Проклятие Кехамы - это эпическая поэма 1810 года, написанная Робертом Саути . Истоки поэмы можно проследить до школьных дней Саути, когда он страдал бессонницей, вместе с его воспоминаниями о темном и загадочном однокласснике, которые позже легли в основу одного из злодеев поэмы. Поэма была начата в 1802 году после публикации эпоса Саути « Талаба-разрушитель» . Отказавшись от стихотворения на несколько лет, он вернулся к нему после того, как поэт Уолтер Сэвидж Лэндор побудил его завершить свою работу. Когда он был наконец опубликован, было продано больше копий, чем его предыдущие работы.
Поэма разделена на двенадцать «книг». Его первая половина описывает, как злой жрец Кехама может получить значительное количество демонической силы в стремлении стать богом. Это прерывается, когда его сын Арвалан убит после попытки добиться своего с Кайлялем, крестьянской девушкой. После смерти своего сына Кехама начинает вести войну с Яменом , богом смерти, и проклинает Ладурлада, убийцу своего сына. Однако проклятие позволяет Ладурладу стать героем значительной силы, и он использует эту силу, чтобы работать с индуистскими богами в стремлении победить Кехаму и обеспечить безопасность Кайляла. В конце концов, Ладурлад может победить Кехаму и освободиться от проклятия.
Хотя стихотворение описывает индуистский миф, оно находится под сильным влиянием зороастрийского богословия и идеала дуалистической моральной системы. Отчасти внимание Саути к Индии связано с недавней британской колониальной экспансией в Индию и растущим интересом британских граждан к индийской культуре. Критики дали работе смешанные отзывы; многие хвалили качество языка стихотворения, но другие считали, что сюжет или выбор темы были недостаточными.
Задний план
Основанием для Саути, желающего написать эпическое стихотворение, послужило его частное чтение литературы во время учебы в Вестминстерской школе в детстве. [1] Возможно, что у Саути в это время были проблемы со сном, и что неспособность спать послужила вдохновением для темы Кехамы . Кроме того, мальчик, которого Саути встретил в школе, который, по словам Саути, выглядел как злодей, послужил прототипом темного и загадочного персонажа Арвалана. [2] К 1802 году Саути посвятил свое время написанию стихотворения вместе с другими проектами после публикации « Талабы Разрушителя» . Это продолжалось до 1806 года, когда над эпосом работали вместе с другими произведениями, такими как перевод Эль Сида и история Португалии. [3]
Только в 1808 году Саути попытался закончить Кехаму , которая пришла после него, почти отказавшись от поэзии из-за приема Талабы и Мадока . В частности, его коллега поэт Лэндор призвал Саути завершить эпос вместе с написанием произведения « Родерик, последний из готов» . Эта работа продолжалась до 1808 года, и ему удалось закончить 3000 строк стихотворения. Однако в конце года он был прерван в работе из-за болезни, поразившей его семью и не дававшей ему писать в течение двух месяцев. В марте 1809 года Вальтер Скотт попросил Саути прислать ему несколько отрывков из произведения. Саути подчинился, и реплики были отправлены в коллекцию Скотта « English Minstrelsy» . Поэма была закончена к 1810 году, а [4] к 1811 году Кехама продавал больше копий, чем Талаба . [5]
Стихотворение
Поэма состоит из двенадцати книг, первые шесть из которых посвящены различным эпизодам, а также знакомят с индуистским богословием . История описывает Кехама, священника-брамина, приносящего жертвы Шиве, чтобы обрести власть. Его план состоит в том, чтобы победить смерть и добиться, чтобы Амрита сам стал богом. Арвалан, сын Кехамы, пытается забрать Кайял, крестьянскую девушку. Его останавливает Ладурлад, другой крестьянин, и убивает. Кехама решает сразиться с Яменом, богом смерти, одновременно пытаясь отомстить Ладурладу. Ладурлад проклят быть отделенным от природы и неспособным жить человеческой жизнью, в том числе и неспособностью спать. Его отделение от природы дает ему возможность делать то, что другие не могут, однако. [6]
После этого события Арвалан превращается в демона. Кайял, пытаясь спастись от гнева Кехамы, был брошен в реку и собирался утонуть, прежде чем Ладурлад пришел и спас ее. Хотя он герой, Ладурлад не может находиться рядом с ней, что позволяет Арвалану преследовать Кайилала, когда она убегает в храм Поллеар. Когда она попадает туда, ее чуть не отравляет ядовитое манцинелловое дерево . Прежде чем это произойдет, гандхарвы , или добрый дух, по имени Эриния, отвозят Кайяла к Касьяпе, отцу индуистских богов. С помощью Древа Жизни на горе Касьяпа она может исцелиться. Однако Кайяли отправляют обратно, потому что Касьяпа обеспокоен властью Кехамы. Кайял отправляется в страну Индры в поисках безопасности. Находясь там, она соединяется со своим отцом и Ладурладом, и им рассказывают, как Вишну спас человечество, приняв человеческий облик. За это время Кайлиал сближается с Эринией, и они влюбляются друг в друга. [7]
