную, действенную и надежную систему для национальных и международных платежей, а также представил первую в историимеждународная резервная валюта , банковский гульден . ^[41] Люсьен Гиллард называет его европейским гульденом ( le florin européen ) ^[42], а Адам Смит посвящает много страниц объяснению того, как работает банковский гульден (Smith 1776: 446–455). Модель Wisselbank как государственного банка была адаптирована по всей Европе, включая Банк Швеции (1668 г.) и Банк Англии (1694 г.).
• Формирование первых зарегистрированных профессионально управляемых схем коллективных инвестиций (или инвестиционных фондов ), таких как паевые инвестиционные фонды , ^{[43] [44]} в 1774 году. Бизнесмен из Амстердама Абрахам ван Кетвич (также известный как Адриан ван Кетвич) часто упоминается как создатель первого в мире паевого инвестиционного фонда. В ответ на финансовый кризис 1772–1773 годов Ван Кетвич сформировал траст под названием «Eendragt Maakt Magt» («Единство создает силу»). Его цель заключалась в том, чтобы предоставить мелким инвесторам возможность диверсифицироваться. ^{[43] [45]} В настоящее время мировая индустрия средств является многопрофильным триллиона - доллар бизнес.

Во многих отношениях новаторские институциональные инновации Голландской Республики в значительной степени помогли революционизировать и сформировать основы экономической и финансовой системы современного мира и значительно повлияли на многие англоязычные страны, особенно на Соединенное Королевство и Соединенные Штаты . ^{[46] [47]}

Введение [ править ]

Чтобы полностью понять особенности истории системы государственных финансов и тесно связанной системы частных (международных) финансов и банковского дела Голландской Республики, необходимо рассматривать ее в контексте общей истории Нидерландов. и его учреждений, а также общей экономической истории Нидерландов (1500–1815 гг.) . В отличие от этой общей истории, это отраслевая история, касающаяся финансового и финансового секторов.

Важно понимать, что эти общие истории существенно отличаются от историй централизованных западноевропейских монархий, таких как Испания , Франция , Англия , Дания и Швеция в эпоху раннего Нового времени. Нидерланды были сильно децентрализованы, начиная с Габсбургских Нидерландов в конце 15 века, и (за исключением только что упомянутых монархий) успешно сопротивлялись попыткам объединить их под централизованной властью современного государства. Действительно, голландское восстание, которое привело к возникновению Республики Соединённых Нидерландов, фактически стало результатом сопротивления попыткам представителей короляФилипп II Испанский , правитель Габсбургов, чтобы создать такое централизованное государство и централизованную систему государственных финансов. Если в других случаях современная фискальная система возникла в результате и была подчинена интересам централизующегося монархического государства, в голландском примере формирующаяся фискальная система была основой и мобилизована в интересах защиты государства. упорно децентрализованное политическое образование.

По иронии судьбы, сами правители Габсбургов протолкнули фискальные реформы, которые дали мятежным провинциям все необходимое для сопротивления власти суверена. Императору Карлу V нужно было увеличить кредитоспособность своего правительства для финансирования своих многочисленных военных авантюр. Для этого было необходимо провести ряд фискальных реформ, которые обеспечили бы адекватное обслуживание государственного долга (тем самым повысив кредитоспособность его правительства). В 1542 году президент Государственного совета Габсбургов Лодевийк ван Шур предложил ввести ряд налогов на всей территории Габсбургских Нидерландов: десятый пенни (10-процентный налог) на доход от недвижимости и частных займов, а также акцизы на пиво, вино и шерстяная ткань. ^[48]Эти постоянные налоги, взимаемые отдельными провинциями, позволили бы провинциям выплачивать увеличенные субсидии центральному правительству и (путем выпуска облигаций, обеспеченных доходами от этих налогов) финансировать чрезвычайные сборы ( beden на старом голландском языке ) во время войны. Помимо ожиданий, эти реформы укрепили положение провинций, особенно Голландии, потому что в качестве условия согласия на реформу штаты Голландии потребовали и получили полный контроль над выплатой налогов.

Голландия теперь могла создавать собственные кредиты, поскольку провинция могла погашать облигационные займы, которые ранее были принудительно выданы в качестве принудительных займов. Тем самым он продемонстрировал потенциальным кредиторам, что заслуживает доверия. Это привело к возникновению рынка добровольного кредита, которого раньше не было. Это позволило Голландии и другим провинциям размещать облигации по разумной процентной ставке в большом пуле добровольных инвесторов. ^[49]

Центральное правительство не пользовалось этой хорошей заслугой. Напротив, его потребности в финансировании чрезвычайно возросли после присоединения Филиппа II, и это привело к кризису, который вызвал Восстание. Новый регент Фернандо Альварес де Толедо, 3-й герцог Альба, попытался ввести новые налоги, чтобы покрыть расходы на подавление общественных беспорядков после иконоборческой ярости 1566 года, не используя надлежащие конституционные каналы. Это вызвало всеобщее восстание в Нидерландах, особенно в северных провинциях. Они смогли противостоять натиску роялистских сил в военном отношении благодаря финансовой базе, которую они создали в предыдущие годы.

Конечно, теперь они удерживали субсидии центральному правительству, которые должны были финансироваться их налогами. Это центральное правительство было поэтому вынуждено финансировать войну за счет переводов из других земель Габсбургов, особенно из самой Испании. Это привело к огромному увеличению размера государственного долга Испании, который эта страна в конечном итоге не смогла выдержать, и, следовательно, к необходимости признать независимость Голландии в 1648 году ^[50].

Как объясняется в общей статье по экономической истории Нидерландов, политическое восстание вскоре породило и экономическую революцию, частично связанную с политическими событиями (например, с появлением Голландской Ост-Индской компании , из которой в период протоиндустриализации , империя получала 50% тканей и 80% шелка, импортированных из индийской Империи Великих Моголов , в основном из ее наиболее развитого региона, известного как Бенгальский Субах . ^{[51] [52] [53] [54]} и Вест-Индии.коллега), в других отношениях не связанных (например, революции в судоходстве, рыболовстве и промышленности, которые, похоже, в большей степени связаны с технологическими инновациями). Эта экономическая революция была отчасти причиной, а отчасти способствовала дальнейшему развитию ряда фискальных и финансовых инноваций, которые помогли голландской экономике осуществить переход к «современности» в начале 17 века.

Государственные финансы [ править ]

«Конституция» новой республики, Утрехтский договор 1579 г., пыталась заложить основу революционной новой налоговой системы. Он ввел в действие элементарную конфедеративную бюджетную систему, по которой штату Раад ван ( Государственный совет ^[55] ) было поручено составлять ежегодный Staat van Oorlog (военный бюджет). Этот бюджет был представлен в Генеральном обращении в Генеральные штаты на (единодушное) одобрение. ^[56]

Далее договор требовал, чтобы налоговые поступления для финансирования этого бюджета взимались «... одинаково во всех объединенных провинциях и по одинаковой ставке». ^[56] Кроме того, он запретил внутренние тарифы и другие налоги, дискриминирующие жителей других провинций. Увы, эти два последних положения так и не были реализованы. Вместо этого, в провинциях продолжали практику под правителями Габсбургов , что провинции оплаченных фиксированную квоту ( repartitie ) бюджета. Вклад Голландии был нормой, на основе которой были получены вклады других провинций. После некоторых изменений квота была установлена ​​в 1616 г. следующим образом (оставалась неизменной до 1792 г.): Фрисландия - пятая часть доли Голландии; Зеландия(после прилежного торга) 16 процентов; Утрехт и Гронинген по одной десятой; Гелдерланд 9,6 процента; Оверэйсел 6,1 процента; и Дренте (хотя и не представлены в Генеральных штатах) - 1 процент. ^[57]

Генеральные штаты имели только два прямых источника дохода: оно напрямую облагало налогом земли общности, а пять голландских адмиралтейств, учрежденных под его властью, номинально финансировали свою деятельность из Convooien en Licenten, взимаемых с торговли. ^[58] В противном случае, провинции сами определяли, как они будут собирать доходы для финансирования своей репартиции . Внутри провинций были другие системы квот для определения взносов городов и сельской местности. В Голландии город Амстердам внес наибольший вклад (хотя это отличалось от времен Габсбургов, когда Делфт внес относительно большой вклад ^[48].), что объясняет влияние этого города даже на национальном уровне.

