Отказ (или отказ ) — это акт отказа от чего-либо, особенно от того, чем отрекшийся ранее наслаждался или одобрял.
В религии отречение часто означает отказ от стремления к материальным благам в интересах достижения духовного просветления , например, как это практикуется в буддизме, индуизме и джайнизме. В индуизме отреченный образ жизни – это санньяса ; В буддизме палийское слово «отречение» — неккхамма , что более конкретно означает «отказ от мира и ведение святой жизни» или «свободу от похоти, жажды и желаний». [1] См . Сангха , Бхиккху , Бхиккуни , Шрамана . В христианстве у некоторых конфессий существует традиция отречения от Дьявола..
Отказ от гражданства — это формальный процесс, посредством которого человек добровольно отказывается от статуса гражданина определенной страны. Человек также может отказаться от собственности, например, когда он подает отказ от прав на имущество, которое было оставлено ему в завещании .
В Индии широко распространено мнение, что добровольное отречение позволяет получить власть для какой бы то ни было цели. В Южной Африке (1893–1915) Ганди перепробовал множество духовных практик и экспериментов, почти все из них включали компонент отречения, основанный на практике саньясы . После прочтения Джона Раскина «До этого последнего» в 1904 году Ганди удвоил свое стремление обрести больший контроль над собой, увеличив свою способность работать на общее благо и обрести большее чувство единства с другими. Окончательное отречение – это отречение от себя, своей отделенности от других и мира.
В некоторых христианских конфессиях отречение от Дьявола является обычным литургическим правилом . Чаще всего это наблюдается в связи с таинством крещения . В Римско-католической церкви крещение обычно содержит «Молитву изгнания нечистой силы». Позже во время церемонии родителей и крестных просят публично отречься от дьявола. [2]
Англиканская церковь отклонила это правило при возобновлении литургии в 2014 году. По данным The Independent , это было сделано в попытке «повысить привлекательность» обряда. [3] В предыдущем отчете Церковной литургической комиссии говорилось, что «[для] большинства присутствующих существующее положение может показаться сложным и недоступным». [4]