Арвалан обращается к Лоррините, ведьме, которая может узнать местонахождение Ладурлада и Кайляла. Вооружившись волшебным оружием ведьм, Арвалан отправляется в локацию Кайляла. Ему не дают добраться до места. Тем не менее, Кехама одновременно завершает ритуал, который дает ему силу и способность вторгнуться на первое небо индусов, и Ладурлад и Кайял бегут. Они начинают новую жизнь, пока группа людей не похищает Кайльяла, чтобы выдать ее замуж за бога Джаггернаута . Во время ритуала, включающего в себя жертвоприношение прихожан, Арвалан обладает различными жрецами, которые пытаются добиться своего с Кайлиалом. Эриния пытается спасти ее, но Лорринит останавливает его и уводит. Оставшись без вариантов, Кайял совершает самоубийство, сжигая себя в огне. Ее спас Ладурлад, который из-за проклятия невосприимчив к огню. [8]
Ладурлад и Кайял отправляются в поисках Эринии и попадают в подводный город Махабалипур. Ладурлад спускается в город и входит во дворец Бали, правителя города, который был демоном, который пытался сделать то же самое, что пытается сделать Кехама: свергнуть богов. Ладурлад приходит в Палату царей древности, где находит Эринию. После борьбы против наг , он способен спасти Ereenia. К тому времени, когда они возвращаются в Кайял, на них нападают слуги Арвалана. Появляется Бали, поскольку ему разрешено делать это один раз в год, и использует свои силы, чтобы приговорить армию Арвалана к проклятию. Кехама, желая получить Кайял для себя, пытается торговаться с ней и предлагает снять проклятие Ладурлада. После отказа Кайял получает проказу. [9]
Эрения намеревается разбудить Шиву на горе Каласай. Добравшись до места, он звонит в Серебряный Колокол, и гора загорается светом, за которым следует сообщение, в котором Эринии просят поговорить с Яменом. Эрина возвращается в Кайял и Ладурлад, и все трое отправляются в мир мертвых, Падалон. Их привозят в город Яменпур, и они могут встретиться с Яменом. После разговора с Яменом им велят подождать, но Кехама нападает на Падалона. Кехама побеждает Ямена и пытается убедить Кайляла присоединиться к нему. После того, как снова отвергнут, Кехама достигает Амриты и становится бессмертным. Однако Амрита дает Кехаме бессмертие мучений, что отражает душу Кехамы. Шива спускается и восстанавливает Ямен к власти. Шива позволяет Кайлалу пить Амриту, что позволяет ей стать божественным существом, которое может быть с Эринией. Ладурлад получает возможность умереть, и стихотворение заканчивается тем, что он входит в рай Едилиан, чтобы быть с другими мертвыми. [10]
Темы
Саути был заинтригован Зенд Авеста и зороастризмом. В частности, поэту нравились аспекты дуалистической моральной системы, а также акцент на смерти. Он хотел создать стихотворение, основанное на идеях и повествующее о персидском принце, но не смог написать стихотворение. Вместо этого он включил аспекты этого, в том числе то, как зло позволяет формировать добро, чтобы проникнуть в Кехаму . Другие богословские аспекты заключались в том, что индуистский пантеон должен был иметь эпос с богами как за кулисами, так и непосредственно в сюжете эпоса. Зло, обсуждаемое в стихотворении, имело современную и политическую модель. Это соответствовало убеждению Саути, что Наполеон становится фигурой антихриста, которая установит обратное тысячелетие. [11]
Сосредоточение стихотворения на индуизме стало важной темой для Саути из-за британского колониального интереса к Индии. Уильям Тейлор посоветовал ему сосредоточиться на Индии, что позволит его работе стать популярной по мере роста Империи. Стихотворение также знаменует сдвиг в представлении «экзотики» из Китая в Индию и притягательность этой религии. Этому переходу способствовали переводы санскрита Уильяма Джонса, а также возможные связи между индуизмом и другими богословскими традициями, включая христианство. Саути знал различные переводы и читал Шакунталу (из Махабхараты ) и Бхагавад-гиту , которые помогли сформировать основу для его знаний об Индии. Его рационализм удерживал Саути от принятия многих убеждений, которые он считал суеверными. Вместо этого он хотел скрыть то, что он считал уродствами, чтобы продвигать свой собственный взгляд. [12]
Критический прием
В стихотворении о Саути Ландор похвалил своего друга: «В Талабе, Кехаме и Родерике самый изобретательный Поэт / В легких композициях - самый разнообразный». [13] Анонимный обзор в « Ежемесячном зеркале » за февраль 1811 года утверждал: «Сюжет ... сильно волнует дух, но не интересен ... потому что для чувств совершенно невозможно путешествовать с персонажами драмы, построенной таким образом, как настоящее ... Кажется, мистер Саути находится в очень невыгодном положении из-за выбора своего оборудования ". [14] Он продолжал: «Высказав это мнение, мы теперь можем свободно признаться, что искусство поэта в потрясающем проявлении потрясающе демонстрируется повсюду, и мы не сомневаемся, что если бы любовь г-на Саути к эксцентричности не преодолела его лучшее вкуса, он выбрал бы такой механизм и так повелел бы свой рассказ, чтобы не только взволновать нервы, но и прийти домой к сердцу и отдохнуть там. Однако, будучи тем, что он есть, мы объявляем его великолепным образцом смелого поэтического воображения, подпитываемого и поддерживаемого обширными источниками знаний и наблюдений ». [15]