Эта система сохранялась на протяжении всей жизни республики. Симон ван Слингеландт предпринял попытку в 1716 году реформировать его, придав больше власти центру. В том же году он созвал Groote Vergadering (своего рода конституционный съезд), вызванный тем фактом, что Generality столкнулась с кризисом ликвидности в 1715 году, когда у большинства провинций возникла задолженность по взносам. Однако этот благородный орган отклонил все предложения по реформе, вместо этого предпочтя «путаться». Десять лет спустя Ван Слингеландт был назначен большим пенсионером Голландии, но при условии, что он не будет настаивать на конституционных реформах. ^[59]За исключением перестановки провинциальных квот в 1792 году, реальную реформу системы пришлось отложить до распада республики. Государственный долг был консолидирован на национальном уровне в 1798 году, а система налогообложения была унифицирована только в 1806 году.

Налогообложение [ править ]

Поскольку Голландия была самой важной провинцией, обычно платившей 58 процентов от общего бюджета ^[60], вероятно, было бы полезно сосредоточить обсуждение на этой провинции (также потому, что другие провинции моделируют себя по системе Голландии). Он основывал свою фискальную структуру на системе, унаследованной от эпохи Габсбургов, упомянутой выше, но расширил ее в важных отношениях.

Наиболее важным источником дохода, известным под общим названием gemene middelen (обычное средство), были акцизы на предметы первой необходимости, особенно на пиво, вино, торф, зерно, соль, а также использование рыночных весов. По сути , это были налоги на транзакции , поскольку они взимались по фиксированной ставке, а не по адвалорной ставке ( налоговые маркивведенные позже в 17 веке, в основном попадают в ту же категорию, что и операции, облагаемые налогом в торговле). В 1630-х годах этот вид налога составлял две трети доходов Голландии. Тогда он составлял около десяти гульденов на душу населения (в то время как доход на душу населения для большинства людей мог быть намного ниже, чем в среднем около 150 гульденов в год). Эти налоги взимались с продавца товара, который предположительно передавал их потребителю. Их собирали налоговые фермеры , которые покупали их фермы на аукционах, по крайней мере, до Пахтерсопроер.в 1748 г. положил конец этой практике. В Голландии реальные нарушения системы, хотя и воспринимались как серьезные, могли быть не такими серьезными, как французские злоупотребления налоговыми хозяйствами в этой стране. Это произошло потому, что налоговые фермеры были многочисленны, имели низкий статус и политически подчинялись городу Регентен , для чего они создавали удобный барьер против народного недовольства. Из-за этой слабой позиции голландские налоговые фермеры, возможно, были менее способны, чем их французские коллеги, использовать свои привилегии. ^[61]

Хотя акцизы были тяжелым бременем для простого человека, по крайней мере, в первой четверти XVII века, это несколько удивительно, что регрессивное налогообложениебремя, возможно, несколько уменьшилось в более поздние годы. На это было несколько факторов. Многие акцизы включали смягчающие положения, такие как льготы и скользящие шкалы, которые переоценивали их влияние в сторону людей с более высокими доходами (например, градация налога на пиво в зависимости от качества; преобразование налогов на зерно и соль в налоги на душу населения на предполагаемое потребление ; прогрессивный тариф для налога на домашнюю прислугу, а также на свадьбы и похороны, который можно рассматривать как налог на богатство, поскольку большинство людей были освобождены от этого налога). Наконец, относительная важность этих акцизов в общих доходах в последующие годы снизилась. На его долю приходилось 83 процента общего дохода в 1650 году, но только 66 процентов в 1790 году. ^[62]

Виды налогов , которые были рядом с важными были реальные и личные налоги на собственность , как verponding , своего рода ставок . Это составляло 8,5 процента (двенадцатую пенни) арендной стоимости всей недвижимости. Этот налог, впервые введенный в 1584 году, был основан на оценке земли, описанной в регистрах, которые не обновлялись. Чтобы решить проблемы, возникшие в результате этого, новое обследование в 1632 году привело к созданию новых регистров, и в это время налог был установлен на уровне 20 процентов от арендной платы за землю и 8,5 процента от стоимости аренды дома, взимаемых с домовладельцев. Передадут ли они их, конечно, зависит от экономических условий. ^[63]

К сожалению, 1632 год, оглядываясь назад, оказался лучшим годом для цен на недвижимость. По мере того, как после середины века арендная плата резко упала , реальное бремя веронтирования резко возросло. Кроме того, в годы войны после 1672 года часто взимались чрезвычайные сборы, до трех раз в год, в размере 100 процентов от нормального размера . Таким образом, потребность в новых оценках была высокой, но в 1732 году, по прошествии столетия, реестры были пересмотрены только для арендной платы за жилье. В противном случае потеря дохода считалась неприемлемой. Фермерам пришлось ждать прекращения сельскохозяйственной депрессии после 1740 года, чтобы получить облегчение за счет более высоких доходов. ^[64]

Наконец, прямые налоги на доход и богатство были третьей важной опорой налоговой системы в Голландии. Из-за сложности оценки доходов здесь сначала упор делался на налоги на капитал, такие как налог на наследство , и на ряд принудительных ссуд, составлявших налоги. Подоходные налоги пытались ввести в 1622 году и снова в 1715 году, но они оказались неосуществимыми. В 1742 году Голландия попыталась навязать личную квизацию (регистры которой являются полезным источником для социальных историков), которая оставалась в силе в течение одиннадцати лет, прежде чем от нее отказались. Это был прогрессивный подоходный налог , взимаемый с доходов свыше 600 гульденов (самый высокий квинтиль) по ставке от 1,0 до 2,5 процента. ^[65]

Налог на богатство оказался более целесообразным. Сотня и тысяча пенни регулярно взимались с недвижимого и движимого имущества (в отличие от дохода от собственности, как, например, верпондинг ) с 1625 года. В трудные годы после 1672 года, когда война требовала больших выплат , очень часто взимались чрезвычайные налоги на богатство. , что составляет совокупный сбор в размере (теоретически) 14 процентов от всей недвижимости, сеньорских прав , десятины, облигаций и личных ценных вещей. В 1674 году Голландия ввела это специальное налогообложение на регулярную основу, учредив новый регистр ( personele kohier ). С этого момента можно было регулярно собирать 100-ю и 200-ю копейки.^[66]

Наконец, любопытным предшественником налога, подобного налогу на дивиденды, было взимание после 1722 года 100-й и 200-й пенни с дохода от провинциальных облигаций, которое затем заменило только что упомянутый общий налог на богатство. Этот удерживаемый налог оказался очень удобным, но имел непредвиденные последствия: эффективная доходность голландских облигаций (другие облигации не облагались налогом) была соразмерно снижена. Поэтому Голландии пришлось платить более высокую ставку по своим облигациям, что более или менее не соответствовало цели. ^[59]

Все эти налоги ложились на голландского налогоплательщика значительным бременем по сравнению с его современниками в соседних странах. ^[67] Не было никаких исключений для церковников или аристократов. Республика имела достаточные полномочия, чтобы это бремя принималось ее гражданами, но это было функцией взимания налогов «снизу вверх». Муниципальные и провинциальные налоговые органы обладали большей легитимностью, чем центральные органы, и эта легитимность подкреплялась тем фактом, что широкая налоговая база позволяла местным властям адаптировать налоги к местным условиям. Таким образом, система налогообложения поддерживала федеративную структуру голландского государства. ^[68]

За исключением других провинций, можно получить достаточно точную картину изменений доходов и налогового бремени в провинции Голландия. За два десятилетия Восстания после 1568 года доходы Голландии резко выросли в десять раз по сравнению с периодами до Восстания, доказывая, что голландцы не были против уплаты налогов как таковых (несмотря на то, что они начали революцию в отношении налогов Альвы). Доходы продолжали расти после 1588 года, увеличившись в три раза в период до 1630 года. Однако реальное налоговое бремя на душу населения оставалось неизменным до 1670 года. Это отражало колоссальный экономический рост в Золотой век, с одной стороны, и с другой стороны, быстрое расширение налоговой базы, соизмеримое с этим ростом. ^[69]

Как и в экономике в целом, после 1672 года произошел резкий спад. В то время как экономика находилась в состоянии стагнации, расходы, связанные с войнами, а следовательно, и налоги тоже выросли. К 1690-м годам налоги удвоились, но номинальная заработная плата (в отличие от реальной заработной платы, которая выросла из-за общего снижения уровня цен) оставалась неизменной. В то же время налоговая база почти наверняка сократилась в результате экономического спада. Это привело к удвоению налогового бремени на душу населения. Это развитие стабилизировалось после Утрехтского мира в 1713 году, когда Республика вступила в период мира и нейтралитета (хотя был всплеск, когда она была втянута в войну за австрийское наследство.). Однако это не привело к снижению налоговой нагрузки на душу населения вплоть до финального кризиса республики и ее экономики после 1780 года. Затем это налоговое бремя снова резко возросло. Предположительно, другие провинции во всем мире следили за этими событиями, хотя и на расстоянии, из-за различных экономических условий. ^[70]

Другие , чем в Голландии (для которых , как известно , больше данных) цифры доходов для республики в целом доступны для 1716 года , когда он составил 32,5 млн гульденов, и снова для 1792 (когда repartitie -системы был пересмотрен в первый раз) , когда дошло до 40,5 миллионов (завышенных) гульденов. После 1795 года Батавская республикасобирал регулярную статистику доходов. Эти цифры позволяют сделать следующие наблюдения: в 1790 году налоговое бремя на душу населения на национальном уровне в республике было сопоставимо с таковым в Великобритании и вдвое больше, чем во Франции (которая только что начала революцию в отношении этого налогового бремени). Это отразило быстрый рост налогового бремени как во Франции, так и в Великобритании в 18 веке, когда обе страны составляли большую разницу с республикой (но, конечно, также и в уровне доходов). Если экстраполировать назад, уровень налогообложения в Нидерландах в 1720 году, вероятно, был вдвое выше, чем в Великобритании. Голландские инновации, такие как акцизы и гербовые сборы, в более крупных странах последовали с отставанием в столетие. ^[71]

Стагнация роста налогового бремени на душу населения в Нидерландах в XVIII веке (в то время как соперники республики погашали свою задолженность) может отражать как отсутствие политической воли со стороны властей возложить более высокое бремя, так и экономические ограничения для налогообложение. Последняя гипотеза косвенно подтверждается тем фактом, что после 1672 года налоговая система стала гораздо менее регрессивной, чем раньше. Судя по всему, простой человек избежал дальнейшего увеличения налогового бремени. Отныне «богатые» были обременены попытками прямого налогообложения более серьезно, чем во времена Золотого века. Однако это относилось больше к людям, богатым землей и (провинциальными) облигациями, чем к людям, инвестирующим в торговлю и иностранные инвестиции.облигации. Поэтому источник дохода был очень важен. Это также способствовало специфическим изменениям, связанным с государственным долгом в 18 веке. ^[72]

Государственный долг [ править ]

Обычно налогообложение и заимствования рассматриваются как альтернативные средства финансирования государственных расходов, по крайней мере, если они доступны с одинаковой легкостью. Заимствования иногда неизбежны, когда всплеск расходов в противном случае потребовал бы недопустимого всплеска налогообложения. Это было обычным оправданием взятия государственного долга во времена Габсбургских Нидерландов, когда провинция Голландия создавала завидный государственный кредит. Увы, в первые годы восстания ^[73]этот кредит испарился, и Голландия (не говоря уже о республике) была вынуждена очень сильно увеличить налогообложение (как мы видели), отчасти за счет принудительных займов (которые, по крайней мере, давали утешение в виде выплаты процентов и надежды на окончательное погашение) . Добровольные ссуды можно было получить только от людей, связанных с правительством (например, принца Оранского), и от Управления церковной собственности, учреждения, которое управляло экспроприированной недвижимостью Римско-католической церкви. Этому офису было поручено продолжать благотворительную деятельность церковных фондов, которую он мог легко делать, продавая свою избранную собственность и инвестируя вырученные средства в процентные государственные облигации. ^[74]

Сначала нехватка средств для государственных заимствований, несомненно, была вызвана пессимизмом в отношении перспектив нового государства. Однако вскоре новой причиной более благоприятного характера стал взрывной экономический бум в торговле 1590-х и начала 17-го века, который требовал финансирования из частного капитала и предлагал гораздо более высокую прибыль, чем жалкие 8,33 процента (12 пенни), которые государство могло заплатить. . Этот конкурирующий спрос на фонды можно проиллюстрировать тем фактом, что большинство людей, добровольно вкладывавших в государственный долг до Двенадцатилетнего перемирия (1609 г.), были вдовами и сиротами. Также феномен появления вторичного рынкаИбо принудительные ссуды, предлагаемые некоторыми муниципалитетами в Голландии, которые позволили торговцам высвободить свои принудительные ссуды и реинвестировать их в частные предприятия, указывает на это. ^[74]

С наступлением перемирия наступили более нормальные времена. С наступлением временного мира требования по займам упали до нуля, и это, вероятно, помогло переходу к добровольному кредитованию. После окончания перемирия в 1621 году расходы на войну снова резко выросли, но на этот раз Республика, и в частности Голландия, без проблем занимала в среднем 4 миллиона гульденов ежегодно, что помогало сдерживать рост налогов, который в противном случае мог быть необходим. К 1640 году доверие к государственному долгу Голландии (и предложение средств, доступных для заимствования) возросло настолько, что стало возможным рефинансирование непогашенного долга с гораздо более низкой процентной ставкой в ​​5 процентов (за которым в 1665 году последовало преобразование в 4 процента. ). ^[75]

Провинциальные и муниципальные заемщики в эти дни выпускают три вида долговых инструментов:

• Простые векселя (называемые Obligatiën ), форма краткосрочного долга в форме облигаций на предъявителя , которые легко подлежали обмену;
• Погашаемые облигации (называемые losrenten ), которые выплачивают годовой процент держателю, имя которого фигурирует в бухгалтерской книге государственного долга (не так удобно, как облигации на предъявителя, но облигации все еще можно было легко продать) до тех пор, пока ссуда не будет выплачена;
• Пожизненные аннуитеты (называемые lijfrenten ), по которым проценты выплачиваются в течение жизни покупателя или номинального держателя , тогда как основная сумма погашается при его или ее смерти (поэтому этот тип долга саморассчитывается). ^[74]

В отличие от других стран, где рынки государственного долга часто поддерживаются банкирами, в Голландии государство имеет дело непосредственно с потенциальными держателями облигаций. Получатели налогов одновременно выполняли функции регистраторов государственного долга. Получатели также могли адаптировать предложения облигаций к местным условиям. Они часто выпускали много облигаций с небольшим купоном, которые были привлекательными для неискушенных мелких вкладчиков, таких как ремесленники, а часто и женщин. Это способствовало возникновению своего рода «народного капитализма», по крайней мере, во время Золотого века 17 века, который часто поражал иностранных наблюдателей. ^[76]

Lijfrenten выплачивала более высокую процентную ставку, чем лосрентен , что делало их довольно популярными, тем более что Голландия сначала не ставила проценты в зависимость от возраста номинанта. Потребовался не меньший интеллект, чем у Гранд-пенсионера Йохана де Витта, чтобы понять, что это упущение сделало жизнь слишком дорогой. Этот вклад в актуарную науку также помог значительно сократить обслуживание долга Нидерландов. ^[75]

На практике, однако, к середине 17 века Голландская республика пользовалась таким хорошим кредитом, что смогла обойтись без lijfrenten и финансировать свои требования по займам с помощью долгосрочных погашаемых облигаций по ставкам, которые были равны или ниже, чем самые низкие процентные ставки, доступные в частном секторе. Фактически, погашение часто может быть отложено на неопределенный срок, что делает такие ссуды «только процентными». Это позволило республике на практике расходовать средства в соответствии со своими потребностями без практических ограничений, что значительно превышало ее краткосрочные налоговые возможности. Это значительно увеличило его военно-политическую мощь, поскольку он смог выставить наемные армии, равные по размеру армиям стран с гораздо большим населением, таких как Франция и Англия. ^[75]

Положительной стороной хорошо управляемого государственного долга, такого как голландский, является то, что он своевременно увеличивает покупательную способность государства, не возлагая чрезмерного бремени на налогоплательщика. Однако есть цена, которую нужно заплатить. Одна из этих цен - заметный эффект перераспределения, когда через обслуживание долга деньги переводятся от значительной части населения (налогоплательщиков) к гораздо меньшему числу держателей облигаций. ^[75]Вначале (в том числе благодаря принудительному характеру кредитования) этот эффект ограничивался широким распределением держателей долга среди населения. Однако в течение 17 века держание облигаций стало более концентрированным. Одна из причин этого заключалась в том, что новые облигации часто финансировались за счет реинвестирования удерживаемой доли существующих держателей облигаций. Этот эффект возрастал пропорционально увеличению долга и обслуживания долга. Это было подкреплено тем фактом, что держатели облигаций были экономными людьми (тенденцию, возможно, объясняемую теоремой рикардианской эквивалентности , хотя люди в то время, конечно, не знали об этой теоретической основе ^[77] ).

В течение последней трети XVII века, и особенно в XVIII веке, эта концентрация государственного долга в руках немногих привела к появлению класса рантье.которые накопили значительную долю от общего богатства республики, благодаря такому перераспределительному эффекту, и несмотря на часто конфискационные сборы с богатства 18-го века, описанные выше. Это развитие шло рука об руку с развитием самого государственного долга после 1672 года. Во второй половине Золотого века (особенно в 1650–1665 гг.) Потребности торговли и государственного сектора в заимствованиях не соответствовали сумме сбережений. частным сектором. Этим можно объяснить бум недвижимости тех лет, который иногда приобретал «мыльный» характер. Однако после начала франко-голландской войныИз 1672 г. эти сбережения были перенаправлены в государственный сектор (что в то же время объясняет крах жилищного пузыря). Тем не менее держатели этого быстро растущего государственного долга все еще были наводнены наличными деньгами, что объясняет низкие процентные ставки в период до 1689 г. Эта доступность средств также помогла финансировать большое расширение VOC (и его долга) в этих странах. годы.