За этим последовал анонимный обзор в The Critical Review за март 1811 года, в котором утверждалось: « Проклятие Кехамы представляет собой исполнение именно этого жестокого и внушительного описания. Подобно щиту Атланты, оно поражает все, что ему противостоит; с таким же успехом можно было бы поднести к солнцу дальнюю свечу, чем подумать о том, чтобы поставить рядом с ним Гомера, Шекспира, Мильтона или Данте, но это ложное пламя очарования, а не постоянное сияние истины и природы; и если вы наберетесь смелости взглянуть на него во второй или третий раз, магия потеряет свою силу, и вы только удивитесь, что именно ослепило вас ». [16] В обзоре продолжалось: «Мы думаем, что этого вполне достаточно, чтобы узнать, насколько великим мог бы быть г-н Саути поэт, если бы единственный дар суждения был добавлен к качествам, которыми он, несомненно, обладает. До тех пор мы опасаемся что мы никогда не сможем присоединиться к вере в Троицу живых поэтов, из которых г-н С. представлен как имеющий высшие почести ». [17]
Джон Фостер написал рецензию для апрельского 1811 года Eclectic Review, в которой говорилось: «Тогда мы должны прежде всего повторить наше осуждение принятия или создания такой абсурдной басни» и «Следующим главным пунктом осуждения будет то, что эта абсурдность также является язычеством , но это было так многозначительно и неоднократно замечено в нашем анализе, что здесь будет достаточно нескольких слов ». [18] Анализируя другие аспекты, Фостер утверждал: «Общая дикция произведения удивительно сильна, разнообразна и свободна; и, проходя через нее, мы неоднократно радовались возможностям английского языка. Автор, кажется, в значительной степени вырос из этой притворной простоты выражения, в которой его обычно обвиняли. Стихосложение, в смысле меры и рифмы, является полным пренебрежением ко всем правилам и всякому примеру ... нежелательно, главным образом, потому, что позволяет поэту бунтовать в дикой бессмысленности усиления ». [19] В анонимной рецензии в « Литературной панораме » за июнь 1811 года говорилось: «Если бы мы хотели назвать поэта, чье владение языком позволяет ему наиболее подходящими и энергичными терминами выразить образы, которые волнуют его ум, мы должны назвать мистера Мистера. Саути; если бы нас попросили указать стихотворение, которое со свободой манер при построении его строф объединяет сжатие фразы с удачным сочетанием слов, создавая таким образом силу, мы должны рекомендовать Кехама ". [20]
Эрнест Бернхард-Кабиш в 1977 году заявил, что « Проклятие Кехамы - поразительное стихотворение» и что стихотворение «построено лучше, чем предыдущие». [21] Однако он утверждал, что концовка стихотворения была «слишком грубой по своему положению и слишком поверхностной в решении, чтобы полностью преуспеть даже в качестве моральной аллегории». [22]
Сэр Грэнвилл Банток , сочинивший симфоническую поэму из « Талабы» Саути , планировал написать симфоническую поэму на основе «Проклятия Кехамы» , но завершил только две оркестровые сцены. [23]
Заметки
- ^ Spech 2006 р. 17
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 р. 16
- ^ Spech 2006 р. 96, 116
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 р. 95
- ^ Spech 2006 стр. 126, 130-131, 143
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 99-100
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 100-101
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 101-102
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 102-103
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 103-104
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 83, 98-99
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 97-98
- ^ Spech 2006 qtd. п. 256
- ^ Madden 1972 QTD. стр. 132–133
- ^ Madden 1972 QTD. п. 133
- ^ Madden 1972 QTD. п. 135
- ^ Madden 1972 QTD. п. 137
- ^ Madden 1972 QTD. стр.138, 142
- ^ Madden 1972 QTD. п. 145
- ^ Madden 1972 QTD. п. 146
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 стр. 98, 100
- ^ Бернхард-Kabisch 1977 р. 104
- ↑ Процессия: Оркестровая сцена № 1 из «Проклятия Кехамы» (1894)
Рекомендации
- Бернхард-Кабиш, Эрнест. Роберт Саути . Бостон: GK Hall, 1977.
- Мэдден, Лайонел. Роберт Саути: Критическое наследие . Лондон: Рутледж, 1972.
- Симмонс, Джек. Саути . Нью-Хейвен: издательство Йельского университета, 1948.
- Спек, Уильям. Роберт Саути . Нью-Хейвен: Издательство Йельского университета, 2006.
Внешние ссылки
- Проклятие Кехамы в книгах Google
- Проклятие Кехамы в Нортонской антологии английской литературы Нортонского колледжа
- Кембриджская история английской и американской литературы в 18 томах (1907–21). Том XI. Период Французской революции. VIII. Саути. § 10. Проклятие Кехамы , Bartleby.com