Однако с серьезными конфликтами, начавшимися со Славной революции 1688 года (финансируемой за счет банковского кредита, который консорциум амстердамских банкиров собрал за три дня), эти рынки заметно сжались. Теперь Голландия была вынуждена вновь ввести убыточную lijfrenten и прибегнуть к уловкам , таким как лотерейные облигации, чтобы побудить кредиторов покупать ее облигации. Поскольку предложение средств от погашения и нераспределенной прибыли теперь не соответствовало государственному спросу, эти новые займы должны были частично финансироваться за счет изъятия инвестиций.в торговом, промышленном и сельскохозяйственном секторах экономики (правда, депрессивном в эти годы). К 1713 году долг Голландии достиг в общей сложности 310 миллионов гульденов, а общий долг республики - 68 миллионов (что свидетельствует об относительном преобладании Голландии в финансах республики). Обслуживание этого долга составило 14 миллионов гульденов. Это превышало обычные налоговые поступления Голландии. Большая часть этого долга теперь была сосредоточена в руках лишь относительно небольшого числа семей, которые не случайно также имели привилегированный доступ к политическим постам. ^[78]

Эта комбинация факторов (принятие решений в руках политической группы, которая также владела государственным долгом, долг, который превосходил способность экономики обслуживать его) в значительной степени объясняет «уход» Республики как великой державы после 1713. ^[79]После того, как предложения Ван Слингеландта о реформе, которые могли бы обеспечить жизнеспособную альтернативу за счет увеличения финансовых возможностей голландского государства, были отвергнуты этим консервативным политическим классом, альтернативы жесткой экономии государственных финансов и демонтажу военной мощи просто не было. Республики (расплата с наемниками и сбор флота). Из-за неблагоприятных экономических обстоятельств в первые десятилетия XVIII века даже эти меры жесткой экономии на практике не приносили утешения. Единственный эффект заключался в том, что по крайней мере государственный долг не увеличивался в течение этих лет, но даже эта тенденция была обращена вспять после того, как насильственное вступление в войну за австрийское наследство вызвало новый всплеск военных расходов (к сожалению, с небольшим положительным эффектом, ввиду катастрофический исход этой войны для Республики),и, следовательно, резкий рост долга.^[80]

Выравнивание роста долга в годы до 1740 года и снова после 1750 года вызвало любопытную дилемму для голландских рантье : они продолжали накапливать капитал за счет погашения облигаций и нераспределенной прибыли по облигациям из-за не уменьшающейся высокой средней склонности к экономить (хотя их богатство позволяло им одновременно окунуться в роскошь). Однако было мало привлекательных инвестиционных возможностей для этого нового капитала во внутренней голландской экономике: как объясняется в статье об экономической истории Нидерландов, структурные проблемы препятствовали расширению частного сектора, а государственный долг почти не увеличивался (даже уменьшался). после 1750 г.). Это событие доставило неоспоримый дискомфорт голландским инвесторам. Он представил им две незавидные альтернативы:накопление (что, по-видимому, произошло в заметных масштабах, что привело к значительному увеличению количества денег в обращении, в то время как скорость обращения снизилась ^[81] ), или инвестирование за рубежом.

Поэтому рантье в значительной степени переключились на прямые иностранные инвестиции , особенно в инфраструктуру в Великобритании (где вот -вот должна была начаться промышленная революция в этой стране, которой предшествовала сельскохозяйственная революция, которая требовала финансирования), а также в государственный долг этой страны. . Таким образом, республика впервые в истории стала международным рынком капитала, особенно ориентированным на внешний суверенный долг.во второй половине 18 века. К 1780 году чистая стоимость ссуд иностранного правительства Нидерландов превысила 350 миллионов гульденов, около двух третей из которых были долгом британского правительства. Это принесло годовой иностранный доход в размере 16 миллионов гульденов. После 1780 г., если не считать кризисов, последовавших за этим годом, эта тенденция резко усилилась. Это можно объяснить только массовым сокращением инвестиций в голландскую экономику и реинвестированием, особенно, в иностранный суверенный долг. Иностранные инвестиции, вероятно, удвоились до 20 миллионов гульденов ежегодно. В результате резиденты Нидерландов держали инструменты внешнего долга, оценочная стоимость которых превышала 1 миллиард гульденов в 1795 году (хотя другие оценки более консервативны, самые низкие из них все еще находятся в диапазоне 650 миллионов). ^[82]

Банковское дело и финансы [ править ]

Торговые банки и международный рынок капитала [ править ]

Замечательный рост участия Нидерландов в международном рынке капитала, особенно во второй половине 18 века, был обусловлен тем, что мы теперь называем торговыми банками . В Голландии они выросли из торговых домов, которые сначала переместили свой капитал с финансирования собственной торговли и запасов на акцептный кредит , а затем разветвлялись на андеррайтинг и публичное размещение иностранных государственных облигаций (номинированных в голландских гульденах) на голландских рынках капитала. В этом отношении внутренний и внешний рынки облигаций заметно различались, поскольку правительство Нидерландов напрямую имело дело с голландскими инвесторами (как мы видели выше).

Голландцы занимались предоставлением займов иностранным правительствам столько же лет, сколько и Республика. Сначала такие ссуды предоставлялись банковскими домами (как это было обычно в Европе раннего Нового времени) под гарантией Генеральных штатов и часто также субсидировались голландским правительством. Примером может служить ссуда в размере 400 000 рейхсталеров Густаву Адольфу из Швеции около 1620 года непосредственно Генеральными штатами. Когда король не смог выполнить свои обязательства, амстердамский купец Луи де Гир согласился принять платежи в обмен на шведские коммерческие уступки (железные и медные рудники) своей фирме. ^[83] Подобные договоренности между голландскими купцами и иностранными правительствами имели место на протяжении 17 века.

Переход к более современным формам международного кредитования произошел после Славной революции 1688 года. Новый голландский режим в Англии импортировал голландские инновации в области государственных финансов в Англию, наиболее важным из которых был фондированный государственный долг, по которому определенные доходы ( также недавно введенные акцизы по голландской модели) были предназначены для погашения и обслуживания государственного долга, в то время как ответственность за английский долг перешла от лично монарха к парламенту. Управление этим долгом было поручено новаторскому Банку Англии.в 1694 году. Это одним махом поставило английский государственный долг наравне с кредитоспособностью в глазах голландских инвесторов с голландским. В последующие десятилетия богатые голландские инвесторы инвестировали напрямую в британские государственные облигации, а также в британские акционерные компании, такие как Банк Англии и Достопочтенная Ост-Индская компания . Этому способствовало то, что после 1723 года такие акции и некоторые государственные облигации торговались совместно на Лондонской и Амстердамской фондовых биржах. ^[84]

Но это относилось к такому надежно контролируемому союзнику, как Англия. Другие иностранные правительства по-прежнему считались «слишком рискованными», и их ссуды требовали гарантий, а часто и субсидий Генеральных штатов, как и раньше (что помогло связать союзников с делом Голландии в войнах против Франции). После 1713 г. у голландского правительства больше не было мотивации предоставлять такие гарантии. Поэтому иностранным правительствам пришлось самостоятельно выходить на рынок. Примерно в середине 18 века здесь появились торговые банки с их emmissiebedrijfили публичное размещение акций. Сначала этот бизнес ограничивался британскими и австрийскими займами. Банки будут размещать облигации, номинированные в гульдене, от имени этих (а позже и других) правительств и создавать рынок для этих облигаций. Это сделали специализированные брокеры (называемые предпринимателями ), которые собрали клиентов и направили их к предложениям. Банки могли взимать за эту услугу огромную плату. ^[85]

Быстрый рост иностранных инвестиций после 1780 года (как видно выше) совпал с перенаправлением инвестиций другим правительствам, а не британским. Многие голландские инвесторы ликвидировали свои британские портфели после Четвертой англо-голландской войны (что немедленно привело к повышению британских процентных ставок ^[82] ) и реинвестировали во французский, испанский, польский (особенно плохой выбор ввиду грядущего раздела Польши. ), и даже ссуды американского правительства. ^[86]Аппетит к таким размещениям несколько снизился после первых дефолтов иностранных правительств (например, французского в 1793 году), но даже при Батавской республике (которая сама поглотила большую часть свободных средств после 1795 года) инвестиции в иностранные фонды не уменьшались. полностью. Это могло быть связано с тем, что голландские инвесторы не всегда осознавали рискованность такого типа инвестиций. Торговые банки часто плохо обслуживали их, поскольку были заинтересованы в защите своих суверенных клиентов в ущерб держателям облигаций. Это также указывает на очень небольшой Agio процентной ставки этих рискованных кредитов за что для внутренних облигаций.

Эта очевидная доверчивость голландских держателей облигаций привела к серьезным потерям в последние годы существования независимого государства и во время аннексии Франции. Голландское государство впервые за столетия объявило дефолт после этой аннексии (дефолт, который продолжилось в новом Королевстве Нидерландов после того, как Нидерланды снова стали независимыми в 1813 году). Этот уровень (разделение долга на две части - аннулированный долг и одна часть - признанный долг) последовало за более ранним отказом от французского долга, который также опустошил держателей голландских облигаций, которые незадолго до этого переключились на французский долг. Убытки в период с 1793 по 1840 годы, возможно, составили от одной трети до половины голландского богатства. ^[87]

Wisselbanken [ править ]

Международные платежи всегда были проблемой в международной торговле. Хотя риски обменного курса были меньше в эпоху, когда внутренняя стоимость денег обычно равнялась номинальной стоимости (по крайней мере, при отсутствии обесценивания монеты, конечно), существовала проблема риска и неудобства транспортировки денег или звонкой монеты. . Таким образом, ранним нововведением был переводной вексель ( на голландском называемый wisselbrief или сокращенно wissel ), который избавлял от необходимости перевозить монеты при оплате. После разработки этого финансового инструмента итальянскими, а затем иберийскими купцами и банкирами Антверпендобавили ряд юридических нововведений в середине 16 века, которые значительно повысили его ценность как такого инструмента. Это были уступка , индоссамент и учет переводных векселей. Антверпен Costuymen (коммерческие законы Антверпене), которые были адаптированы в Амстердаме с 1597, право на неограниченное количество цепочек одобрения. Это могло быть удобно, но увеличивало риск дефолта с каждым дополнительным подтверждением в цепочке. По этой причине правительство Амстердама запретило эту практику.

Вместо этого в 1609 году было создано новое муниципальное учреждение (по примеру венецианского Banco della Piassa di Rialto , основанного в 1587 году) в форме Amsterdamsche Wisselbank , также называемого банком Амстердама. Этот банк (с офисами в мэрии) принимал на депозиты иностранные и местные монеты (а после 1683 г. - звонкие монеты), осуществлял переводы между такими депозитными счетами ( функция жиро ) и принимал (т. Е. Оплачивал) переводные векселя (более важные из которые - стоимостью более 600 гульденов - теперь могли быть одобрены - для банка - только один раз). Последнее положение фактически вынудило амстердамских купцов (и многих иностранных купцов) открывать счета в этом банке. Хотя Амстердам основал первый такой банк в Голландии, другие города, напримерДелфт , Мидделбург и Роттердам последовали в свое время. Однако амстердамское заведение было самым важным и известным. ^[88]

У функции жиро было дополнительное преимущество (помимо очевидного удобства), заключающееся в том, что была гарантирована стоимость основного депозита. Это было важно в эпоху, когда металлизм все еще господствовал. Фактически, вкладчики были готовы заплатить небольшую «комиссию» в виде ажиотажа за эти «банковские деньги» или bankgeld (который был ранним примером бумажных денег ) по сравнению с обычной обращающейся монетой, называемой courantgeld . ^[89] Хотя wisselbank не был монетным двором , он предоставлял монеты, депонированные в нем для переплавки и переплавки на голландских монетных дворах в форме высококачественной валюты, называемой «торговыми деньгами» ( илиgotiepenningenна голландском языке). Эти монеты использовались в торговле с регионами, где у голландцев и других западноевропейцев был структурный торговый дефицит , таких как Дальний Восток, страны Балтии , Россия и Левант , потому что они высоко ценились там за их качество как товарные деньги .

Эти торговые монеты отличались от циркулирующей валюты (голландский: standpenningen ), которая после денежной реформы 1622 года, которая позволила чеканить монеты с содержанием металла ниже номинальной, имела характер бумажных денег. Это развитие признало тот факт, что большая часть денег в обращении ^[90] носила фидуциарный характер. К концу 17 века Республика стала (благодаря своему общему положительному сальдо торгового баланса и политике Wisselbank ) хранилищем монет и слитков , которые регулярно (повторно) чеканились как торговые монеты, тем самым " модернизация «неполноценных денег в обращении. ^[91]

В отличие от более позднего Банка Англии, Амстердамский банк не выступал в качестве кредитора последней инстанции . Эта функция, однако, выполнялась другими учреждениями в ходе истории Республики, пусть и на довольно разовой основе: во время финансовых кризисов во второй половине 18 века кредиторы последней инстанции были на короткое время созданы, но ликвидирована вскоре после того, как кризис утих. ^[92] Функцию эмиссионного банка часто выполняли небольшие частные операции, называемые кассирс (буквально: «кассиры»), которые принимали Курантгельддля депозита и выпущенные векселя для внутренних платежей. Эти банкноты служили одним из первых бумажных денег. То же самое произошло после 1683 года с Банком Амстердама, когда его расписки на иностранные монеты и слитки были приняты в качестве фидуциарных денег. ^[93]

Эти кассиры также занимались банковским делом с частичным резервированием , как и другие wisselbanken за пределами Амстердама, хотя эта «рискованная» практика официально не одобрялась. Во время кризиса 1672 года Мидделбургский wisselbank , который активно ссужал депозитные средства местным бизнесменам, столкнулся с массовым изъятием из банка, что вынудило его временно приостановить платежи. Амстердамский WisselbankПо крайней мере, поначалу официально такой практикой не занимался. На самом деле он действительно ссужал деньги правительству Амстердама и Ост-Индской компании, что в то время было серьезным кредитным риском, хотя технически это было нарушением устава банка. Ловкость заключалась в том, что оба должника использовали своего рода предупредительную записку, так что ссуды рассматривались как ссуды. Обычно это не представляло проблемы, за исключением случаев, когда во время Четвертой англо-голландской войны ожидаемый доход не материализовался, вызывая кризис ликвидности как для банка, так и для его должников. ^[94]

Еще одним важным бизнесом для голландских банкиров была торговля иностранной валютой.. Переводные векселя исходят из многих стран и предусматривают расчет в разных иностранных валютах. Теоретически обменные курсы этих валют фиксировались их внутренней стоимостью, но (как и в наше время) торговые колебания могли привести к отклонению рыночного обменного курса от этого внутреннего курса. Однако в Амстердаме этот риск был сведен к минимуму, поскольку свобода экспорта и импорта монет в денежном выражении способствовала стабилизации обменных курсов. Кроме того, голландские купцы вели торговлю по всему миру и генерировали переводные векселя по всему миру. Это помогло генерировать регулярные котировки обменных курсов (важная информационная функция) во многих зарубежных точках. По этим причинам Амстердам привлек бизнес по переводным векселям, который выходил далеко за рамки потребностей его собственного и без того значительного бизнеса.Торговцы из многих средиземноморских стран (где обменные курсы северных валют редко указывались) покупали векселя в Амстердаме, где можно было приобрести другие векселя в предполагаемых конечных пунктах назначения. Даже лондонские купцы долгое время полагались на денежный рынок Амстердама, особенно для английской торговли с Россией, по крайней мере до 1763 года.^[95]

Таким образом, большинство «современных» банковских практик уже присутствовало в республике и часто экспортировалось за границу (например, частичное банковское дело предшественника шведского Riksbanken , Stockholms Banco , основанного голландским финансистом Йоханом Палмструхом , а затем и Bank of Англия). Они, однако, часто не институционально на «национальном» уровне, в связи с упорно конфедеративного природы Республики. По этой причине Нидерланды только в 1814 г. получили официальный центральный банк.

Коммерческий кредит и страхование [ править ]

Как объясняется в общей статье об экономической истории Нидерландов во времена Республики, функция голландского перевалочного пункта была очень важной. Одной из причин, по которой Амстердам смог выиграть эту функцию после падения Антверпена, был коммерческий кредит, предлагаемый поставщикам и покупателям, обычно как часть скидки на переводной вексель. Продлевая и пролонгируя такие краткосрочные кредиты, поставщики и клиенты могут легко быть привязаны к складу. Низкие процентные ставки, обычно преобладающие в республике, делали возможным поддержание крупных товарно-материальных запасов, тем самым повышая репутацию Амстердама как мирового торгового центра . ^[96]

Хотя этот коммерческий кредит изначально был привязан к торговым операциям торговых фирм, сам объем перевалки создал возможность для торговли векселями помимо этого прямого бизнеса, тем самым обслуживая третьи стороны, даже те, которые не ведут прямых деловых операций с Нидерландами. К началу 18 века начали возникать два вида финансовой торговли, отделенные от коммерческой торговли: комиссионная торговля и прием домовладений . Первый заключался в торговле агентами (так называемые комиссионные ) от имени других торговцев за комиссию. Таким образом, их роль заключалась в посредничестве между покупателями и продавцами, оставляя завершение бизнеса самим этим сторонам. ^[95]

Второй заключался в гарантии оплаты переводных векселей от третьих лиц. Если третья сторона, выставившая счет, не выполнит обязательств, принимающая сторона оплатит счет самостоятельно. Эта гарантия, конечно, предоставлялась за плату. Эта услуга не обязательно связана с голландскими торговцами или даже с голландскими перевалочными пунктами. Он обслуживал международную торговлю в целом. Хотя этот разрыв между предоставлением кредита и торговлей был истолкован как подрыв самой голландской торговли в эпоху относительного упадка голландской коммерции, вероятно, это был просто защитный шаг во время усиления иностранной конкуренции, защиты доли голландской торговли и обеспечения еще один выход для коммерческого капитала, который в противном случае бездействовал бы. Размер этого бизнеса оценивался примерно в 200 миллионов гульденов около 1773 года ^[97].

Разумеется, много кредитов и займов происходило за пределами формальной экономики. К сожалению, трудно задокументировать размер этого неформального бизнеса. Однако архивные реестры нотариусов являются важным источником информации об этом бизнесе, поскольку эти нотариусы действовали как посредники, объединяющие кредиторов и заемщиков (не в последнюю очередь в сфере ипотечного кредитования). Кроме того, инвентаризация наследства , описывающая имущество умерших людей, показывает сложную сеть кредитных операций, которые происходили ежедневно в Республике, даже между ее самыми скромными гражданами. ^[98]

Торговля товарами сопряжена с риском кораблекрушения и пиратства. Такие риски часто страхуются самостоятельно . Ост-Индская компания вооружила свои суда и содержала обширные военные объекты за границей, тем самым компенсируя расходы на защиту. В те времена вооружение купцов было обычным делом. Однако тип грузового судна, наиболее часто используемого голландцами, флюайт , обычно шел без орудий или имел лишь легкое вооружение. Это сделало корабль и команду уязвимыми для захвата каперами Дюнкерка и пиратами-берберами . В последнем случае захваченные экипажи часто продавались в рабство. Чтобы профинансировать выкуп этих рабов, так называемых slavenkassen(казначейства рабов) были созданы при поддержке правительства, некоторые из которых до сих пор существуют как благотворительные фонды, как, например, в Зирикзее [1] .

Другими примерами самострахования были товарищества судовладельцев, известные как partenrederijen (что, вероятно, лучше всего переводится как «управляемое товарищество», хотя они были предшественниками акционерных обществ ). Они распространяют финансовые риски на большое количество инвесторов, участников . Разумеется, этот тип организации бизнеса не ограничивался владением судами. В этой форме также часто принимались инвестиции в ветряные мельницы и трекшуитены . ^[99]

Но страхование также было оформлено как договорный бизнес, который сначала предлагали торговцы в рамках их обычной торговли, а затем специализированные страховщики. Этот вид бизнеса начался с морского страхования . В 1598 году (за три года до создания аналогичного учреждения в Англии) город Амстердам учредил Kamer van Assurantie en Avarij (Палату морского страхования), которой было поручено регулировать этот бизнес. Это было основано на примере Антверпена, где этот бизнес велся задолго до этого. С 1612 года Assuradeuren ( страховые брокеры) имели собственный уголок на Амстердамской фондовой бирже, где предлагали полисы на корпуса и грузы по разным направлениям. С 1626 в prijscourant (предложение акций и облигаций цены) голландских фондовых биржах предлагали котировки десяти направлений. Спустя столетие это число выросло до 21. Большое количество частных фирм страховали как внутренние, так и иностранные перевозки, что сделало Амстердам главным центром морского страхования в Европе до третьей четверти 18 века. Одна из этих компаний, основанная во время голландского финансового пузыря 1720 года (связанного с английским и французским пузырями того же года) как Maatschappij van Assurantie, Discontering en Beleening der Stad Rotterdam.по сей день постоянно ведет бизнес как страховая компания Stad Rotterdam Verzekeringen . ^[100]

Эти морские страховщики в конце 18 века занялись страхованием от пожаров. ^[101] Однако этот вид страхования был впервые применен в конце 17 века замечательной компанией взаимного страхования владельцев бумажных ветряных мельниц, называемой контрактом Papiermakers , хотя допускались и другие типы промышленных ветряных мельниц. Первый известный такой полис датируется 1694 годом. В 1733 году было застраховано не менее 72 ветряных мельниц со страховой стоимостью 224 200 гульденов. Компания оставалась в бизнесе до 1903 года. ^[102]

Другой формой страхования, которая время от времени пользовалась популярностью, было страхование жизни . Однако частные страховые компании обычно не могли конкурировать с государственными пожизненными аннуитетами, когда государство было активным на этом рынке. Таким образом, мы наблюдаем эту активность только в период между 1670 и 1690 годами, когда Голландия приостановила выпуск lijfrenten , и снова после 1710 года, когда провинция снова вышла из этого рынка. После 1780 года французское правительство начало доминировать на этом рынке, предлагая пожизненную ренту. Договоры частного страхования жизни часто принимают форму групповых инвестиционных пулов, которые выплачивают пенсии номинальным держателям. Своеобразной особенностью часто был тонтин.формат, который предлагал выжившим кандидатам непредвиденную прибыль. В 18 веке эти пулы продавались и контролировались брокерами, что придавало им профессиональный характер. ^[101]

Фондовый рынок [ править ]

Объединение вкладчиков, которые накопили растущий капитал в Республике, и людей, которые нуждались в этом капитале, таких как правительства Нидерландов и других стран, торговцы, промышленники, девелоперы и т. Д., Составляет формирование рынка.в абстрактном экономическом смысле. В принципе, для этого не требуется физическое место встречи, но в раннее современное время рынки обычно собирались в определенных местах. Это было необходимо, потому что основная функция рынка - это обмен информацией (о предлагаемых и принятых ценах), а в отсутствие средств связи людям приходилось встречаться во плоти, чтобы это сделать. Другими словами, абстрактные рынки в экономическом смысле все еще необходимо было связать с физическими рынками. Это относилось как к рынкам товаров, так и к финансовым рынкам. Опять же, нет причин, по которым финансовые рынки и товарные рынки должны находиться в одном и том же физическом пространстве, но, опять же, из-за тесной связи торговли и финансов, они на практике неизменно делали это.Таким образом, мы видим, что финансовые рынки возникают там, где торговались товары: на товарных биржах.

Товарные биржи, вероятно, начались в Брюгге 13-го века , но они быстро распространились на другие города Нидерландов, такие как Антверпен и Амстердам. Из-за важности торговли с Балтийским регионом в 15-16 веках Амстердамская биржа сконцентрировалась на торговле зерном (включая зерновые фьючерсы, форварды и опционы ) и судоходстве. В годы до Восстания эта товарная биржа подчинялась Антверпенской бирже. Но когда антверпенский перевалочный пункт прибыл в Амстердам, товарная биржа взяла на себя также расширенные функции антверпенской биржи, поскольку они были тесно связаны между собой. ^[103]

Что изменилось Амстердамской товарной биржи в первый современный фондовой бирже был Сведения о создании в голландской Ост - Индской компании (VOC) в публичной компании . Здесь важно сделать несколько различий, чтобы избежать ряда распространенных недоразумений. VOC была названа первой акционерной компанией , но это верно только в широком смысле, потому что ее организация только напоминала английскую акционерную компанию, но не была точно такой же. Как и другие голландские коммерческие предприятия, VOC возникла в 1602 году как partenrederij , тип организации бизнеса, который к тому времени уже имел долгую историю в Нидерландах. Поскольку в акционерном обществе инвесторы в редериювладеет акциями в физических акциях предприятия. Они взяли на себя часть риска предприятия в обмен на требование прибыли от предприятия. ^[104]

В VOC было много нового по сравнению с более ранними голландскими компаниями: его устав давал ему монополию в торговле в Ост-Индии , и, в отличие от более раннего partenrederijen, ответственность управляющих партнеров ограничивалась их долей в компании. , прямо как у безмолвных партнеров. Но инновация, сделавшая VOC действительно актуальной для истории возникновения фондовых рынков.возникло случайно, не как часть ее устава, а из-за решения управляющих партнеров в первые годы существования компании запретить вывод оплаченного капитала партнерами. Поскольку это было правом акционеров в других таких товариществах, требовалась реальная альтернатива для прямой ликвидации доли акционеров в компании. Решение заключалось в том, чтобы дать возможность акционерам, желающим выйти, продать свою долю на Амстердамской фондовой бирже, которая только что получила новое здание, но в остальном это было просто продолжением товарной биржи, которая существовала до этого. ^[105]

Важно понимать, что акции по-прежнему регистрировались по именам в реестре VOC, и что передача акций производилась путем внесения в этот реестр записи, засвидетельствованной директорами компании. Такие переводы разрешались при редких возможностях (обычно при выплате дивидендов). Таким образом, «акции», которые представлены как «первые в мире акции», на самом деле были тем, что мы теперь называем либо сертификатами акций, либо опционами на акции.(в зависимости от конкретных обстоятельств). Этот вторичный рынок запасов ЛОС оказался весьма успешным. Оплаченный капитал компании и, следовательно, количество акций оставались неизменными в течение всего срока существования компании (около 6,5 миллионов гульденов), и когда компания оказалась очень успешной, спрос на ее акции повысил их цену. пока они не достигли 1200 процентов в 1720-х годах. ^[106] Примечательно, что VOC не привлекала новый капитал путем выпуска новых акций, а полагалась на заемные средства и нераспределенную прибыль для финансирования своего расширения. Это примечательно, потому что предыдущие предприятия, наоборот, не занимали, а использовали дополнительную подписку, если им требовался дополнительный капитал ^[107]

Таким образом, настоящим нововведением было то, что отныне финансовые права, принадлежащие компании, наряду с физическими товарами, продавались на Амстердамской бирже. Фондовая биржа возникла. Вскоре последовали и другие инновации в финансовой торговле. Недовольный инвестор Исаак Ле Мэр (отец Якоба Ле Мера ) в 1609 году начал торговлю финансовыми фьючерсами, когда попытался создать медвежий рынок акций VOC путем коротких продаж.их. Это первый известный заговор с целью снизить цены на акции (в отличие от манипулирования ценами на сырьевые товары и спекуляции на них). Власти Нидерландов запретили короткие продажи в следующем году, но частое возобновление этого запрета указывает на то, что обычно он соблюдался. ^[108]

К середине 17 века многие «современные» деривативы, по- видимому, уже были довольно распространены, о чем свидетельствует публикация в 1688 году Confusion de Confusiones , стандартной работы по биржевой торговле и другим методам финансового рынка, использовавшейся на Амстердамской фондовой бирже. , автором которого является еврейский банкир из Амстердама Джозеф Пенсо де ла Вега . В нем он описывает весь спектр, начиная от опционов (пут и колл), фьючерсных контрактов, маржинальных закупок и кончая бычьим и медвежьим заговорами, даже некоторыми формами торговли индексами акций . ^[109]

Однако торговля финансовыми инструментами, не говоря уже о спекуляциях, не ограничивалась биржей. Печально известен спекулятивный пузырь фьючерсов на тюльпаны, известный как тюльпановая мания 1637 года . В основном это разворачивается в кофейнях по всей стране как развлечение для простых людей. Биржа и ее брокеры практически не участвовали, хотя используемые методы были довольно распространены на фондовой бирже. ^[110]

Точно так же голландский спекулятивный пузырь 1720 года (совпавший с деятельностью Джона Лоу во Франции и пузырь Южного моря в Англии, но имел свои особенности) по большей части существовал вне формальных рамок фондовой биржи. Тем не менее, эта панъевропейская спекулятивная мания иллюстрирует то, как к тому времени европейские рынки капитала уже были взаимосвязаны. Лондонская фондовая биржа еще не существовала как отдельное здание, а его предшественник работает в изменении Alley, где лицензированные биржевые трейдеры вели свой бизнес в кофейнях. Со времен Славной революции голландская и английская фондовые биржи работали в тандеме, и на обеих биржах котировались определенные акции и облигации. Английские акции Банка Англии и Британской Ост-Индской компании постоянно торговались как в Лондоне, так и в Амстердаме. Они общались через пакетбот, курсирующий между Харвичем и Хеллеветслуисом два раза в неделю. Информация о ценах на акции и облигации на обоих рынках регулярно публиковалась в голландских ценовых курантах (которые появились в Амстердаме в 1583 году и публиковались каждые две недели с 1613 года по ^[111] ).

Анализ информации из этих списков показывает, что котировки в Лондоне были явно спотовыми , тогда как котировки в Амстердаме были форвардными, что отражает тот факт, что в Амстердаме торговали фьючерсами на английские акции. ^[112]Конечно, это не обязательно означает биржевую спекуляцию, но когда британские и французские спекулятивные пузыри 1720 года разразились, вскоре был задействован и голландский рынок капитала, потому что голландские инвесторы смогли участвовать. Однако главный голландский пузырь появился позже. Когда пузырь во Франции лопнул, краткосрочный капитал бежал в Нидерланды, потому что этот рынок рассматривался как «безопасная гавань». Этот приток ликвидности помог зажечь внутренний голландский спекулятивный пузырь в сомнительных публичных компаниях, который со временем лопнет. Однако без ужасных последствий британского и французского крахов, поскольку голландский рынок был более зрелым. ^[113] Это вызвало много сатирических комментариев, однако, как показано на иллюстрации из современного трактата о безумии спекуляций,Het Groote Tafereel der Dwaasheid ( английский перевод: Великое зеркало безумия ).

Важное значение этого эпизода состоит в том, что он показывает, что к этому времени рынок капитала стал по-настоящему международным не только для долгосрочных облигаций, но теперь и для краткосрочного капитала. Из-за этого легко распространялись финансовые кризисы. Примерами являются банковский кризис в Амстердаме 1763 года , после окончания Семилетней войны, в которой Нидерланды оставались нейтральными, вызвал обвал цен на сырьевые товары, а обесценение валюты в Средней и Восточной Европе нарушило торговлю слитками. Некоторые Амстердам принимают дома, поскольку Neufville Bros. стали чрезмерно растянутыми и, как следствие, потерпели неудачу. Это вызвало кратковременный кредитный кризис.. Десять лет спустя лопнувший спекулятивный пузырь на акциях Британской Ост-Индской компании и одновременный дефолт суринамских плантаторов вынудили голландских коммерческих банкиров ликвидировать свои позиции. В результате акцептный кредит временно испарился, что вызвало еще один кредитный кризис, который обрушил ряд уважаемых банковских домов. На этот раз недолговечный фонд Fonds tot maintien van publiek crediet(своего рода банк последней инстанции) был построен городом Амстердамом, но снова распался после того, как кризис утих. Этот эксперимент повторялся несколько раз во время кризисов конца века, но также без долговременных результатов. Потребность в них была, вероятно, меньше, чем за границей, потому что голландские граждане все еще были чрезвычайно ликвидными и обладали большими денежными запасами, что избавляло от необходимости иметь кредитора последней инстанции. Кроме того, крайне консервативное к тому времени финансовое сообщество Нидерландов опасалось, что бумажная валюта рядом с металлической валютой подорвет доверие к рынку капитала Амстердама. ^[92]

Коллапс системы [ править ]

В этом разделе несколько вопросов. Пожалуйста, помогите улучшить его или обсудите эти проблемы на странице обсуждения . ( Узнайте, как и когда удалить эти сообщения-шаблоны ) Эта статья написана как личное размышление, личное эссе или аргументированное эссе , в котором излагаются личные чувства редактора Википедии или представлены оригинальные аргументы по теме. Пожалуйста, помогите улучшить его , переписав в энциклопедическом стиле . ( Май 2011 г. ) ( Узнайте, как и когда удалить этот шаблон сообщения ) Этот раздел, возможно, содержит оригинальные исследования . Пожалуйста, улучшите его , проверив сделанные утверждения и добавив встроенные цитаты . Заявления, содержащие только оригинальные исследования, следует удалить. ( Май 2011 г. ) ( Узнайте, как и когда удалить этот шаблон сообщения ) ( Узнайте, как и когда удалить этот шаблон сообщения )

Хотя XVIII век часто называют эпохой упадка голландской экономики, картина более тонкая. Это правда, что «реальная» экономика торговли и промышленности (а также первоначально сельское хозяйство, хотя позднее в этом столетии произошло возрождение) пришла в по крайней мере относительный упадок по сравнению с соседними странами. Но следует признать, что этим соседним странам пришлось выдержать большое отставание, которое они фактически достигли только к концу 18 века, когда британский ВНП на душу населения наконец превысил ВНП на душу населения Голландии. ^[114] Между тем, в голландской экономике произошел решительный сдвиг в сторону сектора «услуг» (как в британской экономике произойдет столетие или около того), особенно в финансовый сектор. В настоящее время мы ^{[ВОЗ? ]}сочли бы это признаком "зрелости" голландской экономики в то время. ^{[ оригинальное исследование? ]}

В то время (и более поздними историками, готовыми к работе) этот сдвиг часто оценивался отрицательно. Зарабатывать деньги деньгами, а не тяжелым трудом в торговле или промышленности, считалось занятием ленивым. «Эра парика» стала синонимом беспомощности в голландской историографии. Считается, что инвесторы XVIII века избегают риска из-за чрезмерной зависимости от «безопасных» вложений в суверенный долг (хотя они оказались чрезвычайно рискованными в ретроспективе), в то время как, с другой стороны, их критикуют за их склонность к спекулятивным занятиям. Но выдерживает ли эта критика более пристальное внимание?

Прежде всего, следует признать, что многие современные экономики были бы убиты для финансового сектора, такого как голландский сектор 18 века, и для правительства с такой финансовой честностью. Во многих отношениях голландцы невольно опередили свое время. Их «спекулятивные занятия» теперь рассматриваются как необходимая и неотъемлемая часть товарных и финансовых рынков, которые выполняют полезную функцию смягчения внешних шоков. Кроме того, голландцы выполняли эту функцию для более широкой европейской экономики. ^[115]

Однако верно то, что способ работы финансового сектора 18 века на практике имел свои недостатки. Очень важным было пагубное влияние большого голландского государственного долга после 1713 года на распределение доходов. ^[116] Благодаря своему огромному размеру и сопутствующему размеру необходимого обслуживания долга, которое поглощало большую часть налоговых поступлений, оно также ограничивало дискреционные возможности расходов правительства, вынуждая его к длительному периоду жесткой экономии с сопутствующим ему "кейнсианским" «Негативное влияние на« реальную »экономику. Структурная депрессия, вызванная этим, сделала инвестиции в торговлю и промышленность непривлекательными, что усилило порочный круг, ведущий к увеличению прямых иностранных инвестиций.

В настоящее время такие иностранные инвестиции сами по себе не считаются чем-то плохим. По крайней мере, это порождает поток иностранных доходов, который помогает платежному балансу страны (хотя он также помогал поддерживать «жесткий» голландский гульден в то время, когда экспорт уже сдерживался высокими затратами на заработную плату). К сожалению, сигналы, посылаемые рынком иностранных инвестиций голландским инвесторам, вводили в заблуждение: очень высокий риск большей части иностранного суверенного долга был недостаточно очевиден. Это позволило иностранным правительствам эксплуатировать голландских инвесторов, во-первых, выплачивая слишком низкие процентные ставки, задним числом (для иностранных облигаций была лишь небольшая ажиотаж), и, наконец, не выполнив обязательства по основной сумме долга в эпоху наполеоновских войн . В роли Джона Мейнарда Кейнсазаметил: после дефолта иностранных заемщиков у страны-кредитора нет ничего, а после внутреннего дефолта у страны есть, по крайней мере, физические запасы, купленные за счет кредита. ^[117] Голландцы должны были пережить это на собственном опыте после 1810 года. ^[118]

В любом случае у инвесторов в париках не было выбора, например, когда они перешли к акцептному кредиту и комиссионной торговле. Это можно рассматривать как рациональную стратегию «второго лучшего», когда британский, французский и испанский протекционизм закрыл рынки для голландцев, и у них не было военных средств, чтобы заставить отказаться от протекционистских мер (что им часто удавалось делать в 17 веке. ). Кроме того, помимо протекционизма, старые сравнительные преимущества в торговле просто исчезли, когда иностранные конкуренты имитировали технологические инновации, которые дали голландцам конкурентные преимущества в судоходстве и промышленности, и это превратилось в недостаток, когда уровень реальной заработной платы в Нидерландах оставался устойчиво высоким. после прорыва восходящего векового тренда на ценовых уровнях после 1670. ^[116]

С этой точки зрения (и в ретроспективе по сравнению с другими «созревающими» экономиками) рост финансового сектора, в абсолютном выражении и по отношению к другим секторам голландской экономики, может рассматриваться не только нейтрально, но даже как положительный момент. Этот сектор мог стать основой для дальнейшего роста в 19 веке, а может быть, даже поддержал новую промышленную революцию по британской модели. По иронии судьбы, однако, кризисы в финансовом секторе привели сначала к краху политических структур старой республики, и, наконец, к почти полной гибели голландской экономики (прежде всего финансового сектора) в первом десятилетии XIX века.

Четвертая англо-голландская война , которая с английской точки зрения была вызвана голландской алчностью в поддержке американской революции с оружием и средствами (британский поводом для объявления войны была призывной договором о торговле между городом Амстердам и американцем революционеры) ^[119] вызвали кризис ликвидности для VOC, который чуть не обрушил и Банк Амстердама, поскольку этот банк выдавал «упреждающие» ссуды, которые компания не могла выплатить. И то, и другое было спасено правительством, особенно в Штатах Голландия, которые предоставили чрезвычайный кредит, но финансовое доверие было серьезно подорвано. Доверие инвесторов также было подорвано политическими проблемами восстания патриотов.после войны. Это восстание было вызвано большим спросом на основательны политические реформы и реформы в сфере государственных финансов, чтобы вылечить недуги , предоставляемые мрачное ведение войны со стороны режимом штатгальтера Вильгельмом V . Когда его режим был восстановлен прусской силой оружия, а потенциальные реформаторы были изгнаны в 1787 году, многие инвесторы потеряли надежду на улучшение экономики и начали ликвидировать свои активы в «реальной» экономике для бегства иностранных облигаций. и аннуитеты (особенно французские, поскольку французская монархия в то время требовала больших займов). ^[120]

Когда вскоре после этого Французская революция 1789 года распространилась военными средствами и привела к власти изгнанных патриотов в новой Батавской республике , на какое-то время реформа государства и оживление экономики, казалось, были обеспечены. К сожалению, реформаторы не смогли преодолеть консервативные и федералистские настроения избирателей в своей новой демократии. Вдобавок потребовались автократические, недемократические меры, сначала вдохновленные французами, а затем прямым французским правлением, чтобы реформировать государство. К сожалению, влияние французов на экономику было менее благоприятным. Французские «освободители» начали с требования возмездия за войну в размере 100 миллионов гульденов (что равнялось одной трети предполагаемого национального дохода Нидерландов в то время, когда он составлял 307 миллионов гульденов). ^[121]Однако они нанесли больший ущерб, сначала не выполнив дефолт по французскому государственному долгу, а затем (когда Нидерланды были присоединены к Французской империи после 1810 года) по голландскому государственному долгу. Для голландцев это был первый подобный дефолт. Облигации, которые давали надежный доход с 1515 года, внезапно потеряли свою ценность. Эта потеря опустошила финансовый сектор, поскольку до половины национального богатства (и источника будущих инвестиций) испарились одним росчерком пера. Наполеон ^[122] завершил процесс разрушения голландской экономики, эффективно установив континентальную систему , подавив голландскую контрабандную торговлю с британцами, и в то же время оставив французские рынки закрытыми для голландского экспорта.даже когда Нидерланды были частью Французской империи . ^[123]

Следовательно, Амстердам навсегда потерял свои позиции на международном рынке капитала в пользу Лондона. Банкиры-купцы массово уехали. Хотя на какое-то время города в приморских голландских провинциях потеряли городское население, в то время как трава росла на их улицах, а их порты были пусты, и хотя экономика Нидерландов пережила деиндустриализацию и обнищание с сопутствующим повторным сельским хозяйством, она не вернулась. в досовременные дни. Ему даже удалось продержаться еще пятьдесят лет, сопротивляясь попыткам индустриализации в британском режиме, хотя эти попытки действительно имели место в бывших Южных Нидерландах (ныне Бельгия), с которыми он разделял государство до 1830 года. В середине XIX века, после окончательной ликвидации аннулированного государственного долга (и сопутствующего восстановления государственного кредита), в голландской экономике началась новая эпоха современного экономического роста. ^[124]

См. Также [ править ]

• Экономическая история Голландской республики

Примечания [ править ]

Ссылки [ править ]

Источники [ править ]

• Vries, J. de; Вуде, А. ван дер (1997). Первая современная экономика. Успех, неудача и упорство голландской экономики, 1500–1815 гг . Издательство Кембриджского университета. ISBN 0-521-57825-6.
• Goetzmann, William N .; Рууэнхорст, К. Герт: Истоки ценности: финансовые инновации, которые создали современные рынки капитала . (Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 2005 г.)

Внешние ссылки [ править ]

• Het Groote Tafereel Der Dwaasheid - одна из более чем 2000 финансовых книг в библиотеке IFA
• JG van Dillen et al. , Исаак Ле Мэр и ранняя торговля акциями голландской Ост-Индской компании
• Меир Кон, Организация бизнеса в доиндустриальной Европе
• Ларри Нил, венчурный фонд голландской Ост-Индской компании